Star Wars: Байки из кантины Мос Айсли - Сборник

Транс Гридо резко оборвался, и он почувствовал, что его будто током ударило. Гоа взглянул на него с раздражением.

– Давай, парень. Ты собираешься действовать. Соло и вуки уже уходят!

Чубакка прошел мимо их стола и скрылся в толпе у входа. Настал замечательный момент. Гридо встал, держа в руке бластер.

– Оона гота, Соло? (Куда собрался, Соло?)

– Вообще-то я как раз шел к твоему хозяину. Можешь передать ему, что я нашел деньги, чтобы выплатить ему долг.

– Сомпиталай, Соло. Вере тан те начтваки чита. Джабба варин чико ва раш ание катании ванароска. – Гридо хихикнул. – Час кин йане ке чуско! (Ты это вчера говорил. Слишком поздно, Соло. Я не пойду к Джаббе с очередной твоей байкой. К тому же он назначил цену за твою голову. Такую большую, что за тобой собрались гоняться все охотники гильдии. Мне повезло, я нашел тебя первым.)

– Но на этот раз у меня, правда, есть деньги.

– Енджая кул а интекун кутхуов… (Великолепно. Сейчас я возьму их, если ты не против.)

– Они у меня не с собой. Скажи Джаббе…

– Тена хикикне. Хоко рая пуляна оолван спа стека гуш шуку понома три пе. (Если ты отдашь их мне, я могу забыть, что видел тебя. Джаббе ты надоел. Он не видит толку в контрабандистах, которые сбрасывают груз, как только встретят имперский крейсер.)

– Даже меня иногда берут на абордаж. У меня просто не было выбора.

– Тлок Джабба. Боопа гопакне ет ан анпав. (Сам скажи это Джаббе. Может быть, он предпочтет забрать твой корабль.)

– Только через мой труп.

Гоа видел, что кореллианин тянется под столом к кобуре. Он расслабился и откинулся на спинку стула, потягивая «бронзовое». Бедняга Гридо, подумал он.

– Укле ньюма ческопокута клеес ка тланко йа оска. (Если ты так настаиваешь. Как предпочитаешь: здесь или выйдем наружу?)

– Народ не оценит.

Когда дым рассеялся, от Гридо мало что осталось.

– Прости, – с кривой ухмылкой произнес Соло, швыряя бармену монетку. – Я тут намусорил.

Спурч Боевой Свин Гоа встретился с двумя родианцами в восемьдесят шестом доке, где готовился сесть на свой корабль «Нова Вайпер». Туку, тот, который повыше, передал Гоа ящик только что отчеканенных родианских монет из чистого золота, на каждой из которых было выбито изображение Навика Красного.

– Родианцы благодарят тебя Гоа. Иначе нам бы пришлось убить его самим, а нельзя, чтобы кто-то узнал, что мы охотимся друг на друга.

– Его клан был приговорен к смерти, – гнусаво добавил второй, Ниеш.

Гоа взял одну из монет и взглянул на нее в лучах жаркого татуинского солнца.

– Ага… но скажу вам прямо, парни, я не горжусь этим делом. Хорошо, что не пришлось самому марать руки. Но я знал, что Соло со всем разберется самостоятельно.

Тимоти Зан

Молот небес

Байка сестер Тонника

[3]

– Дилемма, не правда ли?

У доктора Келлеринга был безупречный выговор выпускника Имперского университета, хорошо вязавшийся с его изнеженным видом выходца из высших слоев общества. И очень плохо – с дешевой забегаловкой, в которой он сидел в компании двух женщин.

– С одной стороны, это является исключительно вопросом безопасности, – продолжал Келлеринг. – Учитывая активность мятежников в этом секторе… И уверяю вас, мы с доктором Эллоем далеко не единственные люди в проекте, которых беспокоит безопасность.

Доктор наморщил лоб в растерянности.

– Но, с другой стороны, капитан Дромо весьма горяч и вспыльчив в отношении всего, что он рассматривает как вторжение на свою личную территорию. Если он узнает, что я говорил с кем-то за пределами периметра комплекса, то весьма рассердится. Можно сказать, придет в ярость. Особенно если узнает, что я говорил с такими людьми, как… ну-у, как вы.

Сидящая напротив него Шада Д’укал сделала глоток из бокала. Вино горчило, как стыд. Как и у большинства девушек, выросших на опустошенных войнами мирах, ее заветной мечтой было стать одной из мистрил. Последние герои ее народа, культ женщин-воинов, которые борются с несправедливостью. Шада приступила к тренировкам, как только ее приняли. Она потела, училась и трудилась, поставив все на эту карту. Лишь бы быть достойной их имени. И затем, приписанная к команде, она вылетела на первое задание.

Только для того, чтобы выяснить, что мистрил более не доблестные легендарные воины. Наемницы. Всего лишь наемницы, выполняющие грязную работу для таких никчемных людей, как Келлеринг.

Шада сделала еще глоток, вполуха слушая нытье заказчика. Сейчас, один год и семь занятий спустя, стыд превратился в тупую боль. Шада надеялась, что однажды он пройдет совсем. Сидящая радом с ней командир группы Манда Д’улин подняла руку, обрывая собеседника.

– Мы понимаем вашу проблему, доктор, – сказала она. – Но можно предположить, что вы уже приняли решение. В противном случае никого из нас бы здесь не было.

– Да, разумеется, – мужчина вздохнул. – Хотя я все еще… нет, это глупо. Мистрил… вам дали такие хорошие рекомендации. Когда кузен рассказывал мне о вас, он…

– Задание, доктор, – опять вмешалась Манда. – Расскажите нам о задании.

– Да. Конечно. – Келлеринг сделал глубокой вдох.

Взгляд его метался по толпе, как будто доктор спрашивал себя: кто из этих людей или не-людей окажется шпионом Империи. Впрочем, возможно, вопрос звучал иначе: а что он вообще делает здесь, за пределами своего маленького уютного академического мирка? Да еще в компании двух наемниц.

– Я связан с исследовательским проектом «Молот небес», – доктор наконец заговорил, так тихо, что Шада едва расслышала его голос за уличным шумом. – Мой начальник, доктор Эллой – старший специалист в группе. Пару недель назад официальный представитель императора сообщил нам о том, что группу переводят на новое место. Мы уезжаем через три дня.

– И вам кажется, что капитан Дромо плохо выполняет свои обязанности, так? – уточнила Манда.

Келлеринг неловко пожал плечами.

– Доктор Эллой так считает. Они даже несколько раз спорили на эту тему.

– А от нас-то вы чего хотите?

– Полагаю… ну, я не знаю точно, вообще-то… – признался Келлеринг, глядя то на одну, то на другую женщину. – Я думал, может, мы поговорим с капитаном, чтобы вы охраняли нас по дороге…

Доктор замолчал, увидев выражение лица Манды.

– Позвольте мне кое-что вам объяснить по поводу мистрил, доктор Келлеринг, – очень вежливым и очень металлическим голосом произнесла Д’улин. – Ваш кузен, вероятно, сообщил вам, что мы просто обычные наемники. Но это не так. Он также, вероятно, сказал вам, что мы продаем свои услуги тем, кто больше заплатит, не задавая вопросов и не тревожась об этике. И это тоже не так. Мистрил – воины, и если мы нанимаемся кого-то охранять, то исключительно потому, что нашему миру и нашему народу требуются деньги для того, чтобы выжить. И мы не работаем с Империей. Никогда.

Красивые слова, и не больше. Мистрил люто ненавидели Империю, но, учитывая, что остатки их народа существовали на грани вымирания (холодная, голая правда)… они могли себе позволить отказаться только от самых одиозных предложений самых одиозных личностей. Манда умела говорить высоким слогом, когда хотела этого, но в конце концов и она, и ее команда будут работать на Келлеринга.

И, как и раньше – как и семь раз до этого – Шада сделает все возможное, чтобы помочь им выполнить задание. Потому что (еще одна неприкрытая холодная правда) податься ей было просто некуда.

Впрочем, Келлеринг, разумеется, ничего этого не знал. Доктор выглядел так, будто Манда только что обрушила на него крышу дома.

– О нет… – выдохнул доктор. – Прошу вас… вы нужны нам. Послушайте, на самом деле Империя нас не финансирует, мы независимая исследовательская группы… это правда.

– Понятно, – промурлыкала Манда, задумчиво нахмурившись.

Спектакль назывался «Принятие трудного решения» и игрался с расчетом на то, что после него заказчик не станет оспаривать предлагаемую цену. А уж с имперской научной группы они стрясут денег по максимуму.

Так и произошло.

– Ну, хорошо, – наконец сказала Манда. – В обход вашего капитана мы проведем разведку и посмотрим, не устроил ли Альянс ловушку, которые им так полюбились в последнее время. Вы сказали: три дня до убытия? Это дает нам время для сбора дополнительных команд. Как минимум мы поднимем десять кораблей плюс два корабля прикрытия на тот случай, если мятежники выкинут какой-нибудь особенно милый фокус.

Она слегка повела бровью.

– Тридцать тысяч.

Каллеринг выпучил глаза.

– Тридцать тысяч?!

– Совершенно верно, – согласилась Манда. – Или принимайте цену, или нет.

Шада наблюдала, как меняется выражение лица Келлеринга: шок, нервозность, дискомфорт. Но, как и заметила Манда, если бы доктор уже не принял решения, их бы здесь не было. Келлеринг кивнул, соглашаясь.