Зеленые глаза викинга - Галина Романова

На мамашу, установившую коляску со спящим малышом прямо на солнце. На мороженщицу, повторявшую без конца нелепое четверостишие, что-то про вкусно и полезно, прохладно и уместно. Бред! На таксистов, приперших ее машину в два ряда. Нет, они бы выпустили ее, каждый сидел за рулем в ожидании пассажиров. Но просить их не хотелось. Наорать всласть – это да! И больше всех досталось бы Маринке – подлой предательнице, заславшей ее к трупу собственного мужа.

И когда успела?! Когда?

Так, а действительно...

Позвонила она Даше в самом конце рабочего дня. Ванька ушел уже домой, его Даша отпустила пораньше. Нет, было уже восемнадцать пятнадцать или чуть больше. Ну, пускай половина седьмого вечера была. Плюс-минус пять-десять минут, не столь важно.

Так, позвонила она, стало быть, и попросила поехать прямиком к ней домой.

Даша поехала. Миша к тому времени уже часа два был мертв. То есть убили его где-то между четырьмя и пятью часами пополудни. Даша в это время была на службе. А Маринка?

По словам оперативного работника, Маринка была у родителей Миши, собирала смородину. Оттуда и прикатила потом с полным ведром. Но было это, когда Дашу уже увезли на «Скорой». Стало быть, по времени Маринка могла заявиться домой часов в восемь вечера или чуть позже. Могла она собрать ведро смородины с четырех до восьми? А время на дорогу?

Вряд ли...

Добираться до загородного дома Мишиных родителей полчаса, а то и минут сорок, если трасса загородная забита дачниками. Туда она приехать могла в половине пятого, если успела на четырехчасовой автобус. Их машина стояла во дворе, Мишка в тот день должен был на ней разъезжать. Оттуда только в восемь. Позже не на чем. Еще время пешком до автостанции. То есть чистого времени на сбор смородины у нее часа три. Нет, не собрать. Откуда же она приволокла это самое ведро? С утра собирала или это за нее сделали Мишины родители?

Ответить некому. Те будут стеной стоять за вдовую сноху. И уж ей-то – Даше, которая подозревалась в убийстве их сына и была найдена с пистолетом в руке, – точно ничего не скажут.

Как быть?

Она в который раз, почти машинально, набрала номер телефона своей подруги, считать ее бывшей было почти невозможно, и неожиданно услышала обнадеживающие гудки.

– Да, – надтреснутым незнакомым голосом ответила Марина. – Кто это?

– Это я, – в горле тут же перехватило, и голос стал похож на Маринкин. – Не бросай трубку!

– Не буду. Чего надо?

– Нужно встретиться.

– Не могу. Не хочу никого видеть.

– И меня?

– Тебя в первую очередь, – вдруг заявила обнаглевшая подруга, а Даша тут же рассвирепела.

Нет, ну перед ней-то что выпендриваться?! Они же один на один и знают то, чего другие не знают. Или милая Марина думает, что Даша пребывает в неведении, разрабатывая версию за версией, рыщет по городу в поисках неведомой красотки, могущей быть убийцей? Или думает, что Даша до сих пор в следственном изоляторе?

– Что так? – еле справившись с собой, спросила Даша. – Стыдно или как?

Повисла опасная пауза. Марина могла в любой момент повесить трубку. Потом, прокашлявшись, та вдруг спросила со странным смешком:

– Мне-то чего стыдиться? – И добавила: – Я твоего мужа не убивала.

– Я, знаешь, твоего тоже!

И снова пауза. Дожидаться новых обвинений Даша не стала.

– Почему ты мне врала все время, Марина?!

– О чем это ты? – с ленивым зевком спросила она.

– Нет и не было никакой соседки! Нет и не было!!! Был кто-то еще, возможно, кого ты ему не простила. Убила, а меня...

Дослушивать та не стала, всхлипнув, обозвала ее дурой и отключила связь.

Даша непонимающе смотрела на дисплей и только собралась убрать телефон в сумку, как позвонил кто-то с неопределившимся номером.

– Да!

– Что вам сказала Алла Витальевна, Дарья Дмитриевна? – спросил как ни в чем не бывало Баскаков, а у нее тут же заныло под коленками.

Сразу обнаружилось солнце, бившее в затылок, что шее не повернуться. Дикий зной, прилепивший майку к телу. Звон посуды в кафешке неподалеку. Плач младенца в коляске под палящими лучами.

Надо же, мир снова завибрировал звуками и заиграл красками, стоило ей услышать его голос. Только что уши заволакивало странной вязкой тишиной, сквозь которую едва пробивался голос подруги, которую страшно было назвать бывшей. И вдруг...

– Итак, что она вам сказала? – повторил вопрос Захар.

– Если вам так интересно, пойдите и узнайте сами, – огрызнулась она. – Я на вас не работаю!

– А на кого вы работаете, Дарья Дмитриевна? Чья вы вообще? – И он тихо рассмеялся, отчего мир вокруг нее снова заглох, потонув в полной темноте. Слышен был лишь его голос да бешеный стук собственного сердца. – Вам никогда не хотелось принадлежать кому-нибудь?

– Зачем вам это, Захар Валентинович? Зачем вам это знать?

Он не ответит? Он не ответит! А ей важен был его ответ, до судорог важен. До непереносимой сухости в горле и неожиданной аритмии важен. А какого ответа он ждет? Что хочет услышать?

Она вытерла о голые коленки вспотевшую ладонь, ухватилась свободной от телефона рукой за затылок, в котором, казалось, тоже бешено стучало сердце. Вдруг Баскаков слышит его стук?

– Я хочу все знать о женщине, которая когда-то скомкала часть моей жизни и превратила ее в хаос.

Опять двадцать пять!!! Он ничего не забыл!

– Я хочу знать все ее уязвимые места, чтобы...

– Чтобы вовремя нанести удар, да? – И губы снова задрожали, до того захотелось зареветь от обиды. – Вы, кажется, уже успели это сделать.

– О чем вы? – будто бы удивился он.

Но она знала, что он все тоже знает, как и Маринка. Он читал ее записи, а в этих записях все ее мысли, за исключением оправдывающих, родившихся вчера в момент похода за кофе и сигаретами.

– Это вы ударили меня по голове?

– Нет.

– Значит, ваши люди приложили к этому руку.

– Говорю вам, нет, – он вдруг сделался резким и раздраженным.

– Как же так? Вам очень хотелось запятнать мое имя, Захар Валентинович! Очень! Вы мне обещали это, буквально клятву дали, что найдете место, способ и время, и вот оно случилось. Имя мое в грязи, как вам того и хотелось. Я осталась без работы! Скоро останусь без денег. Вы можете считать себя отмщенным.

– Дура, – буркнул вдруг Баскаков со злостью и отключился.

Так, второй по счету. Кто следующий?

Даша встала со скамейки, сделала пару шагов в сторону стоянки, где торчала под солнцем, припертая со всех сторон таксистами, ее машина, как телефон снова зазвонил.

Как долго о ней никто не вспоминал, а! А тут вдруг сразу второй мужчина по счету за последние десять минут.

Виктор звонил, а ведь она просила его не беспокоить ее хотя бы несколько дней. Да разве он выдержит? Разве способен держать слово?

– Чего тебе? – спросила Даша, забыв поздороваться.

– А ты где?

– А тебе что?

– Дашка, не груби мне! – заскулил с обидой бывший. – Ключи отобрала, дома не появляешься, я уже час под окнами торчу.

– Не просила!

Видеться с бывшим мужем после вчерашней встречи с Баскаковым и сегодняшнего разговора с ним же не хотелось совершенно. Тем более что прямиком собиралась ехать сейчас в больницу, где работала ее подруга. А оттуда...

– Дашка, кажется, я влип в нехорошую историю, малыш, – заискивающе посмеиваясь, вдруг ляпнул Виктор.

– Ты? В нехорошую историю? Что я слышу, Витя? – Даша дошла до стоянки, открыла машину сигнализацией и принялась жестами, а то и ударом кулака по чужой крыше разгонять некоторых задремавших водителей такси. – Твой кейс упал на ногу твоему боссу и теперь он в гневе?

– Нет.

– Тогда что? Его жена вдруг оказалась нечаянно твоей любовницей и собирается теперь за тебя замуж, а ты не готов, и босс...

– Заткнись, – весьма миролюбивым тоном попросил он и вздохнул тяжело и надсадно. – Если бы все так! Просто... Просто меня тут попросили об одном одолжении. Потом я проявил некую инициативу, а она, как известно, наказуема, вот я теперь…

– Что? – поторопила его Даша.

Таксисты разъехались, освободив ей дорогу, времени на вздохи с бывшим не было. Да и не очень хотелось слушать. Знала она все о его страданиях и неприятностях, яйца выеденного не стоивших.

Он неделю мог сокрушаться, что отвратительно вышел на общем снимке во время корпоративной вечеринки по случаю празднования Нового года. Или не разговаривать пару месяцев с Валечкой – милейшей девочкой в их офисе – за то, что та нечаянно облила его брюки кофе. Штаны отчистились, а осадок остался. А еще ее бывший муж Витя запросто мог вызваться выгулять собаку своего начальника и подпустить к ней дворняжку. И тут могло быть несколько вариантов: либо дворняга покусал породистую суку, либо сделал ей выродков, либо наградил блохами. И теперь ее Витя...

– Даш, ты не могла бы приехать ко мне? Нет, я мог бы и к тебе, но ты забрала ключи и домой, судя по всему, не собираешься, вот я и подумал, может, ты ко мне, а? – милейшим голосом прежнего услужливого мужа попросил он.