Жажда сердца - Люси Дейн

— Думаю, через часок ты добредешь до своего кондоминиума.

В другой раз Лина не раздумывая покинула бы автомобиль Алекса, но перспектива топать по жаре, держа на привязи свинью — пусть даже экзотическую — и тем самым привлекая к себе всеобщее внимание, ее не соблазняла.

— Каково будет решение? — выдержав паузу, спросил Алекс.

— Ну, автобус исключается, это всякому понятно, — хмуро произнесла Лина. — Такси, пожалуй, тоже. А пешком я идти не хочу.

— Из чего следует?

Она со вздохом взглянула на свинку.

— Мы остаемся… хоть это и явный шантаж.

Но об Элли Жарден я разговаривать не буду.

Алекс кивнул, вновь включая зажигание.

— Меня это вполне устраивает. Достаточно и того, что ты просто выслушаешь меня.

Он вклинил «бьюик» в поток автотранспорта, а Лина отвернулась к окошку, всем своим видом демонстрируя безразличие к предстоящему монологу. Алекс заметил ее уловку, но лишь усмехнулся. Они находятся в одном автомобильном салоне, на очень близком расстоянии друг от друга, поэтому, хочет Лина того или нет, ей придется стать пассивным участником беседы.

Снизив скорость, насколько это было возможно, он произнес:

— Все началось с того, что утром я увидел, как к моему дому спускается женщина-полицейский. В тот момент она находилась на середине каменной лестницы — мой участок находится в низине и выходит к морю, — а повыше, за ее спиной, у калитки, виднелся автомобиль с мигалкой. Я очень удивился, так как не припомню случая, чтобы ко мне заглядывали представители власти. «Что-то стряслось», сказал я Элли, которая накануне приехала ко мне повидаться и задержалась на пару дней. Элли кивнула, но как-то очень сдержанно, и это мне тоже показалось странным, потому что она девочка живая и ко всему проявляет интерес. Он вздохнул. — А потом начался кошмар, который продолжается по сей день и неизвестно когда кончится. Женщина-полицейский сообщила мне, что разыскивает мою дочь, которая игнорирует повестки с вызовом ее в полицию на допрос. «Мне велели доставить Элли Жарден к следователю, — сказала она. — Так что, девонька, собирайся и давай по-хорошему, если не хочешь, чтобы тебя взяли под стражу». Разумеется, я спросил, в чем Элли обвиняется, и когда узнал, что моя дочь хакер, то сказать, что я удивился, — значит ничего не сказать. Нет, мне, конечно, известно, что Элли намерена стать программистом, но… Надеюсь, ты меня понимаешь? — Алекс мельком взглянул на Лину.

Однако она даже не пошевелилась, демонстрируя верность изначальным намерениям.

— Впрочем, стоило мне посмотреть на Элли, — продолжил Алекс, — и мне все стало ясно: у нее был вид человека, загнанного в тупик. В глазах такая беспомощность… У меня просто сердце кровью облилось. И вместе с тем я был бессилен чем-либо помочь. Знакомо тебе подобное состояние?

Реакция Лины была такой же, как прежде, то есть никакой. Алекс выждал несколько мгновений, затем негромко произнес:

— Ладно, не хочешь отвечать — не надо. — Он вновь устремил взгляд на дорогу. — И все-таки постарайся вникнуть в мое тогдашнее состояние. А лучше поставь себя на мое место. Только вообрази: твоего ребенка куда-то уводят, а ты ничего не можешь поделать. Только стоишь и смотришь. Интересно, что бы ты сделала на моем месте? Молчишь? Хм… Конечно, я хотел ехать с Элли, но мне было сказано, что у нее только возьмут показания. «Все будет хорошо, пап, не волнуйся», — шепнула мне Элли, но ее глаза… Видела бы ты их выражение! Я проводил дочь до полицейского автомобиля, она поминутно оглядывалась на меня. Потом ее усадили на заднее сиденье и увезли.

— Не нужно выдавливать из меня слезу, — с непонятным для самой себя раздражением произнесла Лина. — Насколько мне известно, твою дочь отпустили, наложив обязательство являться на допрос по первому требованию.

— Вижу, ты неплохо осведомлена, — сердито блеснул взглядом Алекс. Затем воскликнул, стукнув кулаком по баранке:

— Неужели у тебя нет ни капли сочувствия к человеку, судьба которого зависит единственно от тебя?!

Лина вздрогнула и в первую секунду съежилась, однако через мгновение вновь выпрямилась.

— Не стоит на меня кричать, мистер Нортон.

Напротив, в ваших интересах быть со мной поласковей. Ведь вы сами говорите, что мои свидетельские показания окажутся определяющим фактором для будущего вашей дочери.

— Разве это не так? — сухо обронил Алекс. Ты главный свидетель.

— Верно, но я, так сказать, играю на стороне государства, у которого состою на службе и которое платит мне жалованье. Поэтому я считаюсь заинтересованной стороной. Любой адвокат вмиг растолкует это присяжным. Каждое мое слово будет подвергнуто если не сомнению, то тщательному анализу и лишь затем принято или отвергнуто. — Лина покосилась на Алекса. Видишь, все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Наша система правосудия не так уж плоха.

— Возможно — если смотреть на нее глазами свидетеля, а не правонарушителя, — проворчал он.

Лина нетерпеливо пошевелилась на сиденье.

— Я же не виновата, что…

— ...Моя дочь преступила закон. Знаю!

Повисла новая пауза, которая, впрочем, вскоре оказалась нарушенной, на сей раз Линой.

— Между прочим, должна заметить, что ты сам не правильно выбираешь позицию.

Алекс бросил на нее недоуменный взгляд.

— В каком смысле?

— Тебе бы следовало сказать, что твоя дочь не «преступила закон», как ты выразился, а подозревается в совершении правонарушения.

Подозревается! Иными словами, ее вина должна быть доказана.

— Вот ты ее и докажешь, дав показания! — мрачно усмехнулся Алекс.

Лина покачала головой.

— Снова ты не прав. В самом начале доказывать вину приходится следователю. Без этого невозможно передать дело в суд., — Но не он же будет стоять на свидетельском месте.

— Нет. Однако…

— Ты просто хочешь приуменьшить свою значимость на предстоящем процессе, вот в чем все дело, — вздохнул Алекс. — Странно все-таки получается…

— Что? — Не успело это коротенькое слово слететь с уст Лины, как она тут же выругалась про себя. Ведь не собиралась же вступать в разговор!

— То самое, — хмыкнул Алекс. — Животных ты жалеешь — свинку вон вознамерилась приютить, а человека, шестнадцатилетнюю девчонку… — Он оборвал себя на полуслове, скрипнув зубами.

— Это вовсе не одно и то же! — горячо возразила Лина. — Несчастное животное ни в чем не виновато, тогда как людям вечно неймется, они только и делают, что выдумывают себе развлечения. Всюду им нужно сунуть нос — то в архивы госдепартамента, то в полицейские базы данных. Спрашивается — зачем? Впрочем, — махнула она рукой, — ответ всегда находится, равно как и оправдание. Жаль только, что содеянного не воротишь. Хотя некоторые потом искренне раскаиваются и клятвенно заверяют, что больше никогда не совершат ничего подобного. Так что нечего сопоставлять людей и животных, сравнение непременно окажется не в пользу человека. Потому что так называемые братья меньшие гораздо честнее и искреннее нас.