Бал-маскарад - Сэйси Ёкомидзо

— Да нет. Я пока только вникаю в обстоятельства.

— А если так, то как насчет того, чтобы вместо ненужных вопросов внимательно осмотреть студию и тело? Скоро придет машина «скорой помощи».

Не успел он договорить, как послышалась сирена приближающейся «скорой помощи».

— Ну вот, уже пришла.

— Извините, нам надо перенести тело. Фурукава-кун.

Детективу Фурукава было лет двадцать пять, у него было молодое круглое лицо с полными румяными щеками. Стоило появиться Коскэ Киндаити, как Фурукава начал внимательно наблюдать за ним, словно за странным существом из другого мира. Кондо и Фурукава с двух сторон, осторожно, как будто имели дело с хрупким предметом, подняли тело Маки так, чтобы по возможности не нарушить расположение лежавших на столе спичек, но все же немного сдвинули их.

Тело Маки было довольно грузным. Было непонятно, имел ли он такую комплекцию с молодости или потолстел с возрастом, но его лицо все еще сохраняло какое-то детское выражение, и кожа на нем была по-женски нежной. При жизни он, несомненно, был привлекательным мужчиной, хотя и невысокого роста, всего 1 метр 64 сантиметра. Когда Тиёко надевала туфли на высоких каблуках, она, наверное, становилась выше него.

Перекошенное в результате воздействия цианистого калия лицо Маки — широко раскрытые, ничего не выражающие глаза и искривленные губы — производило жуткое впечатление, которое еще усиливалось при виде ожога на правой щеке.

Поверх рубашки с короткими рукавами на покойном красовалась жилетка, а сверху еще длинная блуза, которую Маки, по-видимому, использовал вместо плаща, когда выходил из дома. Правый рукав блузы тоже обгорел.

Брюки настолько промокли, что складки на них исчезли, а ботинки почти потеряли форму. Судя по одежде, Маки вчера вечером встречался с человеком, который не придавал значения нарядам, а может, самому художнику было все равно, как он выглядит. Блуза Маки была насквозь мокрой, но ее уже после его смерти мог замочить дождь, который хлестал из открытого окна.

Коскэ Киндаити перевел взгляд с умершего на стол, где были разбросаны спички. Еще когда часть из них была прикрыта телом Маки, Киндаити обратил внимание на то, что они не просто выпали из спичечного коробка, а были разложены в определенном порядке. Из двадцати одной спички семь были с красными головками, а четырнадцать — с зелеными, причем четыре спички с красными головками были надломлены, а три оставались целыми, половина спичек с зелеными головками также были надломлены, как будто преступник или сам погибший хотели что-то объяснить с их помощью.

К сожалению, когда Маки упал на стол, расположение спичек нарушилось, и сейчас, возможно, не имело какого-то определенного смысла, однако Киндаити все же достал записную книжку и начал их зарисовывать.

— Этот человек, говорят, был помешан на головоломках из спичек и имел привычку все объяснять с их помощью.

— Говорите, помешан? — спросил Киндаити, повернувшись к помощнику инспектора Хибия.

— Мицуко Нэмото сказала, что у погибшего было огромное количество игр со спичками, которыми он забавлялся, когда у него было свободное время.

После войны под влиянием радио и телевидения в моду вошли головоломки и викторины. Для многих людей, испытывавших душевное одиночество, они являлись своего рода лекарством для снятия психического напряжения, помогали им отвлечься от окружающей действительности.

— Значит, вы хотите сказать, что Маки развлекался спичечной головоломкой, когда получил дозу цианистого калия?

— Нет, — преувеличенно громко кашлянул Хибия. — Есть люди, которые, когда хотят что-то объяснить собеседнику, для убедительности используют различные мелкие предметы. Например, спички…

— Если так, то вчера вечером он либо просто развлекался, либо кому-то что-то объяснял.

— Может быть, но только раньше, — довольно резко сказал Хибия, — так как вчера он был не один, а его собеседник был преступник.

Коскэ Киндаити, немного подумав, сказал с улыбкой:

— Однако, Хибия-сан, вы твердо исходите из предположения, что погибший пришел сюда вместе с преступником. А если Кёго Маки вернулся сюда один и развлекался головоломками, а уж потом пришел преступник? Вам такое не приходило в голову?

Молодой помощник инспектора, похоже, действительно исходил только из одного предположения. Глаза за толстыми стеклами выдавали его замешательство.

— Странно, — заявил стоявший рядом детектив Кондо, фыркая носом. — По вашей версии получается, что погибший после выключения света зажег свечу и спокойно играл в спички. Киндаити-сэнсей, каким бы знаменитым сыщиком вы ни были, уж пожалуйста, не надо делать из нас дураков…

Коскэ Киндаити подключился к расследованию после того, как пользующийся большим влиянием Тадахиро Асука добился на то особого разрешения полицейского управления префектуры. Глядя на Киндаити, трудно было предположить, что он обладает выдающимися сыщицкими талантами; да еще его невысокий рост и невзрачный вид — нет ничего странного в том, что опытный полицейский презрительно фыркал носом.

— Ха-ха-ха! — весело рассмеялся Киндаити. — Послушайте, Кондо-сан, если я не буду вмешиваться, то расследование этого дела, что бы вы ни говорили, обязательно зайдет в тупик. Поэтому я — Коскэ Киндаити, сыщик, распутывающий самые сложные дела. Шутка, Кондо-сан! То, что вы говорите, совершенно справедливо. Я только хотел привлечь внимание к тому, что нам неизвестно, пришел сюда преступник вместе с погибшим или они пришли раздельно. К тому же…

— Что еще? — хорохорился старый полицейский, которого раздражал поучающий тон Коскэ Киндаити.

— К тому же, если в расположении спичек заключен какой-либо смысл, имеющий отношение к преступнику, то тогда почему он оставил их нетронутыми? Он поступил довольно неосторожно, не правда ли?

На эти разумные слова даже «старый волк» детектив Кондо не мог ничего возразить. Недоброжелательно поглядывая на Киндаити, он сказал:

— Если у Киндаити-сэнсея есть на этот счет какое-либо мнение, то хотелось бы его услышать.

— Так дело не пойдет. Я не люблю, когда мои заслуги присваивают себе другие. Ха-ха-ха!..

Неприятный тип этот Коскэ Киндаити!

— …Я хочу сказать, что и сам еще не понимаю смысла этого преступления. — Теребя волосы на голове, он опять внимательно осмотрел все вокруг. — Кстати, нигде не видно коробка от спичек.

— Мы уже обратили на это внимание. Может быть, преступник унес его, — заметил Кондо обиженным тоном и стал нервно ходить по студии: он был сыт по горло этим странным типом, не разберешь — умником или глупцом.

Помощник инспектора Хибия как-то потерял уверенность в себе, что-то бормотал под нос, но тем не менее внимательно следил за поведением Тадахиро, который в это время с видимым беспокойством всматривался в разбросанные на столе спички. Затем Асука еще раз осмотрел студию, согнувшись, заглянул под стол. Там, на полке из сетки, лежало несколько разноцветных старых газет и два-три художественных журнала.

— Асука-сан, вы что-то ищете?

Тадахиро холодно проигнорировал вопрос Хибия и вновь стал приглядываться к спичкам. Он похлопал себя по карманам и вытащил сначала двухцветный карандаш для записи счета при игре в гольф, а потом записную книжку, куда начал тщательно переносить расположение спичек.

— Асука-сан, вам это о чем-нибудь говорит?

Однако тот и на сей раз не ответил Хибия. Щеки помощника инспектора заалели, он в третий раз обратился:

— Асука-сан, если вы о чем-то догадываетесь, вам следует рассказать об этом нам. Сокрытие информации только замедлит расследование дела.

Тадахиро Асука так и не отреагировал на слова помощника инспектора. Закончив рисовать, он спрятал записную книжку и карандаш в карман и молча отошел от стола. Как раз в этот момент в студию вошли двое санитаров со словами:

— Где тело?..

Разгневанный поведением Тадахиро, помощник инспектора Хибия молчал, покраснев до ушей, вместо него ответил детектив Кондо. Молодой полицейский Фурукава откровенно подозрительно смотрел на Тадахиро, но тот, не обращая ни на кого внимания, сохранял полное хладнокровие.

Когда санитары подняли тело Маки со стула, к ним подбежал Коскэ Киндаити с криком:

— Подождите!

К подолу длинной блузы Маки будто прилип лепесток коричневого цвета. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это пятно от раздавленного мотылька. К пятну пристал кусочек крылышка.

— Хибия-сан, посмотрите.

Скованно двигаясь из-за недавней вспышки гнева, помощник инспектора подошел к телу Маки.

— Это… мотылек, — проговорил он осипшим голосом. — Он, видимо, сел на мертвого мотылька.

Хибия осмотрел стул, на котором сидел Маки. Но не только на стуле, во всей студии не смогли найти раздавленного мотылька.