Культура сублимации: опыты самодостаточности - Атма Ананда

Даже если не вдаваться в тонкости опознания того или иного переживания в качестве той или иной степени оргазма, а оставить на самоопределение самого человека, насколько ему «хорошо», неожиданно обнаруживается, что не все готовы даже к «полному счастью», не говоря о «вселенском оргазме». Ведь, на поверку, находиться в позитивных состояниях ничуть не проще, чем в негативных, не случайно в буддийской практической психологии сначала прорабатывают страдание, а потом наслаждение, – ибо второе сложнее. Особенно это характерно для русских, что прекрасно отражено в сюжете малоизвестного раннего рассказа Достоевского «Слабое сердце». Скромный чиновник, не смеющий и мечтать об улучшении своего положения, вдруг получает повышение по службе, богатое наследство и помолвку с любимой девушкой – все сразу. В итоге, он сходит с ума. Автор заключает: «А ведь как подумал бы, что всем тяжело, так и жив бы был человек…»

Внутренняя алхимия, к сфере которой относится также и тантрическая сублимационная практика, осуществляется в обители мезокосма, которая выстраивается и расширяется в процессе самой эротико-мистической, или ритуально-духовной практики. Это область «чудотворства», где происходит невероятное и непостижимое превращение единичного во всеобщее и обратно. Более того, поскольку уровень проявленного существования есть майя, или иллюзорное бытие, а уровень запредельного единства составляет единственную Реальность, мезокосм – это область «практической метафизики», где возможно не только произвести отличение нереального от реального, но и осуществить в самом себе единство этих противоположностей. В частном выражении, это область экстрасенсорики в смысле подлинной «сверх-чувствительности», или сиддх – «сверхъестественных способностей», достижимых посредством накопления сублимированной сексуальной силы.

В определенном значении, мезокосм представляет сферу «динамической конкретизации», то есть не застывший факт воплощения Единого во множественности, а осознание самого процесса этого превращения и попытки превратить его в лично-контролируемое действие. Таким образом, алхимик пребывает внутри самого себя в непрерывном самосознании единства частного и всеобщего, постепенно уточняя границы частного и распространяя безграничность всеобщего, причем в одном и том же самоопределении. Это сознание не конечного существа, а некоторого «переходного существования», при котором человек прочувственно осмысляет самого себя непрерывно «преображающимся» в «обожении». Деятельность подобного бытия лишает практикующего возможности остановиться или забыться, ибо каждое достижение открывает перед ним новые «вызовы» и «миссии», связанные между собой в мистическую цепь чудесных превращений духа и тела.

Подобное проживание проникновения, которое мы отмечали как важнейшее определение тантрической практики, составляет мистический «эротизм» в широком смысле слова. Но подчеркнем, что такое состояние ни в коем случае не предполагает неопределенности или расплывчатости в самоопределении. Напротив, оно характеризуется более обостренным чувством собственной инаковости по сравнению с обычными «смертными существами». Технически повышенная чувствительность обеспечивается подробно рассмотренными выше мудрами, которые позволяют «изолировать» избранные части тонкого тела и даже «запечатывать» тот или иной план личностного развития, чтобы создать в нем особые «лабораторные» условия с предельной концентрацией самосознания и самочувствия. Так, сублимационные практики в мастурбационном исполнении выступают наиболее точным эквивалентом взаимопроникновения как такового – между личостью и Самостью.

Интериоризация приводит к инвертированности в столь крайней степени, что она сама собой оказывается неудержимой экстравертированностью. Здесь сказывается «убогость» и самодостаточность системы описания всего из трех определений: мезокосм есть сфера самодостаточности, поскольку она в пределе «вмещает» в себя одновременно макрокосм и микрокосм, оставаясь в то же самое время свободной от заполонения ими обоими. Отсюда происходит «невыносимость» переживания в человеческой форме «вселенского оргазма» как высшей точки совпадения материального и духовного в общем для них вибрационном поле. В структуре сублимационной практики тонкий центральный канал Сушумна играет роль «позвоночника мезокосма», если саму эту сферу рассматривать как самосознательное существо, наделенное редкостной личностной характеристикой – способностью пребывать в саморазвитии помимо времени, во «вложении» циклов эволюции и инволюции.

Мезокосм – это промежуточная сфера существования, обусловленная наличием различия микрокосма и макрокосма, или личности и Самости. Очевидно, что изолирование тонкого тела мудрами тоже составляет технический прием, который в пределе противоречит своей цели – полному слиянию личности с Самостью. Равно как и исходная фиксация осознания собственного тела как «мужского» или «женского» заведомо не соответствует установке на выход за пределы обусловленности половой принадлежности. Все это лишь мотоды создать «рабочую ситуацию», или «алхимичкскую лабораторию», к которым не следует привыкать вплоть до самоотождествления. Сублимация – это не состояние, а процесс, в котором происходит смена множества состояний, а в пределе человек уже никогда не будет тем же самым, если вообще останется «человеком» в обычном смысле. Мезокосм – это даже не «сфера», а движение взаимопроникновения личности и Самости.

Вспомним буддийский постулат: жизнь есть страдание, но существует путь избавления от страдания, ведущий к нирване (пустотности бытия).[26] Вступление на путь «избавления от страданий», в конечном счете, предполагает прекращение человеческого воплощенного существования. Не случайно мы постоянно подчеркивали мистическую цель эротических практик – преображение плотского тела в «лучезарное тело». Даже без достижений такой степени следует быть готовым к тому, что попытки решить «сексуальные проблемы» при помощи сублимационных техник приведут к необратимым изменениям в личностной структуре. Безусловно, основное качественное изменение – расширение самосознания благодаря наполнению силой вплоть до включения в понятие «Я» необъятной вселенной и переживание происходящих «вокруг» событий как «внутренней жизни» при полнейшей отрешенности от присвоения – следует заведомо признать положительным.

В традиции тантры подчеркивается и обратный процесс: речь идет не только о возведении единичного во всеобщее, но и об «упаковывании» всеобщего во всей его конкретности в отдельно взятом единичном существовании. Иными словами, расширение сознание имеет в подоплеке усиление способности к концентрации сознания. И чем более «объемно» мышление, тем более оно «одноточечно». Конечно, здесь мы уходим слишком далеко от простого вопроса о «человеческом счастье» в узком смысле сексуального удовлетворения. Однако давным давно доказано, что вопрос о счастье не разрешим в той же плоскости, в которой он поставлен: он ставится на уровне ограниченной страждущей личности, а решается на уровне всеобъемлющей всеблагой Самости. Отмеченный обратный процесс важен не только для самого человека, но и для окружающих его людей, ибо тогда он начинает выступать проводником божественного присутствия посреди мира.

Абстрактные оккультные термины «микрокосм» и «макрокосм» несколько сбивают нас с толку, ибо за ними стоят глубого личные взаимоотношения человека с Богом. Обратите внимание, что даже в вамачарском сексуальном ритуале присутствует почитание Ишта-деваты, или избранного божества. В тантре сохраняется общая установка на нахождение в непосредственной связи с Богом, развитие и обогащение отношений с ним. Ритуальная практика – лишь часть целостных отношений партнеров с богами, в которой также данная частность возводится во всеобщность, а иначе все остается на уровне банального секса или рукоблудия. Техник можно изучить или создать множество, как и вообще бесконечно многообразие мира, исходя из названных принципов. Суть дела в том, производятся ли технические действия как самоцель или действительно служат достижению цели. Но даже при полной «дебелости ума и сердца» от любви Господа просто некуда деться.

Самодовольствование

Отличие сублимационного «взаимодействия с собой» от сексуальной связи состоит также в рефлексии ответственности, возводя в высшую степень ощущение священнодействия и утончение этики. В данной связи, нам следует окончательно отмежеваться от расхожего мнения, что в тантре происходит утрата чувств святости и морали. Подобное впечатление создавалось для многих на основании писаний Ошо, где вы найдете немало наставлений вроде: «Имейте такой секс, какой можете», – приводящих к заурядной распущенности. Но крайне интересно его истолкование храмов Каджурахо, покрытых развратными сценами. Согласно Ошо, подобные храмы служили для «сексотерапии» и существовали как процесс исцеления. Тех, кто страдал от сексуальной извращенности, посылали в Каджурахо, где он вынужден был созерцать непристойности, выводя мысли из подсознания в сознание. Так, психоанализ предполагает, что выведение в сознание равноценно очищению.