Просроченная виза - Фридрих Незнанский

– Нате, Элина Кирилловна, прополощите рот, – он протянул ей стакан с минералкой. Во второй налил до половины коньяку, а в крышку термоса – дымящийся кофе.

Она молча пристроилась на узкой ступеньке джипа, сделала все, что сказал Турецкий, и стала заметно приходить в себя. Александр Борисович наклонился к ней:

– Ну как себя чувствуешь?

Она быстро взглянула на него и задала вопрос, который поставил Турецкого в тупик.

– Уже можно снова на «ты»? – наивно так спросила, простенько.

– Нет. До отъезда и не мысли, ясно?

– Ясно, мой генерал… Кстати, это он.

«Эй! – чуть было не вскрикнул Турецкий. – Ты это чего?!» Но промолчал и только погрозил ей пальцем. Ну и дьявол же сидит в этой женщине!… Ничего себе – «кстати»! Чтоб она не устроила тут какой-нибудь ненужной демонстрации, он велел ей залезть в машину и сидеть там, пока не позовут. Она отреагировала опять по-своему:

– Ну вот видишь, я уже тяпнула, значит, обратно ты поведешь машину? – шепнуть-то она шепнула, но при этом подмигнула так, будто была твердо уверена, что Турецкий больше не сорвется с ее крючка.

Грязнов появился тогда, когда следователь, покинув дом и усевшись в своем «рафике», допрашивал сторожей. Следующей была очередь Элины. Закончил свою часть работы и судмедэксперт. Он ожидал прибытия из Подольска труповозки, чтобы отправить тело в морг. Эксперт-криминалист облазил на коленях комнаты и веранду, опылял дверные ручки и спинки стульев, собирал следы рук. Так же старательно упаковал найденную и принесенную ему бутылку из-под водки «Богородская», действительно изготовленную в Черноголовке. Чудеса Господни!

В общих чертах, как заметил следователь, картина была понятная. Силина привезли сюда живого, но, вероятно, крепко избитого. Может быть, даже без сознания. А здесь закончили пытку.

Турецкий, понимавший, что на повторный рассказ о мытарствах супруга в германских землях Элины просто не хватит, посоветовал ей максимально сжато изложить следователю только сами факты: преследовали, нашли даже за границей, суть их требований и чем все кончилось в Москве. И никаких собственных комментариев. Не лезла в дела мужа, ничего не знаю, точка. Обязательно надо сослаться на роль сестры, которая и привела ее к Грязнову. Свою же роль в деле Турецкий объяснял просто: случайно оказался рядом, как профессионал дал пару советов и попал, что называется, в точку: труп нашли. Большего этому областному следователю знать и не надо.

Если же областной следователь окажется человеком умным, то есть готовым выслушать совет постороннего, или, во всяком случае, соображения профессионала, Турецкий смог бы доказать ему, что поводов убрать Силина у этих отморозков было, вероятно, предостаточно. Ну хоть в качестве примера: отобрали дело, велели не рыпаться, а он не послушался и попер танком, поймали, замочили. Как один из вариантов. Впрочем, их могло быть не менее десятка – уж умения строить версии Александру Борисовичу было не занимать.

Для Силина же любой из вариантов должен был закончиться одинаково, ибо по нынешним временам свидетелей грабежа, а тем более жертв, в живых не оставляют. Нюансы же зависели от того, как провел свои последние дни Ефим Анатольевич – с кем встречался, на что рассчитывал.

Если в деле замешана подольская братва либо щербинская, что, в сущности, без разницы, подольская же прокуратура пупок рвать не станет, торопясь найти убийц. В городе, и это хорошо известно, сложная криминогенная обстановка, имеются многочисленные жалобы, что немало правоохранителей напрямую «кормится» от уголовных авторитетов. А проще – оглядеться, и сразу напрашивается вывод: где еще можно встретить на каждом шагу такое количество бритых затылков и крутых иномарок с наглыми сопляками за рулем?…

Пока Платон Петрович допрашивал в «рафике» вдову Силина, Турецкий в темпе высказал Славе все свои мысли по поводу силинского дела. Грязнов не собирался вдаваться в детали предыстории этого убийства, но верил другу и тоже считал, что все здесь очень непросто. И местные деятели, конечно, не потянут. Нет, не потому, что может опыта не хватить, а по той причине, что им просто не дотянуться до возможных фигурантов, забравших себе алкогольный бизнес Силина. Исходя из этих соображений, он и позвонил сразу в областную прокуратуру. Эти смогут, у них прокурор – человек жесткий и независимый.

– А чего ж тогда сам примчался? – с ехидцей подкузьмил Турецкий.

– А это чтоб одного моего близкого приятеля не ставить в весьма щекотливые обстоятельства. Прикатил он, понимаешь, с чужой бабой, а тут ему сюрприз. Подарочек от супруга той бабочки. Опять же покойный – родственник моей сотрудницы. Словом, снял я с вас возможные подозрения, а теперь удаляюсь на службу.

– Умный ты, однако, – покачал головой Турецкий.

– Мудрый, – поправил Грязнов. – Между прочим, я могу кинуть к ней за руль своего опера, он доставит и доложит. А тебе ехать бы со мной, а? Никак не греет?

– Обещал, понимаешь… – удрученно стал оправдываться Турецкий. – Это было бы варварски жестоко по отношению к молодой вдове. Но воскресенье – кровь из носу! – я посвящу только семье! Ну а ты разве смог бы оттолкнуть, бросить без присмотра несчастную женщину?

– Это ты хочешь думать, что она несчастна. А по моим наблюдениям, ее очень даже устраивает данная ситуация. Надеюсь, тебе не придет в голову заняться еще и организацией похорон?

– Зачем? Есть бюро, агенты. Плати – сами на руках отнесут и зароют… Меня больше сейчас этот Платоша из областной интересует.

– Если не секрет?

– Все зависит от того, какие вопросы он задаст Элине. Из чего, собственно, и можно будет сделать вывод: начнут копать или спишут на очередную разборку.

– Не исключено, – согласился Грязнов. – Так ты расспроси дамочку, а я его отвлеку каким-нибудь трепом. По-моему, он поддался ее чарам и заканчивать не собирается…

Элина оказалась умнее и сообразительнее, чем он предполагал. Она умела не только говорить, но и слушать. Советом Турецкого воспользовалась полностью, так что в этом смысле следователь мог быть ею доволен. А его вопросы, их последовательность сразу указали Турецкому, что Платон Петрович уже имел единственно приемлемую для себя версию, отступать от которой, видимо, и не собирался. А версия эта выглядела так, что именно полукриминальный бизнес Силина – а каким же еще может быть водочный бизнес?! – и явился главной причиной бандитской разборки. Наверняка кому-то он недоплатил или «кинул», как это обычно в уголовной среде, его «поставили на счетчик», он сбежал, его нашли, ну и… понятное дело. На резонный вопрос: почему просто не убили и не закопали где-нибудь в лесу? – у следователя был готов ответ: вероятно, хотели все-таки по-хорошему, без «мочилова». Побазарить, выпытать, что надо, и отпустить жить дальше.

– Странный следователь, – сказала Элина. – Хочет быть мрачным, а губы все время улыбаются… А еще интересовался, чего ты тут забыл. Я ответила.

– Что сказала?

– Пожалел несчастную вдову. Как договаривались.

– Откуда ж мы знали, что ты уже вдова?

– А это только дураку непонятно. Он, кстати, тоже за это ухватился. Может, говорит, у вас и своя версия имеется? Тогда он готов сегодня же, поближе к вечеру, навестить меня в Москве и подробно обсудить ее наедине, без посторонних, так сказать. Каков гусь?

– Что ты ответила? – сухо поинтересовался Турецкий и удивился, что в нем, оказывается, неожиданно вспыхнула ревность. Без всяких к тому оснований.

– Сказала, что для обсуждения версий у меня уже имеется необходимый круг лиц, и расширять его не намерена. В общем, отшила, он сообразил, что ему не светит, и стал хмурым. А, пошел!… Скажи, наверное, надо подождать, пока увезут… да?

– И дождаться, и дом закрыть, и сторожам на водку дать, чтоб за порядком следили. А как же! Короче, посиди в машине, а я с судебным медиком поговорю… Да, тут еще такой вариант возник. Надо бы нам с Грязновым в областную прокуратуру заскочить вместе с этим Платоном. А тебе Вячеслав готов предложить своего водителя: доставит в лучшем виде, можешь не волноваться. Что скажешь?

Вопрос был, конечно, провокационный. И задал его Турецкий по не совсем понятной самому себе причине. Если хотел в чем-то удостовериться, то – в чем?

У Элины вдруг в буквальном смысле вспыхнули глаза, как у кошки, она будто подобралась вся для прыжка.

– Ты с ума сошел? – зашипела, воровато оглядываясь: не наблюдает ли кто? – А утешать несчастную вдову кто сегодня будет?! Даже и не думай! Сам поведешь машину. Иначе скандал закачу!…

– Ты соображаешь, что несешь? Какой скандал?

– Шучу, – серьезно ответила она. – Не бойся, женить тебя на себе не собираюсь! Хотя – чем не невеста? Красивая, богатая. Может, подберешь мне подходящего женишка? Чтоб и мужиком был, и не жлоб? Да ладно, не кривляйся! Неужели ума не хватает понять, что мне тошно от всего этого?…