Огненный след - Александр Воробьев

Но госпожа президент, лихорадочно просчитывая в уме все возможные последствия, благосклонно кивнула и попросила уточнить:

— А что конкретно вы предлагаете сделать?

Старик широко улыбнулся, оглядывая заволновавшихся членов правительства.

— Нам предстоит целиком и полностью отказаться от политики узды и прекратить держать колонии на коротком экономическом поводке. Я считаю, нам следует немедленно приступить к созданию промышленных центров вне Солнечной системы. Мы и так слишком долго хранили все яйца в одной корзине.

— Вы хотите дать колониям технологии атомарной сборки?!

— В том числе и это, госпожа президент. Если грянет война, то транспортный флот понадобится для других задач, нежели регулярная доставка нанокультур на орбитальные заводы колоний.

Аш-Шагури задумчиво прикусила нижнюю губку:

— Я думаю, это тема отдельного разговора, господин Моргутен.

Старик склонил голову к плечу, на губах его играла легчайшая, еле уловимая улыбка:

— Я не тороплю правительство с ответом. Лишь прошу более детально ознакомиться с тем самым планом, о котором уже упоминал господин Оуэн. Если не ошибаюсь, он как раз предусматривает создание промышленных альтернатив Земле и передачу колониям всех передовых технологий. Я прав?

Министр обороны нехотя кивнул, но тут же поспешил добавить:

— В предложении господина фон Моргутена есть здравое зерно, господа. Две близлежащие к Каштуре колонии, э-э-э… Троя и Новый Авалон, в случае эскалации конфликта, станут стратегически важными узлами обороны. Их необходимо укреплять, а укрепление следует начинать с создания мощной промышленной и ремонтной базы. Боеприпасы, мелкие корабли и хотя бы частично средние, эффективней создавать на месте, а не тащить за шесть десятков световых лет.

Исчерпав запал, Оуэн умолк, и аш-Шагури моментально воспользовалась передышкой, взяв инициативу обратно.

— Все-таки я считаю, что в вопросе отказа от экономических мер по контролю колоний нам нельзя проявлять торопливость. Любые реформы следует проводить планомерно. Но думаю, мы все согласимся с господином Оуэном, что в отношении Трои и Нового Авалона следует сделать определенные исключения. Я правильно поняла вашу мысль: Министерство обороны считает необходимым разместить там наши ударные флоты?

— Совершенно верно, госпожа президент! Оба ударных флота необходимо вывести на исходные позиции как можно быстрее. При классической тактике поиска обитаемых звезд, аспайры не пройдут мимо Трои или Нового Авалона. По крайней мере, мы бы не прошли.

Президент поинтересовалась:

— Как вы думаете, сколько у нас времени?

От прямого ответа Оуэн уклонился:

— Слишком мало данных для анализа, госпожа президент. Мы не знаем сколько у них кораблей, толком ничего не знаем об их характеристиках и автономности. Одно могу сказать, что время это может быть достаточно велико. Радиус обитаемого космоса около ста световых лет, и в этой сфере восемь с половиной тысяч звезд. За триста лет мы не побывали и в половине этих систем, госпожа президент. Но с другой стороны, аналитики могут ошибаться, и наши колонии уже атакованы. А мы узнаем об этом лишь через несколько недель, ведь временной лаг слишком велик, новости запаздывают.

Он замолчал, давая возможность президенту спросить. Но вместо нее вопрос задал министр финансов:

— Если оба ударных флота уйдут прикрывать колонии, кто же тогда будет прикрывать Землю?

Оуэн загадочно улыбнулся и, проведя ладонью по редеющим на затылке волосам, повернулся к Герберту:

— В третьей точке Лагранжа у нас хранятся списанные, но не утилизированные, — министр обороны особо подчеркнул слово «не утилизированные», — военные корабли. Если честно, в большинстве своем это древний хлам. Некоторые болтаются там еще со времен Войны Пояса. Но их общий тоннаж существенно превышает тоннаж любого из ударных флотов. Так что, если повесить на них современное вооружение и заменить реакторы, то кое-какие силы у нас появятся. Это существенно быстрее и дешевле, чем строить корабли с нуля. Ну и, кроме того, сейчас на лунных верфях заложено шесть линкоров. Увеличьте нам бюджет, и мы достроим их в ускоренном темпе! В общем, не беспокойтесь: беззащитными мы не останемся.

Президент шлепнула ладонью по подлокотнику кресла.

— Итак, господа, я считаю, что сейчас нам стоит обдумать услышанное и после обеда принять окончательное решение. Господин Оуэн, отдавайте приказ о старте крейсеров в систему Каштура.

Отряд вышел из последнего прыжка с таким расчетом, дабы выброс энергии от закрывающегося виртуального тоннеля ушел вне плоскости системы. Каштура-1, пресловутая колония Франца-Иосифа, сейчас плыла, скрытая светилом, по орбите на противоположной от них стороне системы. Точку выхода рассчитали заранее, разведывательная миссия эскадры подразумевала максимальную скрытность на первом этапе операции. Или до самого конца этой операции, если оправдаются худшие ожидания.

Три корабля, самых быстрых во Флоте Лиги, начали разгон, за несколько часов доведя свою скорость до четырех сотен километров в секунду. Модернизированные для дальних операций, «Мститель», «Бастион» и «Каледония», несли в полтора раза больше рабочего тела, чем другие корабли их класса. За это они, конечно, заплатили свою цену в виде более тонкой брони и тесных жилых помещений, но возможность действий в отдалении от баз снабжения того стоила.

Избегая углубляться в гравитационный колодец, по широчайшей дуге, крейсера направились к газовому гиганту Гренландия. Эта планета находилась почти у самой границы «красной зоны», а главное, на двух самых крупных спутниках Каштуры-2 имелись человеческие поселения: заправочная станция, перерабатывающие заводы и научная база.

Каштура, красный карлик, была в пять раз меньше Солнца, и радиус гравитационного колодца едва превышал две астрономические единицы. Сущие пустяки, по сравнению с «красной зоной» приличной звезды. Но все равно углубляться даже на те двести миллионов километров, что отделяли колонию Франц-Иосиф от «зеленой зоны», было признано слишком рискованным. Когда не знаешь, кто тебе противостоит, лучше иметь возможность убежать, если что-то пойдет не так. Поэтому крейсера получили приказ в первую очередь обследовать спутники Гренландии. И если поселения в порядке, только тогда следовать к самой колонии.

Крейсера догоняли газовый гигант в режиме максимальной скрытности, лишь изредка плюясь корректирующими импульсами. Теперь, когда планета Франц-Иосиф вышла из-за светила, противник мог засечь корабли по факелам двигателей, а потому их включали на очень короткие промежутки времени. В радиоэфире на частотах Лиги царила кладбищенская тишина. Или колония действительно пала, или на ней не осталось ни одного сколько-нибудь мощного радиопередатчика. Временами удавалось перехватить обрывки кодированных передач чужаков, но расшифровать их пока не получалось, поэтому все выловленное из эфира просто записывалось в бездонную память корабельной сети — на Земле разберутся.

Крейсер «Бастион», сошедший со стапелей восемь лет назад, нес в своем стальном чреве три с половиной сотни членов экипажа. Полкилометра длиной и двести метров в диаметре, больше всего он походил на раздувшийся, короткий и толстый огурец. Почти классическая форма тяжелых военных кораблей. Вращающийся жилой модуль и объемистые баки рабочего тела не способствовали изяществу очертаний.

Коммодор Хейз, капитан «Бастиона», с тщательно замаскированной тревогой изредка бросал взгляды на монотонный красный сигнал датчика гравитационной аномалии. Тот горел красным уже почти стандартные сутки — с того самого момента, как крейсера вошли в гравитационный колодец Каштуры. Теперь с каждой секундой они углублялись в «красную зону» на четыреста километров. На четыреста километров дальше от безопасности.

На мостике «Бастиона» для непосвященного взгляда все протекало, как в агитационном видеоролике. Короткие команды, четкие, уверенные движения операторов, спокойное мерцание контрольных терминалов. Но Хейз видел, что нервное напряжение экипажа зашкаливает за все разумные мерки. Радиоперехват показывал, что чужаки все еще в системе, а следовательно, крейсера могут быть обнаружены в любой момент. Сам Хейз ни капельки не верил в мирный исход. Что бы ни говорили политики, а уничтоженный исследовательский корабль и нападение на колонию вряд ли были следствием ошибки.

— Четыре часа до орбиты Гренландии, капитан. Пора начинать маневр торможения.

Обычно, щадя экипаж, даже военные корабли ускорялись не быстрее одного грава, но сейчас, стараясь сохранить максимальную скрытность, крейсера тормозили с полной тягой. Хейз разделил скорость на ускорение и поморщился. Три с половиной часа трехкратной перегрузки, сомнительное удовольствие для космонавта с его стажем. Проклятый возраст все чаще давал о себе знать. Но вслух он лишь отрывисто скомандовал: