Воитель - Маргарет Мэллори

Дункан не поддался попытке Шона втянуть его в разговор – он прибыл сюда с поручением, в которое не входило обсуждение погоды. Нейл украдкой бросил ему взгляд и поднял бровь, но Дункан и это оставил без внимания.

– Я вижу, твой друг немногословен, – обратился Шон к Нейлу.

– Да, но его искусство владения мечом с лихвой возмещает это.

Если бы Дункан знал, что Нейл так красноречив, то предоставил бы ему вести переговоры. После замечания Нейла наступила напряженная пауза, Шону явно было не по себе, и Дункану это доставило удовольствие.

Сквозь открытую дверь Дункан услышал легкие шаги на лестнице, и боль в сердце сказала ему, что это Мойра.

Уткнувшись лицом в одну из рубашек Рагнелла, Мойра глубоко вдохнула, но с тех пор как у нее забрали сына, прошла уже неделя, и его запах почти пропал. Шон обещал, что через год или два отвезет ее к Маклаудам повидаться с Рагнеллом, но всегда грозил, что может изменить свое решение.

Услышав, что отворяется дверь в спальню, Мойра быстро убрала рубашку.

– Вождь хочет, чтобы ты спустилась в зал, – сказала с порога служанка. – Прибыли люди из твоего клана.

Хвала всем святым! Мойра представила, как ее брат, одетый в парадные одежды предводителя клана, стоит в зале в окружении двух дюжин воинов, а еще сотня на боевых галерах ждет его у берега. Коннор увезет ее домой и поможет ей отобрать Рагнелла у Маклаудов.

– Сколько воинов привел мой брат? – расправляя платье, спросила Мойра.

– Сам глава твоего клана не прибыл, – ответила служанка. – Он прислал двоих мужчин.

– Двоих? – Мойра в удивлении взглянула на женщину.

Какой в этом прок? Два человека никогда не смогут вызволить ее из этого замка. Теперь у нее оставалась одна надежда: передать через них Коннору свою мольбу спасти ее, прислав боевые галеры. Торопливо спускаясь по лестнице, Мойра отчаянно старалась придумать, как можно это сделать, но перед тем как войти в зал, остановилась на нижней ступеньке, чтобы придать своему лицу подобающее выражение.

Переступив порог, Мойра почувствовала себя так, словно из зала исчез весь воздух, ей стало нечем дышать. Она видела перед собой только Дункана Макдоналда, человека, разрушившего ей жизнь и полностью лишившего ее счастья.

В девятнадцать Дункан уже был крепко сложенным и сильным воином, а теперь приобрел дополнительные двадцать фунтов твердых мускулов и непоколебимую уверенность в себе воина, который одолел в битвах так много врагов, что ему уже не нужно никому ничего доказывать. На бицепсах он носил золотые обручи, словно был одним из легендарных древних воинов, а темно-рыжие волосы спадали ему на широкие плечи. И все же его нельзя было не узнать. Это был мужчина, чье отсутствие привело ее к нынешнему несчастному существованию.

Встретившись с Дунканом взглядом, она увидела в его светло-карих глазах голодный огонь, от которого ее пульс бешено застучал. Как он мог так смотреть на нее после всего, что сделал? Как он смел?

Пройдя мимо него, Мойра остановилась рядом с Шоном и заставила себя улыбнуться мужу, представляя, что втыкает в него кинжал.

– Ты хотел меня видеть?

– Эти люди из твоего клана здесь для того, чтобы приветствовать тебя.

Избегая смотреть на Дункана, Мойра остановила взгляд на стоявшем рядом с ним худощавом молодом мужчине с каштановыми волосами и темно-карими глазами.

– Ты меня не узнаешь? – спросил юноша. – Я твой кузен Нейл.

– Нейл? – Она широко улыбнулась. – О, с тех пор как я видела тебя последний раз, ты вырос, наверное, на ярд.

– Ну, а ты не изменилась. Все такая же красивая, как всегда. – Нейл был ростом выше шести футов, но краснел, как двенадцатилетний подросток.

– Рада видеть тебя, кузен. – Мойра решила, что должна воспользоваться возможностью и через него передать Коннору, что ей нужна помощь. Она наклонилась вперед, как бы для того, чтобы поцеловать Нейла в щеку, но не успела ничего шепнуть ему на ухо, потому что Шон обхватил ее за талию и с силой прижал к своему боку. Негодяй обладал шестым чувством, позволявшим ему предугадывать каждую ее попытку поступить по-своему.

– А что насчет меня? – заговорил Дункан.

Изобразив на лице улыбку, Мойра неторопливо перевела взгляд на Дункана. Она старалась не показывать своих чувств, но все же на мгновение выдала себя. Вблизи Дункан оставался все таким же, каким она его помнила и каким восхищалась, только стал крупнее, выше и красивее; исходившая от него энергия наполняла зал и притягивала все взгляды.

– Скажи, по крайней мере, что помнишь, кто я, – попросил Дункан, не дождавшись от нее ответа.

Мойра помнила все – каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый разговор и все наслаждения, которое он доставлял ей. Но самым ярким из всех было воспоминание о том, как она в день своей свадьбы стояла на стене Данскейта, чувствуя, что внутри у нее все изранено и кровоточит, как будто она проглотила осколки стекла.

– К сожалению, тебя я вообще не помню, – ответила она.

– Я близкий друг твоего брата, – напомнил Дункан, ощутив возникшую между ними неловкость. – Не сомневаюсь, ты кое-что помнишь обо мне.

Услышав в его голосе вызов, она пожала плечами, словно он не заслуживал ее внимания, но когда его рыжие волосы блеснули в свете свечей, почувствовала острую боль, вспомнив, как они струились под ее пальцами. Волосы Дункана на ощупь были такими же, как у ее сына…

Боже милостивый!

Что, если Шон заметит сходство между ними? У Рагнелла волосы были на несколько тонов ярче, а глаза голубые, но лицо выглядело более нежной, мальчишеской копией лица Дункана. Их схожесть была видна любому, кто вознамерился бы ее отыскать.

Мойра постаралась успокоить себя: конечно, рыжие волосы вполне обычны для тех, в ком течет кровь кельтов, и Дункан гигант по сравнению с Рагнеллом, так что нет причины для того, чтобы Шон усмотрел тут какую-то связь.

Сердце у Мойры громко стучало, но она сохраняла любезную улыбку. За время своего замужества она научилась притворяться, ибо Шон, подобно ищейке, унюхивал любое пренебрежение к себе, и, если он заподозрит, кто на самом деле отец Рагнелла, то не оставит ее в живых.

– Я правда не помню тебя, – уверенным тоном произнесла она. – Прошло очень много времени с тех пор, как я покинула Скай.

Дункан смотрел на нее, как голодный лев, и тем самым пугал ее. Боже, помоги ей, он был на грани того, чтобы выдать ее. Мойра рискнула бросить взгляд на мужа, и ее обдало волной страха, когда она заметила темно-красные пятна, выступившие у того на лице и шее. Она молилась, чтобы причиной была его обычная злобная подозрительность. Лишь бы он не догадался о правде, которую она скрывала от него все эти годы.