Любовь — прекрасная незнакомка - Анита Берг

Позже, раздевшись перед большим зеркалом в спальне, Энн придирчиво рассматривала свою фигуру. Комплименты Мэг доставили ей удовольствие — этого она не могла не признать. «Несомненно, от изнурительной работы в саду я сильно похудела», — думала она, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Ее чистая кожа сияла здоровьем. Благодаря свежему воздуху в глазах появился яркий блеск, которого давно уже не было. Энн подошла поближе к зеркалу и увидела на лице новые морщинки. Может, это следствие переживаний после смерти Бена, или просто они стали более заметны на похудевшем лице? Энн не огорчилась, ей даже показалось, что морщинки придают ей что-то значительное, — раньше она всегда находила, что ее внешность свидетельствует об излишней покладистости. Энн понравилась ее новая стройная фигура, и она улыбнулась своему отражению. Забавно, что это стало опять интересовать ее. Пришло время обновить свой гардероб, решила она, жаль скрывать это изящество под свободными платьями. Потом она обратила внимание на свои волосы и подумала, что пора ими заняться. Сейчас они были слишком длинными и, поскольку не вились от природы, вяло свисали по обеим сторонам лица, если она не закалывала их на затылке. После смерти Бена она снова начала отращивать волосы. Он так сердился, когда она сделала короткую стрижку, но ей самой та прическа нравилась. Может быть, она снова так пострижется. В ее волосах появилась седина — она не помнила, когда это началось. Нужно будет спросить у Лидии адрес ее лондонского парикмахера — всегда следует обращаться к мастерам своего дела.

Энн завернулась в халат. Милая Мэг, для нее все так просто! Если бы она только знала… Энн нахмурилась, вспомнив о званом вечере у Шейлы и Роджера, ее давних друзей, на котором она была неделю назад.

Ей было очень весело, пока она не поднялась в ванную на втором этаже. Когда она вышла оттуда, у двери стоял Роджер. Она улыбнулась ему…

Энн невольно вытерла рот при воспоминании о пропахшем виски дыхании Роджера, когда он неловко попытался ее поцеловать. Сначала это ее рассмешило, и она подумала, что он подвыпил и ведет себя глупо, но сразу перестала смеяться, потому что Роджер, схватив ее за плечи, втолкнул в какую-то полуоткрытую дверь, протащил по комнате и грубо повалил на кровать, где грудой лежали пальто гостей. Роджер рывком расстегнул пуговицы у нее на груди, и ее охватил безумный страх. Только тут она заметила похотливый блеск в его глазах.

— Черт побери, Энн, не веди себя как недотрога… — Его голос звучал хрипло.

Она отвернулась от него и попыталась закричать, но он крепко зажал ей рот своей большой ладонью. Энн беспомощно пыталась освободиться из-под тяжелого тела, давившего ее к кровати.

— Ну же, старушка, ведь ты, должно быть, отчаянно изголодалась за это время! — рассмеялся Роджер.

Этот смех ее спас — страх сменился возмущением. С холодной яростью Энн согнула ногу в колене и нанесла Роджеру меткий удар.

— Грязный подонок! — прошипела Энн, когда он с громким стоном скатился с постели.

Небрежно побросав на пол чужие пальто, она отыскала свое, накинула его и выбежала из дома, ни с кем не попрощавшись.

По дороге ей пришлось остановить машину — ее вырвало. Все еще дрожавшими руками она вставила ключ в замочную скважину, взбежала по лестнице и ожесточенно почистила зубы щеткой.

Потом она долго лежала без сна, ворочалась с боку на бок, испытывая поочередно гнев, боль, печаль, отвращение, жалость к себе… Они с Беном так дружили с этой парой, а теперь Роджер все испортил!

В два часа ночи зазвонил телефон. Энн услыхала пьяный, слезливый голос Шейлы:

— Ах ты, мерзкая грязная сука!

— Шейла, я…

— Не желаю слушать твоих оправданий, Роджер мне все рассказал! — Потом она жалобно захныкала: — Энн, как ты могла? Ведь мы были друзьями!

— Но, Шейла, ты не пони…

— Только не ври, черт бы тебя побрал! — опять завизжала она. — Не удалось удержать собственного мужа, так решила отнять чужого!

Энн так и не смогла ничего объяснить Шейле — связь прервалась. Она взяла было трубку, чтобы самой позвонить, но тут же положила ее. К чему? Шейла была слишком пьяна, чтобы выслушать любое разумное объяснение, но даже будь она трезвой, разве поверила бы Энн скорее, чем собственному мужу?

…Нет, невозможно объяснить Мэг, почему она решила не ходить на многолюдные вечеринки. Званые обеды с немногими приглашенными менее опасны. Энн набросила на себя ночную рубашку и скользнула в постель.

Но разве одинокая женщина бывает когда-нибудь в полной безопасности? Всего два дня назад у двери ее дома остановилась машина их семейного поверенного. Энн была удивлена, но в то же время обрадована его приездом и предложила ему что-нибудь выпить. Они немного поговорили обо всем, потом Гарри неожиданно поднялся и стал спиной к огню, заложив большие пальцы в карманы жилета.

— Вы сейчас полностью отвечаете моему представлению об удачливом стряпчем, — поддразнила его Энн.

— Мне нужно обсудить с вами один серьезный вопрос, Энн, — сказал Гарри.

Она выжидательно посмотрела на него.

— Я с трудом подбираю слова, — продолжал он и остановился. — Видите ли, я вот о чем подумал… — Он снова остановился.

Казалось, новая пауза рискует затянуться.

— Так вы подумали… — подбодрила его Энн.

— Вы ведь знаете, как бывает в браке? Случается, что начинаешь хандрить. В сущности, это ведь привычка, косность. Да, — он покачал головой, — бесконечные будни.

— Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, Гарри!

— Речь идет о скуке, Энн. Приходит время, когда брак тебе надоедает, тоска смертная и все такое…

Наступило неловкое молчание.

— Вы хотите сказать, что несчастливы с Дейдре? — сочувственно спросила Энн.

— Не могу сказать, что я счастлив, но и несчастным меня не назовешь. Знаю только, что я далеко не так счастлив, как раньше. Вам понятно мое состояние?

— О, Гарри, как это печально! Я и не догадывалась.

— Никто не догадывается… Обычное явление, говорят. Чувство, похожее на беспокойство, — попытался он объяснить.

— Вот как? — в замешательстве спросила Энн.

Гарри стоял на коврике у камина, уставившись в какую-то точку за ее плечом.

— Я много размышлял об этом и решил, что лучше всего будет завести любовницу.

— Но, Гарри! — встревоженно начала Энн. — Ведь это нехорошо! Не представляю себе, что можно решить таким образом. Если Дейдре узнает об этом, ваш брак окончательно зайдет в тупик.

Глядя, как Гарри, нахмурившись, пытается разобраться в своих туманных мыслях, ей показалось, что «тупик» здесь наиболее подходящее слово.