Роза с железными шипами: Начало - Бальтазар Магнум

— Ничего страшного, если что, я на связи- повторил Гриша, выходя из квартиры — хех, жених.

— Иди отсюда! — в шутку замахиваясь на него локтем крикнул Саша и захлопнул дверь.

Усмехнувшись, Саша понял, что ему и вправду что-то нужно делать, как-то подготовиться, а главное отдохнуть. Он пошел в ванну, и включил воду. Ждать пока наберется вода, стоя возле ванны, было слишком тяжело для него, да и сам он еле стоял на ногах. Дойдя до спальни, Саша сел на кровать, а затем лег на бок. Размышляя о предстоящей встрече, он, незаметно для себя прикрыл глаза. Тут он уже не смог справиться с нахлынувшей дремотой и сном, крепко вцепившимся ему в глаза. Он пару раз зевнул и наконец уснул.

Сквозь темную завесу, к нему начали подползать странные видения. Их было много, и все они были будто бы хаотично разбросаны по смыслу. Сначала ему привиделся штаб, окутанный пылью и огнем, потом разорванная бумага из архива. Обернувшись, он увидел стопку документов, которая постепенно чернела, сгорая дотла. Саша схватил со стены огнетушитель, сорвал пломбу и начал тушить. Из сопла выдавливалась тонкая слабая струйка воздуха, изредка плевавшегося комками пены. Огонь не угасал, напротив, разгорался от поступающего кислорода. Саша уже отчаялся, и начал просто бить самим огнетушителем, лишь бы загасить пламя. Когда он очередной раз замахнулся, сзади кто-то положил ему на плече тяжелую руку. Лаврентьев обернулся и увидел диверсанта, с кухонным ножом в руке. Враг замахнулся, и Саня прикрылся баллоном. Затрещала пожарная сигнализация и архив заполнило черным дымом, постепенно размывая образ диверсанта из Омеги. Пожарная сирена сменилась довольно знакомым звуком.

Саша вскочил с кровати, пытаясь понять, что происходит. Придя в себя, он понял, что кто-то снова настойчиво звонит в дверь. Он скинул с себя одеяло и поспешил к двери. На пороге стояла соседка из квартиры этажом ниже, с полотенцем в руках и явно чем-то рассерженная. Саша открыл дверь, пытаясь понять, что происходит, и зачем к нему пришли его соседи, которых он не очень-то и желал видеть у себя.

— Уважаемый, вы случайно воду не забываете? А то мы живем прямо под вами, и натяжной потолок вот-вот лопнет от натуги… — сердито сказала соседка, размахивая полотенцем.

«Вода!» — в ужасе вспомнил Лаврентьев и метнулся в ванну. Вода хлестала через край, на полу была огромная лужа, созданная безответственностью Саши. Он выключил воду и бросил на пол тряпку, висевшую на батарее, и побежал к двери.

— Искренне прошу прощения, мне очень неловко. Оставил воду и уснул, простите…

Тут его глаза поймали настенные часы. На них было без пятнадцати шесть. Поняв, что он может опоздать на встречу, важность которой была равна его собственной жизни, Саша метнулся в комнату, наскоро надел на себя рубашку и вышел за порог, подбирая ключ от квартиры.

— Вы куда? — спросила соседка, разминая в руках полотенце.

— Извините, я опаздываю, позже договорим — протараторил Лаврентьев, щёлкнув замком, и побежал вниз по лестнице.

— Стой, а платить кто будет за ремонт? — закричала рассерженная барышня в домашнем халате и фартуке.

— Я за все заплачу, а сейчас извините, я правда тороплюсь! — прокричал Саша в ответ, все быстрее спрыгивая с последних ступеней, и вывалился во двор, хлопнув тяжелой дверью.

Он уже не слышал гневные выкрики пострадавшей соседки, и бежал по шумной улице. Мимо проносились прохожие и зеленые деревья, был слышен свист ветра в ушах. Он пробежал домов пять-шесть, когда понял, что уже устал и у него сбилось дыхание. Постепенно перейдя на шаг, Саша взглянул на наручные часы. Стрелки указывали на скорое приближение встречи, и Александр начал вертеть головой, обдумывая наиболее короткие пути до парка с прудами. Улица, поворот, переулок и снова длинная улица. Перейдя через дорогу, он оказался в нужном месте. Снова посмотрев на часы, Саня вздохнул с облегчением: он не опоздал, напротив, у него было еще две минуты чтобы дойти до малого пруда, расположенного немного поодаль от большого, в густой тени деревьев, скрытый от глаз простых прохожих, спешащих по своим делам.

В этом уголке спокойствия, отлученного от всей городской суеты, Лаврентьева ждала она, муза, которая смогла наконец растопить его затвердевшее сердце. Чем ближе он подходил, тем чаще у него билось сердце. Он увидел девушку, в пестром платье, и внутри него что-то кольнуло, заставив убавить уверенность в себе. Глубоко вдохнув, он подошел к ней и встал, ожидая, когда та обернется. Маша, заметив его, улыбнулась.

— Александр, здравствуйте, я не думала, что вы придете, но все же ждала вас.

— Нет, нет — нервно сглотнув сказал Саша — я не мог оставить ваше письмо без внимания.

— Как хорошо, что вы пришли. Я так рада. Давайте присядем…

Рядом была деревянная скамейка, поросшая мхом у основания. Волдыри, от облезшей местами краски придавали спинке некую дикость, из-за чего, это неприглядная конструкция отлично вписывалась в пейзаж толстых деревьев и небольшого пруда, поросшего болотными ирисами.

Они сели, чуть выдерживая расстояние между друг другом. Подул слабый ветер, и Машины волосы повеяли в сторону Саши, слегка щекоча его лицо. Он засмущался, ведь опыта общения с прекрасным полом у него не было, а тут сразу и танец, и встреча. Саня улыбнулся и спросил:

— Маш, а далеко ли вы живете?

— Нет, не очень. Конечно, можно доехать и на автобусе, но я люблю ходить пешком.

— Понятно.

Саша не очень разбирался в манере разговора, особенно с девушками. Проводя большую часть времени в одиночестве, наедине с бумагами, его лексикон опустел, остались лишь необходимые краткие слова и слова вежливости. Ответы на все вопросы ограничивались протяжным «ясно» или «вот оно что».

— Александр, а кем вы все-таки работаете, расскажите.

Саша замялся, не ожидая столь прямого вопроса на тему, которую не был готов разговаривать. Но все же, посчитав неприличным не отвечать на поставленный прямой вопрос сказал:

— Во «ВЦИОМ», статистику ведем. Так сказать, улучшаем жизнь граждан…

— Ой, как интересно.

Маша сидела, аккуратно сложив подол платья себе на туфли, чтобы не запачкать его. Она была прекрасна как весенний цветок, распустившийся лишь недавно, никогда не видевший холодной осени.