Путь демона - Алексей Глушановский

— Войдите, — недовольно рявкнул он.

Дверь открылась, и в комнату зашел высокий светловолосый парень лет двадцати пяти на вид, одетый в потрепанный костюм трирского охотника за нечистью и небрежно наброшенный поверх него алый плащ огненного мага.

Рука Гейнца помимо его сознания рванула амулет — движение, многократно разученное на сотнях молитвенных бдений. В какой-то момент его охватило ликование. Мгновенье — и тело мага одеревенеет, скованное волей могучего Орхиса, и замрет в неподвижности. Тогда его можно будет подхватить и быстро нести на алтарь. Но… Мечтам полковника не суждено было сбыться.

Пришелец коротко взмахнул рукой, перехватывая пролетающий мимо него по сложной траектории амулет, и сжал знак Орхиса в своей руке. Послышался легкий треск, и ошарашенный полковник увидел, как на шикарный Селийский ковер падают обломки неразрушимого амулета.

— Кто вы? — Выдавил он, смертельно побледнев и с трудом опускаясь в свое кресло.

— Ваш противник в этой войне. Позвольте представиться: Ариох Бельский, боевой магистр Огня первой степени. Пришел обсудить условия вашей капитуляции.

— Ну что ж, присаживайтесь, магистр. — Гейнц Райер натянуто улыбнулся. — Но с чего вы взяли, что я намерен капитулировать?

Олег с симпатией взглянул на бледного коменданта и занял предложенное ему кресло. Этот человек несомненно предполагал, что не переживет разговора, но тем не менее вел себя более чем достойно. А полковник между тем продолжал:

— Позвольте поинтересоваться, на что вы рассчитываете? Допустим, вы меня убьете. Готов поверить, что это вполне в ваших силах, учитывая ваше здесь появление. В этом случае командование крепостью просто-напросто перейдет к следующему по чину офицеру, и для вас ничего не изменится. Капитуляции не будет! Орвален продолжит сопротивление!

— Ну что вы, полковник! — Олег широко улыбнулся. — Я вовсе не собираюсь вас убивать! Зачем мне это? Признаться, я бы предпочел, чтобы все воины — как мои, так и ваши — не пострадали в этой небольшой заварушке. В конце концов, что может быть отвратительней братоубийственной войны?

— Ну что ж, — улыбнулся комендант. — Это ваше желание легко исполнимо. Вам достаточно убрать свои войска с территории Фенриана, и готов ручаться — преследования не будет!

— У меня есть несколько иное предложение, — улыбнулся Олег. — Когда рассветет, и вы увидите, что Привратная и Рассветная башни захвачены моими войсками, к вам придет парламентер, и вы признаете свои заблуждения, присягнете истинной владычице, после чего потребуете от своих солдат и офицеров такой же присяги. И будете преданно и верно служить королеве.

— Привратная и Рассветная башня захвачены? — Глухо произнес полковник. — Вы лжете!

— Какой смысл? Вы же все равно вскоре сможете это проверить. Ваши воины, охраняющие их, были слегка невнимательны и сейчас, крепко связанные, тихо спят в подвалах. Собственно, мы бы уже могли начать ночной штурм, но Владычица не хочет лишней крови, желая сберечь как можно больше жизней своих подданных.

— Все равно. Я не могу изменить присяге, — помрачнел комендант. — Мы будем сражаться. Вряд ли ваши подлые приемы помогут вам в уличных схватках!

— Помогут, вполне помогут, — улыбнулся Олег и демонстративно создал небольшой файербол. — Теперь, когда я нахожусь внутри городских стен, талисманы мне больше не помеха. Несколько пожаров, и никаких уличных боев не будет. Моим солдатам останется только разгрести угли, чтобы собрать добычу. И все эти смерти произойдут из-за вашего дурацкого упрямства, лэр полковник! В конце концов, подумайте о своей дочери!

— Что с ней?! — Гейнц Райер, до того державшийся вполне спокойно, смертельно побледнел. — Что вы с ней сделали?

— Ничего. — Пожал плечами Олег. — Не стоит считать меня чудовищем, — он слегка склонил голову, пряча пульсирующие в глазах озера тьмы. — Но, как мне известно, она несколько нездорова? Или вы не знаете, то для полного излечения огнянки, магу моего уровня требуется всего около пяти минут.

— Что вы хотите? — Из полковника вдруг словно выпустили весь воздух. Теперь перед Олегом сидел не гордый и отважный воин, готовый умереть, но не предать своего сюзерена, а усталый пожилой человек, перед которым засветился луч надежды.

— Я уже сказал: сдайте гарнизон.

— Я не могу, — комендант низко склонил голову. — Если я только заикнусь о сдаче, меня просто сместят, как попавшего под чары противника, и сопротивление будет продолжено.

— А вы попробуйте, — вновь улыбнулся Олег. — Думаю, вы несколько недооцениваете личную преданность вам офицеров.

— Хорошо, — полковник низко склонил голову, скрывая блеснувшую в глазах надежду. — Если вы излечите Марлетту, я готов выполнить любое ваше приказание. Но я не могу ручаться, что мои солдаты подчинятся.

— Меня это устраивает, — улыбнулся Олег. — Поклянитесь здоровьем вашей дочери, что завтра, на рассвете отдадите приказ о сдаче и принесете присягу Аталетте Крэгхист, и уже сегодня Марлетта будет здорова.

— Клянусь, — глухо выдавил из себя комендант.

— Вот и отлично. Я рад, что вы приняли правильное решение. А сейчас позвольте откланяться, я должен навестить ваш дом. Рекомендую через полчаса идти туда, вас будет ждать радостное известие. Все равно ЭТО, — Олег кивнул на разложенные по столу планы военной компании, — теперь не имеет ровным счетом никакого значения.

Глава третья.

Битва при Черной речке

Старожила, прожившего 180 лет, спрашивают:

— Как вам удалось столько прожить? Наверное, не пили, не курили, по женщинам не бегали?

— Да, и это тоже. Но главное — я опоздал на «Титаник».

Спустя трое суток после знаменательной беседы у коменданта, изрядно пополнившаяся армия Аталетты вышла из ворот Орвалена и скорым маршем направилась по Гномьему тракту, направляясь в Вельминт. Такая задержка произошла оттого, что, к великому сожалению принцессы, отнюдь не все части, несмотря на всю подготовительную работу, перешли на её сторону.

Егерский полк, которым командовал Крут фон Вилхот, осознавший в какую он попал ловушку с опрометчиво данным обещанием, героически сопротивлялся приходу новой власти. Сам капитан, держа свое слово, сдался, вскоре после этого покончив с собой, однако перед этим он отдал четкий приказ — сражаться до последнего. Впрочем, егеря — опытные и опасные в лесах — оказались слабыми соперниками трирским латникам в условиях городского боя, так что сопротивление было довольно быстро подавлено.