Невеста стального магната - Елена Гром

почему тогда я должна терпеть режиссера. Стоит ему рискованно сунуть мне язык в рот, как я с силой сжимаю зубы.

— А — а!

Он отстраняется, воет, держась за рот, и я победно улыбаюсь.

— Так будет с каждой частью вашего многоуважаемого тела, которую вы попытаетесь в меня запихнуть, Константин…

— Дулла — а…

Усмехаюсь, чувствуя какое — то извращенное удовольствие от его мучений и нескольким каплям крови на его губах… Когда я стала такой кровожадной?

Делаю шаг в сторону и резко торможу, словно врезавшись в шлагбаум.

Отмираю и оживаю вновь. Может быть мираж? Может быть мне опять мерещится? Все страхи возвращаются и покрывает кожу тонкой коркой льда. Но стоит подышать под пристальным взглядом Бориса, как внутри растекается пламя и топит лед. Зато гнев поднимается из самых глубин тела. Как он смеет? Как он смеет снова вторгаться в мою налаженную жизнь?!

И стоит такой, как будто меня только что не пытались изнасиловать. Облокотившись на стену. Он и в первую нашу встречу так стоял. Не пытался мне помочь. Только смотрел. И если в тот раз его взгляд был равнодушным, то сейчас скорее раздраженный.

Мне почему — то становится страшно за Шолохова, и я сразу бегу к Борису. Пока режиссер разминает язык и пытается привести себя в чувства.

Магнат уже шагает прямо по коридору. Иногда поглядывает на развешенные картины, изображавшие драматические сцены известных спектаклей.

Я подстраиваюсь под его темп, не решаясь заговорить первая. Даже гневаясь, рядом с ним теряюсь. Не знаю с чего начать разговор. Просто иду рядом, иногда здороваясь со знакомыми однокурсницами, замечая их жадные взгляды. Похотливые сучки. Делаю шаг ближе к нему, неосознанно и поднимая голову. Теперь смотрю на строгий профиль, отсутствие щетины, которой он себе никогда не позволяет и ловлю неожиданное чувство дежавю. Странно, но вот так рядом мы идем впервые, а кажется, что я уже была в этой сцене.

А потом вспоминаю, где мы находимся, и резко его торможу.

Хватаю за рукав и, нахмурившись, заглядываю в глаза.

Неужели он и в этот раз смог проконтролировать мою жизнь?

Зачем он здесь? Что ему нужно?

— Скажи мне правду…

— Я никогда тебе и не лгал, Нина, — рассматривает он мое лицо. И чувствую, как сотни мелких игл колют кожу от этого

Верно, он не лгал. Просто не отвечал на вопросы. Как удобно, да?

— Я поступила на бюджет сама?

Он наклоняет голову в сторону и задает ответный вопрос.

— А ты сдавала вступительные голой?

— Что? — опешиваю, хлопая глазами. Оскорбляюсь, понимая, на что он намекает. — Нет конечно! Как ты мог подумать?!

— Ну, значит сама.

Руки в кулаки сжимаются. Скотина.

— А просто ответить ты не мог?

Он поворачивается и снова марширует, а я за ним.

— Тогда что ты здесь делаешь? Не поверю, что ты пришел просто так. Посмотреть, как меня в очередной раз пытаются изнасиловать.

— В этот раз ты справилась неплохо. Думаю, даже оставить режиссера в живых.

— Это не смешно! — торможу его руками, упираясь в грудь словно в таран, что на меня надвигается. Потом опомнившись убираю руки. Черт… Хватит его трогать. — Это не смешно. Нельзя убивать людей только за желание ко мне.

— Если бы я убивал только за желание, в моей охране не осталось бы людей. И нельзя думать, что весь мир крутится только вокруг твоей персоны, Нина.

— Людей вообще убивать нельзя, — строго говорю я и потом осознаю следующее предложение… Что?

Хмурюсь и резко вздрагиваю, когда по спине тянется прохлада и оглушает гром — голос:

— Боря! Черт! Как же я рад тебя видеть!

— Привет, Михалыч. Как на новом месте? — Борис просто отстраняет меня в сторону и жмет руку полному мужчине с лысиной. Только сейчас вспоминаю, что у нас в вузе новый ректор. А куда делся старый даже не знаю.

— А это кто? — стреляет в меня взглядом «Михалыч». — Вы студентка? Обратитесь к секретарю. Пойдем, Боря. Расскажешь, каким ветром тебя занесло в Новосибирск. Моего охамевшего племянника можно ведь и по телефону было обсудить.

Ректор шагает к себе в кабинет, что мельком сияет стеклянной витринной с наградами и дипломами. Дергаюсь, когда ко Борис трогает мое плечо.

— Ты, когда в меня стреляла, не думала о том, что людей убивать нельзя?

— Я хотела защитить отца, — цежу сквозь зубы.

— А я защищаю свое. Так что ты своей задницей можешь лишить кого — то жизни.

— Что? — ну почему с ним я ощущаю себя дурой!

— Я о твоем Толечке, которому тебе так нравится засовывать язык в рот.

— Ты следил за мной!? Старый извращенец! — шиплю я ему и даже поднимаю руку, чтобы ударить по щеке, но вспомнив, чем это закончилось последний раз, опускаю. Просто отшатываюсь, когда вижу его взгляд. Темный. Порочный. Магнетический.

— А молодые, судя по всему, тебя не возбуждают.

Он выпрямляется и шагает в кабинет, закрывая за собой дверь, и я только успеваю услышать:

— Мне очень интересно, кто помог ему занять пост мэра.

Взбешенно дышу, просто негодую! Разворачиваясь, бегу в сторону своей аудитории. Потом, немного подумав, в гардероб. Не могу находиться в одном с ним здании. Не могу думать о нем. Не хочу видеть его. Терпеть его не могу! Ясно!?

Даже не спросил, как я добралась до Новосибирска с огромным котом. Бесчувственный сухарь.

Первый раз собираюсь прогулять оставшиеся пары, так что забираю свою куртку из гардероба и на ходу звоню Жене.

— Я страдаю… — ноет она, но я знаю, как ее взбодрить.

— Я тоже. Собирайся, идем в клуб. Страдать так с музыкой.

Глава 13

***День спустя***

Просыпаться было больно. Тело словно прокручено через режим выжима в стиральной машинке, в горле жуткий сушняк.

Когда