Вокруг трона Екатерины Великой - Зинаида Чиркова

Мать Салтыкова лишь рассмеялась:

   — Нет ничего проще...

И Сергей сообщил все её наставления великой княгине при очередном свидании с ней.

Но тут ему передали слова самой императрицы. Не щадя репутации великой княгини, Елизавета бросила мимоходом несколько слов в присутствии приближённых: дескать, уж она-то знает, что происходило до этих пор, недаром сама она разрешила Чоглоковой не запрещать общение Екатерины с Салтыковым.

Страшную угрозу почуял Сергей в этих словах — немилость, опала, ссылка, а то и каторга. Надо было всё сделать так, чтобы Елизавета получила доказательства разрушения девственности только Петром...

Не случайно и сама Елизавета обмолвилась, что желала бы получить такие доказательства...

И Екатерина почувствовала эту угрозу, но Сергей позаботился о том, чтобы всё произошло так, как говорила его мать, а уж она-то знала толк в том, как выдать рожавшую за девушку...

Уже несколько лет Пётр не являлся в спальню Екатерины, ссылаясь на то, что ему тесно в супружеской постели. Но тут и ему пришлось приложить все старания, чтобы зачать так долго ожидаемое наследное дитя.

Он уже выздоровел после маленькой операции и впервые смог вступить в общение с Екатериной. Она сделала всё, чтобы он искренне поверил, что жена его всё ещё девственница...

Девять лет прошло со времени их юридического брака, и в первый раз вступил Пётр в свои права мужа фактически.

В запечатанной шкатулке Пётр послал императрице доказательство того, что жена его вступила с ним в настоящий брак, будучи невинной, и хоть и не поверила в душе императрица своей хитрой невестке, но тому, что брак их осуществился реально, она была рада.

Как бы там ни было, ещё несколько раз вступал Пётр в общение с великой княгиней, и через месяц обнаружилось, что она забеременела. Как будто сама судьба подстроила так, что теперь у Екатерины не было выкидыша, что теперь она, всячески оберегаемая самой императрицей, выносила это дитя.

Вскоре после совершившегося акта фактического вступления в брак Елизавета вызвала к себе камергера великого князя — Сергея Салтыкова.

Стоя на коленях, Сергей осыпал поцелуями пухлую руку стареющей императрицы и страстно поцеловал огромный бриллиант, оправленный в золото, которым Елизавета, не говоря прямо за что, наградила его.

Даже сам Сергей Салтыков не заметил того благосклонного взгляда, которым подарила его императрица. Как будто впервые заметила Елизавета, как хорош этот камергер великого князя, как будто впервые увидела его во всём блеске молодости и красоты.

Но этот взгляд отлично приметил Пётр Иванович Шувалов, начальник Тайной канцелярии Елизаветы, гроза всех смутьянов и заговорщиков. Его брат, юркий и смышлёный Иван Иванович Шувалов, только-только входил в фавор к Елизавете, и Пётр Иванович всеми силами старался упрочить это положение.

Сергей Салтыков чувствовал себя на вершине блеска и славы, мнил себя едва ли не спасителем отечества, и потому все перемигивания и гримасы Петра Ивановича, страдавшего сильной невралгией, от которой лицо его перекашивалось и передёргивалось, прошли мимо сознания камергера.

Но словечко-второе, мимоходом брошенное на балу у Елизаветы, посеяло тень подозрения, а потом под влиянием шепотков Петра Ивановича и Ивана Ивановича превратилось в грозную тень сомнения.

— Уловка, — хитро улыбаясь, сказал императрице Пётр Иванович, — зело ловок Салтыков.

И Елизавета вспомнила вдруг, что её страстное пожатие руки Сергея в миг награды не вызвало у того восторга, на который рассчитывала императрица.

Злобные толки при дворе, распущенные Шуваловыми, произвели на императрицу большое впечатление.

Но Шуваловы не ограничились этим, они нашли подход и к великому князю и не остановились ни перед чем, возбудив и в нём сильное подозрение, что Екатерина просто-напросто провела его хитрыми уловками. Но Елизавета долго размышляла над злобными толками: она не привыкла предпринимать какие бы то ни было резкие шаги.

«В конце концов, — думала она, — дело сделано, великая княгиня беременна, и от кого бы ни родился её сын, он всё равно станет наследником престола. Пусть даже и от Салтыкова. Главное сделано — у меня будет внук, который обеспечит наследственность династии».

И всё же, чтобы пресечь эти злобные толки, чтобы затихли разговоры, она, опять-таки не без влияния Шуваловых, отправила Сергея Салтыкова сотрудником посольства в Швецию.

В один миг почувствовал себя Сергей Салтыков обездоленным, подвергшимся монаршей опале, и долго плакался в спальне Екатерины перед отъездом — вот что значит оказать услугу престолу, вот что значит спасти отечество, и вот награда.

Екатерина обещала не забывать семью Салтыковых, и хоть и тяжело ей было расставаться с любимым человеком, но и она чувствовала, что такой конец её романа будет самым выигрышным для неё.

Теперь она была обласкана самой императрицей, теперь и муж её стал оказывать ей знаки внимания, теперь она носила династическое дитя...

Сергей уехал очень быстро, и все свои положенные сроки Екатерина с удовольствием и гордостью показывалась при дворе, гордо выпячивая живот.

Такой нежной опеки не испытывала Екатерина во всё время своего замужества: по пять раз на дню посылала императрица узнать о её здоровье, самые дорогие и роскошные ткани отправляли ей на широкие и удобные платья, самые красивые и дорогие уборы из драгоценных камней покоились теперь на её шее и руках, а уж о капризах и прихотях беременной Екатерины знал весь двор и старался услужить ей. Едва заикнулась она, что мрачное и суровое, вечно недовольное лицо Марьи Семёновны Чоглоковой портит ей настроение на весь день, как Марья Семёновна была тут же отставлена — вместо неё императрица назначила гофмейстериной к невестке весёлую, живую, знающую все дворцовые сплетни и интриги, разбитную Владиславову. От неё да ещё от лакея Шкурина, ставшего после одного казуса преданным Екатерине человеком, научилась великая княгиня тем многочисленным прибауткам, поговоркам и пословицам, которыми так любила уснащать свою речь...

Словом, во всё время своей беременности Екатерина пользовалась самым неограниченным влиянием при дворе Елизаветы. Она решила, что теперь станет другом и советницей императрицы, что её влияние во всех вопросах политики усилится.

Увы, она слишком ошибалась. Елизавете нужен был преемник, и едва Екатерина разрешилась от бремени, как все её забыли: она сделала своё дело, дала России наследника и теперь уже стала не нужна, так же, как и Сергей Салтыков, усланный в Швецию.