Что, снова в школу? - Кристина Кальчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кость, - томный голос позади меня вызвал легкое раздражение. Медленно разворачиваюсь, понимая, что так просто слинять не получится.
– Тебе чего, Денисова? - кинув на нее безразличный взгляд, я отряхнул брюки от мела.
– Ой, ну что ты так грубо? Поговорить хотела, мы так давно не виделись. Ты вообще как живешь, а? Женат?
– Женат, - на автомате отвечаю я.
– И что же твоя жена подумает о том, что ты чужим барышням записки пишешь? - намеренно облокотилась она на парту, разложив свое силиконовое богатство.
– Жена ничего не подумает. Вообще, это не твоего ума дело. Мы в процессе развода, - не знаю, зачем решил оправдаться перед настырной Денисовой.
Глаза ее загорелись, и она слишком резко приподнялась, колыхая своим бюстом. Такое откровенное соблазнение напрочь отбивает какое-либо желание, ей богу, неужели не догоняет?!
– Муж не ревнует, что ты такое глубокое декольте среди белого дня носишь? - хмыкнул я, а у моей собеседницы и вовсе звезды в глазах зажглись. Кажется, я тупанул, не на ту тропу стал.
– Кость, я женщина свободного полёта, люблю независимость и комфорт! Не нашелся ещё пока тот, что смог меня окольцевать. Хотя... - стрельнула она глазами и приблизилась ближе, - кто знает, может, это и ненадолго - мой статус холостячки!
– Не спеши, не советую, долго нынче разводят, - сделал я шаг назад, безразлично махнув рукой. Настырная Денисова встала так, что перегородила мне проход. Загнанный буквально в ловушку, я размышлял - мне ее грубо послать или все же остаться вежливым джентльменом.
– Ну, может, все так сложится, что я не буду разводиться, я девушка не капризная и многого не требую, всего капельку! Как там говорили кот Базилио и лиса? Всего три корочки хлеба, а в моем случае, немного любви и золотых монет! - мурчала она и хищной походкой надвигалась на меня.
Вот же черт! Надо спасаться бегством, к тому же срочно! Ты смотри, чего удумала.
– Денисова, держи себя в руках! По-моему, я повода не давал! - немного зло бросил я ей.
Ситуация, вышедшая из-под моего контроля, начинала злить. Грубить этой нахалке не хочется, но и терпеть ее тупые подкаты сил нет.
– Орловский, ты серьезно? Не разочаровывай меня! Или ты действительно решил соблазнить эту замухрышку?! Ты вообще видел, во что она одета? - недоумевала Денисова.
– Не твоё дело, - нахмурился я, понимая, что этот разговор все больше перестал мне нравиться.
– Да ладно, брось! Я думала, ты решил поглумиться над этой дурочкой, никогда не поверю, что ты действительно имеешь виды на эту простушку, - сделала она очередной шаг в мою сторону.
Оказавшись в западне, я хотел ее грубо отпихнуть, но она меня опередила, ловко повиснув на моей шее, как раз в тот момент, когда моя сладкая Нутелла с Зайцевой вернулись в класс. Денисова, пользуясь стечением обстоятельств, совсем страх потеряла и впилась своим накрашенным ртом в мои губы.
Все это произошло так быстро, что я не просто офигел, остолбенев, как идиот, на месте, я даже дар речи потерял и находился в ступоре ту долю секунды, когда ещё мог окликнуть быстро покинувшую класс Нату.
Оттолкнув нахалку, сквозь зубы прошипел: – Ты что, совсем страх потеряла? Дура…
Нателла
Схватив Свету за руку, я потянула подругу из класса, пока Орловский не понял, что я действительно решила сбежать.
– Нат, ты чего, решила оставить Костика самого дежурить? - она вопросительно приподняла брови.
– Подумаешь! Пусть помашет тряпочкой - труд облагораживает, ему полезно, может, тогда научится не забывать корону снимать! Да и вообще, разве это можно назвать работой? - направлялась я быстрым шагом в туалет.
– Нет, конечно, это пустяк, но, мне кажется, не очень справедливо - вас же вместе математик дежурить поставил.
– Свет, ну ты серьезно? Мне надо в туалет. Закончатся наши уроки, я помогу, а вот вдвоём доску вытереть - это смешно, сам справится, не велика работа!
Свернув в конце коридора, я зашла в женский туалет и прямиком направилась в кабинку, закрывая за собой дверь и наконец-то оставаясь совершенно одна. Прислонившись спиной к двери, я выдохнула, больше не скрывая разрывающие меня изнутри эмоции.
Как только прозвенел звонок на перемену, я хотела сбежать, скрываясь ото всех, и лишь мысль о записке, лежавшей в кармане математика, меня остановила.
Выждав, когда класс разбежится, кто в буфет, кто в курилку, я столкнулась с очередным разочарованием.
Орловский тоже решил остаться и опередил меня буквально на пару минут, забирая записку, которую я жуть как хотела заполучить. Закрыв глаза, я смахнула выступившие слёзы на глазах. Когда я больше не могла сдерживать эмоции, они хлынули ручьём по моим щекам. Костик открыто перед всем классом пытался добиться моего расположения. С самого утра он словно на привязи - куда я, туда и он, и если я могла ещё как-то сдерживать эмоции с безразличным выражением лица, то после инцидента на математике горло постепенно начало сжимать от невыплаканных слез, и мне катастрофически необходимо было остаться наедине сама с собой.
– Эй, подруга, все в порядке? Ты чего там застряла? - послышалось за дверью.
– Все просто замечательно, - совладав с собой, выдавила я.
– Слушай, так интересно, что он в той записке написал, - зашла издалека моя ненаглядная подруга.
– Свет, - открыла я, наконец-то дверь и вышла из кабинки, как ни в чем не бывало, - чтобы там ни было написано, мне все равно! Все, что он мог написать мне - в том письме, полжизни назад! - скрывая своё состояние, я, не глядя ей в лицо, прошла к умывальнику и вымыла неспешно руки.
– Нат, ну ты не можешь отрицать то, как он на тебя смотрит! Знаешь, я бы много отдала, чтобы на меня смотрел такой мужчина, как он, - мечтательно протянула она.
– Какой? - стряхивая руки над умывальником, переспросила я на автомате.
– Перестань! Зачем врать? Нателла, я тебя знаю всю жизнь, и от меня можешь не прятаться! Или ты думаешь,
