Ключ - Дзюнъитиро Танидзаки

Дневник Жены

–

30 марта

...Днем Тосико зашла за мной. Сели на трамвай, идущий в сторону Арасиямы. На конечной остановке нас уже ждал Кимура, и мы продолжили путь втроем. Все это затея Тосико, но я ей благодарна. Теперь, когда наступили каникулы, Кимура наконец свободен. Прогулялись по берегу реки, взяли лодку, подплыли к гостинице «Грозовое ущелье». Передохнув возле моста «Лунной переправы», осмотрели сад храма Тэнрюдзи. Давно я не дышала таким здоровым воздухом! Надо и впредь время от времени выбираться за город. Муж всю свою жизнь провел над книгами, и его никогда невозможно было вытянуть на подобную прогулку. Вечером пустились в обратный путь, на трамвае до Хякумамбэн, где и разошлись по домам. Так весело провели день, что не было охоты сидеть за столом и накачиваться коньяком...

31 марта

...Прошлой ночью легли спать, не притронувшись к коньяку. Посреди ночи под ярким сиянием лампы я нарочно выставила из-под одеяла пальцы левой ноги. Муж тотчас заметил и влез ко мне в постель. Удивительно, что мы добились результата, не прибегая к алкоголю и при ослепительном свете. Это чудесное событие привело мужа в невероятное возбуждение...

...У мужа, как и у мадам Окады, сейчас нет занятий, и он все дни проводит дома. Впрочем, он каждый день непременно выходит на пару часов прогуляться. Ему необходим моцион, но за этим скрывается еще одна цель – дать мне возможность читать его дневник. Каждый раз, когда он перед уходом говорит: «Немного пройдусь», мне слышится: «А ты тем временем загляни в мой дневник!» Чем настойчивей он меня к этому подталкивает, тем упрямее я отказываюсь, но в таком разе и я должна предоставить ему возможность читать мой...

Дневник Мужа

–

31 марта

...Прошлой ночью жена меня приятно удивила. Она не стала притворяться пьяной. Не требовала погасить свет. Больше того, всячески распаляла меня и, откровенно выставляя свои самые интимные прелести, понуждала действовать. Не ожидал, что она знает столько разных ухищрений... Постепенно я начинаю понимать, что означает эта внезапная перемена...

Головокружение настолько сильное, что я все-таки забеспокоился и пошел на прием к Кодаме измерить давление. У него глаза на лоб полезли. Давление было столь высоким, что прибор зашкалил. Велел немедленно прекратить всякую работу и соблюдать полный покой...

Дневник Жены

–

1 апреля

...Тосико привела портниху Каваи, специалистку по европейским фасонам. Она преподает кройку, а в качестве приработка выполняет заказы. Поскольку без налога, берет на двадцать-тридцать процентов меньше рыночной цены. Тосико всегда заказывает у нее. Я не надевала европейской одежды с тех пор, как носила форму в женском колледже. У меня старомодные вкусы, и к моей фигуре подходит традиционная японская одежда, поэтому я избегаю европейских нарядов, но Тосико так настойчиво уговаривала меня, что и мне в конце концов захотелось на пробу сшить хотя бы одно платье. Бесполезно скрывать от мужа, и все же мне было так стыдно, что я пригласила портниху прийти сегодня днем, когда мужа нет дома. В выборе материи и покроя я всецело доверилась Тосико и портнихе. Только попросила отпустить юбку подлиннее, хотя бы ниже колен, поскольку ноги у меня кривоваты. «Не такие уж они у вас кривые, – сказала портниха. – Даже у европеек такой изгиб не редкость». Показав различные образцы ткани, она предложила мне фасон, напечатайный в журнале «Modes et travaux» – ансамбль из серого и красновато-коричневого твида. Обе так настаивали, что я согласилась. Это обойдется меньше чем в десять тысяч йен, но надо будет купить к нему туфли и подобрать аксессуары...

2 апреля

Днем вышла из дома. Вернулась вечером.

3 апреля

Ушла в десять утра. Купила туфли в обувном магазине «Т. Н.» в Каварамати. Вернулась вечером.

4 апреля

Вышла днем. Вернулась вечером.

5 апреля

Вышла днем. Вернулась вечером.

Дневник Мужа

–

5 апреля

...Жена сильно изменилась за последнее время. Она уходит обычно днем (но раз ушла утром), одна, и возвращается через четыре-пять часов к ужину. Ужинаем мы вдвоем. От коньяка отказывается. По большей части трезва. Подозреваю, это связано с тем, что у Кимуры каникулы и он свободен. Где она пропадает, не знаю. Сегодня в третьем часу неожиданно объявилась Тосико и спросила, где мама. «В это время ее не бывает дома. Я думал, она у тебя», – сказал я. «И мама, и Кимура перестали ко мне заходить. Где же она может быть?» – и покачала головой. Но нетрудно догадаться, что и она участвует в заговоре...

Дневник Жены

–

6 апреля

...Вышла днем. Вечером вернулась... В последнее время я ухожу каждый день. Когда ухожу, муж обычно дома. Сидит безвылазно в своем кабинете, склонившись над столом... Перед ним лежит открытая книга, и он делает вид, что пробегает глазами по страницам, но вряд ли он действительно читает. Уверена, все его мысли поглощены любопытством, желанием знать, чем я занимаюсь в часы между моим уходом и возвращением, и ни о чем другом он не способен думать. У меня нет сомнений, что в мое отсутствие он спускается в гостиную, достает из комода мой дневник и читает. И наверняка испытывает досаду, видя, что я ничего не пишу о том, как провожу время вне дома. Я нарочно напускаю туман, ограничиваясь записью: «Днем ушла, вечером вернулась». Перед уходом я поднимаюсь на второй этаж, приоткрываю раздвижную дверь, бросаю: «Пойду пройдусь» – и тотчас спускаюсь вниз, точно совершаю побег. Иногда я кричу ему с лестницы и тотчас ухожу. Муж никогда не оборачивается в мою сторону. Слегка кивает и что-то бурчит, а чаще вообще ничего не отвечает. Разумеется, я ухожу из дома отнюдь не для того, чтобы дать время мужу прочесть мой дневник. Я вижусь с Кимурой в одном условленном месте. Почему я пошла на это? Да потому, что хотела ласкать Кимуру во всей его наготе днем, при ясном свете солнца, не одурманенная коньяком. Конечно, нам удавалось побыть наедине в Сэкидэн, когда не мешали ни муж, ни Тосико, но всякий раз в самый важный момент, когда наши тела соединялись в объятиях, я была мертвецки пьяна. Ответить на вопрос, который я задавала в дневнике тридцатого января: «И все же, насколько соответствует действительности тот Кимура, которого я видела во сне?», и удовлетворить любопытство, о котором я писала девятнадцатого марта: «...хоть раз своими глазами увидеть, без помех со стороны мужа, Кимуру нагим, каким я неотвязно вижу его во сне, не различая, сон это или явь: думаю, что обнаженный человек – Кимура, а это муж, думаю, что муж, а оказывается – Кимура» – вот что преследовало меня все последнее время. Я хотела во что бы то ни стало, не в полубессознательном состоянии, не под ослепительно-ледяным сиянием лампы, но при естественном дневном свете вволю наглядеться на человека, не сомневаясь, что это и есть живой, полнокровный Кимура, а не наваждение, вызванное моим мужем.

...Было радостно, но и как-то странно узнать, что Кимура, обретенный во плоти, совершенно неотличим от того, который после Нового года так часто являлся мне в сновидениях. Совсем недавно я писала, что во сне «сжимала юношеские мышцы на руках Кимуры, была придавлена его упругой грудью», писала, что «кожа Кимуры казалась мне необычайно светлой, совсем не такой, как у японцев», а теперь я знаю доподлинно, что все так и есть. Теперь я действительно крепко сжимала юношеские мышцы на его руках, припадала грудью к его упругой груди, приникала к его такой светлой коже.. И все же как странно, те мои былые видения до мелочей совпали с реальностью! Не могу поверить в случайность того, что облик человека, являвшегося мне во сне, полностью соответствует реальному Кимуре. Быть может, по какому-то уговору, заключенному в прошлой жизни, он изначально присутствовал в моих мыслях или наделен какой-то жуткой, сверхъестественной властью посылать свой образ в мои сны?.. Как только я познала подлинного, реального Кимуру, он и мой муж полностью разделились. «Мой муж и вы – одна плоть, вы – в нем, вы – двуедины...» – я вычеркиваю эти слова из своего дневника. Мой муж напоминает Кимуру лишь высоким ростом и сухощавым телосложением, – кроме этого, у них нет ничего общего. Только на первый взгляд Кимура кажется худым; когда смотришь на него обнаженного, у него на удивление плотная грудь и все тело пышет здоровьем, а муж мой какой-то дохляк, с дурным цветом лица, с увядшей кожей. У Кимуры кожа – кровь с молоком, влажно блестит и лоснится, а у мужа кожа бледная и сухая. Меня воротит от этого тусклого, оловянного глянца. Раньше я в равной степени питала к мужу и отвращение и любовь, но сейчас отвращение перевесило. По сто раз на дню вздыхаю, как меня угораздило выйти за такого гадкого человека, не подходящего мне в сексуальном отношении, и какое было бы счастье иметь мужем Кимуру!..