Ёкаи Японии - Kiran
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только девушка предстала перед глазами, Дзен тут же стукнулся об пол лбом, склонившись в поклоне. Перед ним стояла госпожа этого дома и он просто не имел права проявить перед ней неуважение. Наравне с ним, ее уважали и остальные екаи, хоть девушка и была человеком.
- О, - воскликнула Вакана. – Дзен, что ты забыл здесь в столь поздний час?
- Принес незваную гостью, госпожа, - не поднимая головы, ответил екай.
Девушка бросила быстрый взгляд на ребенка, скрытого тенью. Вакана попыталась понять, кого принес Дзен: человека или екая. Но для нее многие жильцы выглядели, как обычные люди и потому не могла сказать наверняка. В принципе от нее этого и не требовалось. Девушка обернулась к сидевшему вдалеке Главе.
- Дорогой, Дзен пришел с гостьей.
- Пусть заходит, - услышал екай.
Девушка кивнула и отошла в сторону, давая возможность прибывшему екаю увидеть Главу. Дзен поднял голову, пододвинулся к порогу, не вставая с колен, и снова склонился. С другого конца зала послышалось «хм», только тогда, выждав несколько секунд, Дзен осмелился поднять голову. Екай встал на ноги и, склонив голову, вернулся к лежавшей на полу Юко. Подхватив ребенка, Дзен вошел в главный зал и снова опустился на колени, положив ребенка на пол рядом с собой.
- И? кого же ты принес, - выпивая саке, поинтересовался мужчина, сидевший в расслабленной позе за столиком.
Тем временем Вакана вернулась к своему супругу, сев подле него и пополнив опустевшую чашечку новой жидкостью.
- Постороннего екая, - ответил Дзен.
- Вот как, - многозначительно протянул Глава. – Посмотри мне в глаза.
Екай повиновался, подняв голову. Впереди на небольшом помосте сидел екай, очень похожий на человека. Он был одет в серое кимоно, поверх которого накинул бардовое хаори с черной окантовкой. Лицо екая завораживало и привлекало к себе взгляды окружающих, но одновременно с этим источало харизму. Длинные волосы противились гравитации и торчали назад. Осушив очередную чашку, Глава поставил ее на столик и загородил рукой, давая жене понять, что ему больше наливать не надо.
Девушка слегка наклонила голову, встала со своего места и покинула главный зал через меньшую дверь. Только после ухода жены Глава заговорил с Дзеном.
- Кто она, - спросил Глава, кивнув в сторону девочки.
- Не знаю, - ответил ворон, склонив голову.
- Смотри мне в глаза, - повторил свой приказ екай.
- Простите, - извинился тот, поднимая голову.
В этот момент Дзен почувствовал себя виноватым. Ведь именно он усыпил ребенка и не давал ей проснуться своей силой. Сделал он это еще когда освободил Юко. Но тогда он не знал, что она екай и считал это лучшим решением, а теперь, он уже не хотел рисковать. Может ее подослали убить Главу. Самые опасные убийцы – те, которых не подозреваешь.
Город Эдо был населен не одной группой екаев. Все они чем-то походили на якудза или борёкудан. Как и якудза группировка екаев опиралась на ценности патриархальной семьи, принципы беспрекословного подчинения боссу и строгого соблюдения кодекса правил. Между группировками не было строгого деления территории, однако это не мешало совершать покушения на глав других борёкудан.
- И почему ты решил принести ее?
- Когда она попала в сад, ее схватил Кубинаши. Я ее освободил, приняв за человека. Но позже я узнал, что девочка чувствовала взор Кеджиро. Я собирался ее убить, когда заметил признаки регенерации, что навело меня на мысль, что она екай. Я не знал, что с ней делать.
Глава выслушал Дзена. Посмотрел на девочку и, несмотря на расстояние их разделявшее, увидел, что на теле ребенка действительно нет ни единой царапины. Погрузившись в раздумья, Глава продолжил буравить взглядом Юко. Ребенок мог быть равно как из противоборствующей группировки, так и просто одиноким екаем, волею судьбы забредшим в его обитель. Он мог прямо сейчас отдать приказ Дзену и ребенок умрет. Но у нее оказалась такая привлекательная способность, что проигнорировать ее так просто нельзя. Усмехнувшись, Глава заговорил.
- Буди слуг. Пусть отмоют ребенка и уложат спать. И сними ты уже с нее свое хякки.
Дзен поклонился Главе и покинул главный зал с ребенком на руках, выполнять поставленную задачу.
Мне снился сон. Скорее даже кошмар. В нем раз за разом повторялась смерть мамы. А я даже сделать ничего не могла. Я кричала, рыдала. Я пыталась сойти с места и остановить ее. Но тело не слушалось. А кошмар и не собирался заканчиваться.
Дальше стало только хуже. Я не могла отвести взгляд или закрыть глаза. Даже слезы перестали течь. Мне не было позволено не видеть то, что происходит.
Кошмар повторялся в очередной раз. Я не могла говорить, я не могла не смотреть. Прямо на моих глазах мама в очередной раз отодвигала седзи и в следующий миг…
Я уставилась в потолок. Не понимая, что произошло, резко села. Мое тело снова слушалось меня. И кошмар остановился. В этот момент я испытала такое облегчение, что слезы сами хлынули из моих глаз.
Юко просидела на футоне, закрыв лицо ладонями, около десяти минут. Придя в себя после увиденного кошмара, девочка удостоила внимания свое окружение. Последнее, что она помнила – заснеженный сад, боль в запястьях и горле. Невозможность сделать вдох или выдох и черные перья. Сейчас же девочка находилась в обычной непримечательной комнате.
Футон, на котором спала Юко, лежал в центре комнаты. Две стены комнаты были деревянными, а две другие – движимые панели. Со стороны одной из панелей был виден свет и слышен щебет птиц. На стене позади Юко висел свиток, на котором
