Любовник оживает в полночь - Инна Балтийская

– Беседа о киноискусстве у нас как-то не получилась, давайте о жизни поговорим. Таисия рассказывала, что вы ее… поклонник?

– Ну и слова у вас… поклонник, надо же! Еще скажите, воздыхатель! У нее выпить можно всегда, вот я к ней в гости и хожу, – вздохнул толстяк. Я прыснула в кулак, но он не обиделся.

– А поэт… он тоже из-за халявной выпивки ходит? – на всякий случай уточнила я.

– Это кто у нас поэт? – снова осерчал толстяк. – Это та уголовная харя, которая мне грозилась морду начистить?

Я расхохоталась в голос, но толстяка уже было не унять:

– Представляешь, этот хмырь за всю свою жизнь написал десять дурацких четверостиший, за свой счет издал тонюсенькую книжонку в мягкой обложке – и теперь называет себя поэтом! Курицы оборжались. Да у него словарный запас – десять слов, и то матерных. Его охранником в банке из жалости держат. И он мне – мне! известному режиссеру! – грозился яйца оторвать!

– Да за что?

– Дескать, нечего за Таськой ухаживать! Да кому нужна эта старая кобыла!

«Однако какие страсти кипят из-за Таисии», – с невольным уважением подумала я.

– Можно подумать, он не на ее деньги позарился! – бушевал толстяк. – Была бы Таська нищей, небось даже в ее сторону бы не взглянул.

– А почему он на вас напал? – поинтересовалась я. – Таисия же выбрала Славика?

Тот водопад нецензурной речи, который полился из уст бывшего режиссера, сделал бы честь любому портовому грузчику. Я узнала много интересного и про Славика, и про его маму, и про то, что он должен сделать со своими половыми органами. К сожалению, особо ценной информации все эти перлы красноречия не несли. Я вздохнула. Похоже, ничего полезного у толстого режиссера узнать не удастся. Впрочем, нет!

– Немедленно дайте мне телефоны поэта и Славика! – бесцеремонно прервав поток брани, строго приказала я.

Режиссер поперхнулся очередным ругательством и в изумлении вытаращился на меня:

– Зачем мне их телефоны? У Таси спрашивайте!

Входная дверь скрипнула, и в прихожей раздались тихие шаги. Выглянув, я увидела Сашу с огромной сумкой. Я подошла к нему:

– Это ты так много колы купил?

– Тут сок, кола, водка и еда для нас. Нам ведь здесь как минимум позавтракать и поужинать придется. А если твой друг к нам присоединится, он тоже, наверное, поесть захочет? – Саша вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнула, решив не комментировать слова про друга. Затем достала из пакета водку, колу и сок и отнесла все это в гостиную.

– Господин режиссер, вот ваши напитки. Будьте добры, сделайте свой коктейль сами, я занята. – С этими словами я вышла из комнаты и отправилась помогать Саше выгружать продукты. Через пару минут на кухню приперся Ганевич.

– Ну и где мой стакан?

Я молча вынула из застекленного шкафчика стакан. Сунула толстяку в руки и повернулась к нему спиной. На сей раз он проявил удивительную сообразительность и, не нарываясь более на грубость, молча вышел из кухни.

– Полина, я тебя сегодня не узнаю… – после некоторого молчания произнес Саша.

– Дорогой, похоже, я превращаюсь в ведьму, – грустно заметила я.

– Зачем ты ввязалась в эту историю?

– По-моему, я тебе уже рассказывала.

– Давай снова, и по порядку.

Я рассказала про Таисию и оживших мертвецов.

– И ты решила стать охотницей за привидениями?

– А иначе я потеряю работу в салоне.

– Можно подумать, за такую работу и жизнь отдать не жалко! Ты там скоро миллионершей станешь?

– Мне моя работа нравится. И вообще мы ведем этот бесполезный спор уже два месяца, давай наконец его прекратим!

– Давай, – мрачно согласился Саша.

– Впрочем, я согласна на компромисс, – внезапно оживилась я. – Ты завтра же идешь на прием к психологу, а я в тот же миг ухожу и из этого особняка, и из салона. Согласен?

– Нет.

– Тогда все, проехали. Ты остаешься мне помогать?

– Остаюсь. Всегда мечтал поохотиться на призраков.

Дальше беседа протекала довольно мирно. Мы с Сашей обсудили все возможные варианты совместной охоты. Саша пребывал в твердой уверенности, что никаких оживших мертвецов на свете не бывает и все, что я видела, – какая-то подстава. В принципе я с ним согласилась.

– Только… Я эту парочку видела своими глазами!

– И что? Ты хорошо знала Илью?

– Нет. Но Юлю я видела – и живой, и мертвой.

– А почему ты так уверена, что девушка, обнимавшаяся возле особняка, – именно Юля? У нее что, особые приметы есть?

– Нет примет… вроде бы.

– Вам с Таисией просто с перепугу показалось, что это Илья с Юлей стоят.

– А все остальное? Открытая дверь, отключенная сигнализация? Это Таисии тоже показалось?

– Это были обычные взломщики. Живые.

– Зачем же они взламывали, раз ничего не взяли? И потом, зачем написали записку?

– Это только им ведомо. Но согласись, ни взлом, ни записка вовсе не доказательство, что в доме побывали мертвецы. Кстати, у этого самого Славика все же мог быть ключ от дома. Да и код он запросто мог узнать. Просто понаблюдать за Таисией, когда она дверь и калитку запирала.

– Мог, конечно, только зачем ему попадать в дом в отсутствие хозяйки?

– А давно усопшему Илье зачем?

В этот момент откуда-то из глубины дома раздались женский визг, грохот, громкие звуки разбивающегося стекла. Мы с Сашей опрометью вылетели из кухни и, ориентируясь на грохот, понеслись по направлению к гостиной. Там мы застали прелестную картину: по просторной комнате, взметая пыль, металась невысокая тощая женщина лет сорока пяти. Под ногами у нее расплылась лужа, судя по цвету, водки с колой, вокруг валялись осколки стакана и бутылки. Судя по виду насквозь мокрого и дрожащего на диване режиссера, весь сок из пакета достался лично ему, в смысле, сок ему вылили прямо на голову, а пакет бросили рядом на диван.

– Нет, второй раз я за водкой не пойду… – ошеломленно произнес Саша. Я лишь очумело вертела головой, наблюдая ужимки и прыжки разъяренно визжащей дамы. Лишь через пару минут дар речи вернулся ко мне.

– Простите, а вы кто будете? – вежливо спросила я фурию.

– Опять этот кобель к Таське пошел! А ты кто, еще одна б…? – в ответ завизжала она, подскакивая ко мне с явным намерением вцепиться в волосы. Не дожидаясь этого, я с размаху залепила ей звонкую оплеуху. Признаюсь, незваные гости сидели у меня уже настолько глубоко в печенках, что я полностью утратила остатки былой интеллигентности.

– Ах ты, старая дура, а ну быстро заткнулась и пошла отсюда на…! – завизжала я почти так же истошно, как она. Уж не знаю, подействовала оплеуха или мат, но дама мгновенно успокоилась.

– Милочка, вы кто и по какому праву тут командуете? – Она надменно цедила слова, распрямившись во весь свой небольшой рост и стараясь глядеть на меня сверху вниз. Последнее ей не слишком удавалась, поскольку я была выше как минимум на полголовы.

– Я подруга Таисии, присматриваю в ее отсутствие за домом. А какого черта, вы тут устроили погром?

– Подумаешь, погром! Уберете! Я уже предупреждала Таську: нечего чужих мужиков к себе домой приваживать! – Тон дамы снова начал повышаться.

– А ну, спокойно! – на всякий случай скомандовала я. – Так вон то убожество – ваш муж?

– Именно муж. Между прочим, он не работает добрый десяток лет, это я его кормлю, одеваю и обуваю. И в этом доме ему делать нечего.

– А он мне только что говорил, что вы его плохо кормите, он что-то худеть начал на ваших харчах. И сообщил, что твердо решил переселиться к Таисии. Она обещала давать ему водки с колой сколько влезет, ему даже с постели вставать не придется, – невинно произнесла я.

При этих словах дама взвыла, как реактивный двигатель, развернулась и вихрем понеслась прямо на сжавшегося в комок режиссера.

– Бегите! – не своим голосом закричала я. Несчастный толстяк вскочил с дивана и в ужасе заметался по комнате. Но путь к двери надежно перекрыла его благоверная.

– Да не туда, в окошко прыгайте! – не унималась я.

Дальнейшее зрелище получилось таким занятным, что я от души пожалела, что под рукой не было видеокамеры. Грузный дядя с размаху, как дворовый кот, махнул на довольно высокий подоконник и сделал попытку вывалиться наружу головой вниз. Не тут-то было, в его левую штанину с силой оголодавшей собаки вцепилась супруга. И без того тугие брюки треснули по швам, из проемов показались жирные ляжки. Бурая тряпка, бывшая когда-то модными штанами, осталась в руках нападающей стороны. Истошно воя, толстяк пнул свою лучшую половину правой ногой и, совершив в воздухе настоящее тройное сальто, все же вывалился из окошка. Супруга, рыча и подвывая, ласточкой перемахнула следом, размахивая, как боевым знаменем, обрывками брюк. Мы с Сашей подбежали к окну и ошеломленно смотрели на кросс супругов вдоль железного забора. Они неслись с безумной скоростью, как два спринтера, сохраняя дистанцию примерно в два-три шага.

– Как ты думаешь, она его догонит? – потряс головой Саша.