Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь

Мужской вопль в этот светлый образ как-то не вписывался.

Мигом взбодрённый Эрий рефлекторно рванул за магистром Арманом. Они миновали опасно скрипучую лестницу и вывернули в коридор возле комнаты Лилиан.

— Извращенец! — орал Брай в её спальне и отчаянно стягивал с себя сорочку.

— Я не извращенец! Я пришёл к Лилиан! — грозно отвечал капитан Седрик. — Только попробуй!..

— Ты меня лапал, мерзавец!

Арман заходить не стал, остановился так, чтобы Эрий тоже смог насладиться зрелищем: спальню озаряла сфера огня в руке караульного. Поскрипывало открытое окно. Красный капитан Седрик судорожно одевался:

— Я трогал Лилиан!

— Нахал! Как вы посмели трогать так! — такой же красный Брай судорожно разорвал непослушную сорочку.

— Я думал, это Лилиан! Это не считается!

— Вы слепой? — потряс сорванной сорочкой Брай. — Я не похож на девушку! Извращенец!

— Я не извращенец!! — капитан Седрик накинулся на него с кулаками, и они, сцепившись, покатились по полу. — Это была случайность!

— Эрий, ты, кажется, говорил, что устал возиться с девицами, — Арман развернулся. — Оставляю их на тебя. Тревогу из-за Лилиан не поднимай, связь как обычно.

И под аккомпанемент яростных воплей дерущихся магистр Арман удалился.

На перекрёстках я сворачивала произвольно и почти не давала отдыха коню. Страх погони так гнал меня вперёд, что я без сомнений въехала в лес и, даже увидев перегородившее путь дерево, не сразу подумала о разбойниках.

Просто вдруг поняла, что не одна в этом рассветном лесу. Огляделась.

Слева и справа на деревьях сидело по магу первого круга (сенсорные способности у меня сейчас невелики, но опыт позволял оценить эти ощущения точнее: почти наверняка в засаде слабые маги, а не скрывающие свой уровень сильные). За кроной поваленного дерева сидели арбалетчики — ориентировочно трое. Копейщики в кустах — по двое с каждой стороны. И по мечнику.

Весьма недурная засада.

— Ну чё ты припёрлась, девка? — пробурчал громила из кустов. — Не порти нам засаду!

— Тогда я поеду, чтобы не мешать, — осторожно потянула поводья.

— Не так быстро.

Вжик! — арбалетный болт просвистел очень близко от уха.

Ну да, разбойники не могли отпустить меня навстречу своей потенциальной жертве: вдруг я предупрежу?

Сзади по обе стороны дороги что-то шмякнулось, со звоном поднялась с земли замаскированная ранее сеть из цепей, отрезая путь к отступлению. Тут даже механическая ловушка задействована — хорошая засада.

— Идиот, — буркнул другой громила. — Теперь заколебёмся противовесы поднимать и сеть маскировать!

— Да ладно, — щербато улыбнулся копейщик. — Такую кралю нельзя упускать. Считай, и заработаем, и покувыркаемся, пока ждём. Бордель на выезде.

Вот это он сказал зря…

У первого же после городских ворот трактира я остановила коня. Вместе с медной монеткой бросила мальчишке поводья, он изумлённо уставился на мои сбитые костяшки пальцев. Поняв, что я это заметила, отвёл взгляд. Я же сдёрнула с седла сумку с самым ценным и поправила навьюченную на вторую лошадь связку мечей, копий и арбалетов. По уму надо было сначала продать их, но…

— Если сохранишь всё в целости, заплачу серебряный, — пообещала пацану и, поправив пояс с коротким мечом, зашагала ко входу.

Хотя бы трактиры всё те же: сумрак, запахи еды и выпивки, хмуро-любопытные посетители. Небритые морды.

Триста лет. Меня не было грёбаных триста лет!

Под прицелом множества глаз я подошла к барной стойке и, кинув на столешницу монеты, сказала:

— Кружку чего покрепче. И мяса. Много мяса.

— Что-то случилось, крошка? — ухмыльнулся бармен, оглядывая сбитые костяшки и разбитую губу (это тело ещё совершенствовать и совершенствовать).

— Наниматели передохли, — глухо поведала я. — Не порти поминки.

Кивнув, бармен принялся за свои обязанности.

Ошибкой бандитов было меня окружать: спешившись, я оказалась прикрыта от арбалетчиков и магов самими бандитами. Ну а дальше дело техники. Пусть тело не обладало прежней силой и гибкостью, но мне хватило. Пусть от каждого использования магии меня шарахало током из-за неумения работать с этим элементом, боль я терпеть умела и знала достаточно заклинаний, чтобы разобраться с этой кучкой неудачников.

Да и в целом мне нужен был кто-то, на ком можно оторваться, не боясь последствий, так что я знатно почесала о них кулаки.

А потом допросила.

Бандиты оказались безграмотными идиотами и даже карты местности у них не было, не то что мировой, но их рассказ…

Не было больше смысла искать позиции своих, потому что моих здесь не осталось.

Боги устроили войну, которая почти уничтожила мир, и тогда двенадцать безымянных героев низвергли их в великую пустоту. Молиться богам запрещено, можно только ненавидеть, ведь перед поражением они прокляли мир, так появились прорывы (разломы, трещины — названий много), губящие всё живое и создающие монстров.

Я совершенно ничего об этом не знала!

В поместье я гнала мысли о вероятности подобного, но теперь невозможно отрицать очевидное: мои соратники и даже враги мертвы.

Бармен брякнул кружку на стойку, пахучее содержимое брызнуло вокруг.

«За всех!» — мысленно произнесла я и приложилась к кружке.

От обжигающего пойла заслезились глаза. Хилое тельце осилило лишь половину. Задыхаясь, я громко опустила кружку на столешницу. В голове шумело.

Внутри была одуряющая боль потери, жар алкоголя, и… пустота.

Нет, я не собиралась в ближайшей канаве помирать от отчаяния или ножа в почке. Просто… всё было как-то… странно.

Я слишком привыкла служить божественным покровителям, к тому, что мне ставили цели, а я их достигала.

— О чём грустишь? — пророкотал низкий мужской голос с хрипотцой.

Чуть не отскочила: так задумалась, что не заметила подошедшего, хотя он был широк в плечах и прилично выше. Как и я, он не снял капюшона дорожного плаща. Рассматривал меня внимательно, и я смотрела в ответ, хотя я бы и так на него уставилась: он был слишком хорош со своим волевым подбородком, чётко очерченными пухлыми губами, прямым носом и выразительными синими глазами в обрамлении чёрных ресниц. Чёрными были и аккуратные брови, хотя выглядывающие из-под капюшона волосы отливали золотом спелой пшеницы.

Хуже красивой женщины может быть только красивый мужчина.

— Отвали, — прихватив кружку, я развернулась в поисках свободного стола.

И ничуть не удивилась, когда синеглазый последовал за мной к выбранному месту. В голове продолжало шуметь, а груди — всё разрываться.

— Что ж ты такая грубая, — он с безмятежной улыбкой сел напротив.

Я подалась вперёд и доверительно сообщила:

— Терпеть не могу синеглазых. Так что просто отвали.

По наглым глазам было видно: он не послушает.

Глава 12. Навязчивый помощник

— У нас приличное заведение, надеюсь, проблем не будет, — хозяин гостиницы, перебирая в пальцах полученные серебрушки, с опаской смотрел на висящую на плече магистра Армана девушку в мужском костюме.

— Если возникнут проблемы, я заплачу, — пообещал Арман и развернулся к лестнице.

Ступени поскрипывали под ним, посетители изредка косились в его сторону, а служанка, ведущая его за собой, смотрела в пол. Она открыла комнату и с осуждающе поджатыми губами поспешила прочь. Оказавшись внутри, Арман ногой захлопнул дверь и прошагал к кровати. Как и в прошлый раз он придержал Лилиан, когда сгружал её с плеча на постель, и аккуратно уложил.

Только в этот раз он предполагал, что Лилиан не притворяется, а действительно находится без сознания. Склонившись к ней, Арман прищурился и долго всматривался в лицо, чуть подрагивающие ресницы и припухшую нижнюю губу.

— Совсем не умеешь пить, да? — Он отступил и потёр горло, слегка першащее от заклинания изменения голоса.