Саня Дырочкин — человек общественный - Семён Ласкин

— Может, кошачьи болезни совсем другое? — усомнился я.

Решили спросить у Галины Ивановны. Севка тут же попрыгал к ней.

Через минуту он мчался назад, иногда для скорости ступая и на вторую ногу.

— Чисто кошачьих докторов не бывает! — крикнул Севка. — Ветеринар обязан уметь лечить и собак и кошек! — Он даже радостно подтолкнул плечом Федю: мол, выше нос, товарищ! Всё будет в полном порядке! — Готов спорить, мы спасём твою Феньку и во второй раз.

Поликарпов только махнул рукой:

— Да где вы найдёте собачьего доктора?

Зазвенел звонок. Мы с Севкой поскакали к своему классу.

— Ах, Саня! — воскликнул Байкин, меняя правую скаковую ногу на левую. — Полюбил бы собак мой Барсик, я бы взял к себе Феньку! Но как возьмёшь?! Барсик исцарапает любую собаку.

— И я бы взял. Две собаки — это совсем немного.

Севка думал.

— А как привести к Поликарповым врача? Этот дядька… Вряд ли Фенька дождётся, когда перестанет пить её хозяин. — И Севка от возмущения запрыгал на одной ножке, будто бы теннисный мячик на упругой ракетке.

— Ну в чём дело?! Вы разве не слышали звонка?! — прикрикнула на нас с Севкой Галина Ивановна.

Мы встали около своих парт, но не могли прекратить разговор.

— Буду дрессировать Барсика на терпимость к собакам, — торопливым шёпотом пообещал Севка. — Сегодня же выведу кота на шлейке в собачий садик, подведу к Мотьке и познакомлю. Давно им пора стать друзьями. Мы же с тобой, Дырочкин, стали?!

— Что-то я сомневаюсь в животных, — прошипел я в ответ.

Севка тут же протянул мне руку:

— Давай спорить?!

Галина Ивановна строго на нас посмотрела.

— Боишься?! — стал заводиться Севка. — Да я их подружу моментально! Как это так, чтобы мой Барсик и твоя Мотька не понимали друг друга?! Ты же понимаешь меня с полуслова!

— Но мы люди!

— А они — друзья человека! Объявляю, я за дружбу собак и кошек!

Надо признаться, что с приходом Байкина в нашу школу многое для меня изменилось. Даже непонятно, как мог я раньше без него жить?!

А переехали Байкины в наш район всего полгода назад. Прежняя их квартира была севернее Муринского ручья — есть такой ручей в городе. А теперь квартира у них на улице Западной. Вот Севка и рассуждает: было бы здорово, если бы нам ещё парочку раз переехать! Сначала на Южную улицу, а потом на Восточную, — так мы бы, не выезжая из города, пожили бы в каждой стороне света. А потом можно было бы и обратно вернуться севернее Муринского ручья.

Свою первую квартиру Байкин забыть не может. Там и воздух чище, и лес рядом, а в лесу — зайцы, он их неоднократно лично встречал. У нас же на Западной — одни машины, гарь да бензин. А из живой природы всего небольшой пустырь, собачий выгул, с единственным чахлым деревом.

— Скучаю я по своей исконной родине, по Муринскому ручью, — бывало, вздохнёт Севка. — Не могу здесь жить!

От тоски по потерянным зайцам Байкины кота завели, Барсика. И этим резко осложнили наши дружеские отношения.

Дело в том, что моя Мотька с любыми котами несовместима, в том числе и с Барсиком. Ненависть у неё к котам врождённая, перевоспитанию не поддаётся.

Из-за кота она и к Севке относится необъективно, лает на него. Я даже Байкину посоветовал перед встречей с Мотькой часик-другой попроветривать себя на улице поближе к дороге, считал, что запах машин посильнее кошачьего. Не получилось.

Пока я раздумывал о жизни и ручку грыз, Галина Ивановна прохаживалась по классу. Остановилась рядом.

— Ты ещё не начал?! — поразилась она. — Посмотри, некоторые уже заканчивают.

И действительно, вокруг поскрипывают парты, кипит работа. Байкин то в окно поглядит, то что-то запишет, вполне деловой у него вид.

А что, если мне раскрасить листок жёлтыми, голубыми и зелёно-красными полосами?! И подписать: весна! Разве рисунок не передаст настроения?! И что делать, если нужные слова у человека кончились?! Почему всё может кончиться: и чернила, и мел, и паста, а слова должны быть постоянно?!

Татка Бойцова вроде бы уже точку поставила, глядит по сторонам.

Он зашептал быстро:

— Приходи с Мотькой в собачий садик. Операция «Барсик — Мотя» начнётся в шестнадцать! Если встреча пройдёт спокойно, я уговорю бабушку забрать к нам Феньку.

— Саня! Сева! Ну сколько можно? — Галина Ивановна покачала головой.

Мы виновато притихли.

Конечно, в кошачье-собачьей дружбе я продолжал сомневаться, но на что только не пойдёшь ради своего закадычного друга?! Я не мог отказать Севке, да и Феньку надо было лечить срочно.

В шестнадцать ноль-ноль, как пишут в военных сводках, я вышел в собачий садик, ведя на поводке ничего не подозревающую Мотьку.

По дороге попадались собаки, они помахивали хвостами: здоровались. Мотька мирно и доброжелательно отвечала им тем же.

Я глазами искал Федю и Севку. Федя должен был выйти на собачью площадку и рассказать о Фенькином здоровье.

Что касается Севки, то у него задача была совершенно другая.

Знакомая собачья хозяйка остановила нас с Мотькой и долго рассказывала о том, что её Тюня, французская болонка, обожает печёнку с маслом, а она, хозяйка, этой печёнки пока не достала.

Я вежливо сказал, что тоже не прочь съесть печёнку. Что же касается Мотьки, то она предпочитает сушки: за килограмм семьдесят две копейки.

Мотька тем временем уже вела переговоры с болонкой, обнюхивала её голубой бантик. Мотька всегда была неравнодушна к голубому цвету.

— Дырочки-ин?! — донёсся до меня Севкин голос. — Пристёгивай своего волкодава! Да здравствует содружество собак и кошек!

Севка тянул на шлейке взъерошенного, упирающегося, перепуганного Барсика.

Я натянул поводок — это неприятно удивило Мотьку, она поставила уши, повела носом. Видимо, до её собачьего нюха долетел непривычный на собачьей площадке кошачий запах.

И вдруг Мотька резко рванулась в сторону. Болонка Тюня подскочила на метр, как мячик, и тут же оказалась на руках у своей хозяйки.

Севка продолжал двигаться с Барсиком на шлейке в нашем направлении.

— Зачем же сюда с кошкой?! — в ужасе закричала собачья хозяйка. — Это наш садик! Собачий!

— Мы за мир и дружбу! — крикнул ей Севка. — Давайте сядем вместе за стол переговоров!

Поводок в моих руках стал как струна. Я чуть-чуть смог подтянуть Мотьку, но она тут же так рванулась вперёд, что я, совсем не ожидая такой силы, полетел за ней.

Барсик, увидев рвущуюся к нему Мотьку, скакнул назад, перевернув бедного Севку на сто восемьдесят градусов, но убежать не смог: Севка крепко удерживал шлейку.

И вдруг мне показалось, что мяукнул Севка. Но через секунду я понял, что это Барсик, подпрыгнув, оказался на Севкиной голове. Байкин заорал благим матом. Впрочем, Барсик не задержался на Байкине. Он использовал Севкину голову как трамплин, оттолкнулся четырьмя лапами и взлетел на дерево, нижняя ветка которого была метрах в двух от его вопящего хозяина.

Рука Байкина тоже взлетела вверх — он всё ещё держал шлейку. Я с ужасом успел подумать, как бы кот не утащил Севку на верхотуру, тогда придётся снимать Байкина с дерева при помощи пожарных.

— Отпускай шлейку! — крикнул я. — Он тебя затянет!

Но Севка и сам всё понял.

Сопротивление коту в данных обстоятельствах было бесполезным.

Мотька, вырвавшись от меня, металась вокруг дерева, лаяла на кота, а Барсик изогнул спину, вздыбил шерсть и шипел, топорща усы и щерясь на Мотьку.

Барсиковы угрозы только подстёгивали Мотьку. Она прыгала с разбега на дерево, отскакивала, прыгала снова, тяжело шмякалась о выступающие корни.

В пылу воображаемой битвы, однако, Мотька не чувствовала боли.

— Дырочкин! — в отчаянии крикнул Севка. — Хватай Мотьку! Тащи домой! Иначе кот просидит на дереве сутки!

Мне наконец удалось наступить на поводок, и я потащил Мотьку в сторону дома. Она не шла. Вертелась, как заводная, скулила.

Несколько шагов я всё-таки протащил Мотьку, но она вырвалась и прыжками, развивая бешеную скорость, помчалась к коту, точно собираясь с разбега взлететь на дерево.

Почти так всё и случилось!

Мотька метнулась к стволу с истошным лаем. Длинное её тело вытянулось в струнку, Мотька подскочила над землёй и тут же тяжело шлёпнулась вниз.

Барсик в ужасе сиганул с нижней ветки на верхнюю. Тонкая ветка не выдержала, но Барсик успел прыгнуть ещё выше! Его когти скользнули сквозь редкие ветки, и кот рухнул вниз.

Теперь уже я ничего не понимал! Ко мне как сумасшедшая неслась Мотька с наездником на спине. Оказывается, кот упал с дерева на собаку и от ужаса вцепился в неё когтями.

Мотька пронеслась мимо, поводок развевался за ней. Таких перепуганных глаз я ещё никогда у неё не видел.