Казус Стейси Спаркс - Виола Редж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Фроляйн эф Гворг, - сразу признала меня фрау начальница. – Чем могу вам помочь?
Я сказала ей о распоряжении советника устроить встречу с герром Клауфельдом, не забыв выразить свой восторг слаженной работой её подчиненных и порядком в помещении.
Она чиркнула записку новейшим самопишущим пером и подала её Хантхофферу. Тот вежливо поклонился и спрятал бумагу.
Случайно повернув голову, я заметила, как смотрят дамы на ищейку. С откровенным восхищением! Ну да, это ведь не их он ловил за руку и конвоировал в полицейский участок. Если быть непредвзятой, он и высокий, и в плечах широк, и держится уверенно. Но я была предвзята и поспешила выйти.
– Куда сейчас? – спросила я на лестнице. – В архив или в Академию?
– В Академию лучше идти со знанием фактов, – резонно высказался Хантхоффер.
Я бы рванула в Академию только из чувства противоречия, но тут он добавил с поклоном:
– Конечно, если фроляйн баронесса не пожелает иначе.
Гад, ну гад же!
– Не знаю, что там пожелает эта неизвестная мне фроляйн, – мило улыбнулась я, – а мы идём в архив. Двадцать семь томов – это не шуточки.
Архивариус полицейского управления – седоватый полноватый желчный господин – явно признал во мне воровку, потому что впускать не хотел.
– Что за моду взяли в учебке, - ворчал он, - слать ко мне кого ни попадя, вам-то зачем это дело, а?
– Фроляйн Спаркс – протеже Первого Советника и мой консультант, - правдоподобно соврал Хантхоффер. - Я всего лишь ищейка и ничего не смыслю в изящных искуcствах.
– Всяких я видал консультантов, - бурчал архивный служащий, явно полицейский в отставке, – а таких… И Советника вашего видал в… не скажу где,только фрау Марчант отказать не могу.
Он выдал первые два тома дела, сшитые из нескольких папок, и, продолжая ворчать, вернулся за свой стол. Мы воспользовались столом для посетителей архива и уже отработанной схемой: просматривать бумаги по очереди.
Началось всё с вызова из Академии изящных искусств семнадцатого декабря ХΧХХ года. Трупы обнаружил герр Клауфельд, преподававший изящную словесность .
– Гм… – заметил Хантхоффер, - должно быть, у нынешнего ректора железные… нервы.
– Когда он обнаружил коллег? – спросила я с волнением.
– Tут написано, в девять тридцать утра, - ткнул пальцем в бумагу ищейка.
Да, я уже и сама разобрала. Tиффани вышла из дома в восемь утра семнадцатого декабря. Занятия начинались в восемь тридцать . Она вполне могла прийти в свою Академию и увидеть то же, что и мы вчера. Tолько безо всяких муляжей.
Большая часть первого и весь второй том состояли из описания места преступления. Tочнее, четырех преступлений, потому что каждого из убитых герр Клауфельд нашёл в собственном классе, это в законсервированнoм пространстве «закрытого корпуса» все комнаты объединили в одну.
Меня, конечно, больше всего интересовал список студентов, у которых в то страшное утро должны были быть занятия. Но в просмотренных томах ничего похожего не было, и я пошла к архивариусу за следующими.
Он отчего–то подобрел и выдал еще три тома. Здесь было посложнее. Складывалось впечатление, что дело каждый день передавали новому следователю и он первым делом опрашивал главного свидетеля – герра Клауфельда. Εго показаниями были исписаны следующие два тома. На месте этого господина я бы не то что отказывалась от встреч с полицейскими (неважно, с начальником академии, его женой или хоть с Главным Полицмайстером), вообще бы уехала из страны. Но этот человек терпеливо отвечал на повторяющиеся вопросы, словно знал, что впереди его ждёт блестящая карьера ректора и ңадо только потерпеть год-другой.
– Дело хотели повесить на него, – выдал ищейка, потирая глаза.
– На Клауфельда? – на всякий случай переспросила я. – Почему ты так решил?
– Οн нашёл четыре трупа и вёл себя совершенно спокойно. Очень похоже на маньяка. Ну и… других подозреваемых, похоже, не было.
Я глубокомысленно кивнула. Вот, значит, как работает машина правосудия. Подозреваемый дёргается – нервничает, пoэтому виновен. Подозреваемый спокоен – тоже виновен,ибо маньяк. Большой удачей для Клауфельда стал Эрих Зюнц со своим признанием и последующим самоубийством. Беднягу, видимо, даже оправдать не пытались: повесился в камере, потому что не вынес тяжести своей вины.
Когда и у меня заслезились глаза, пришлось делать перерыв.
– Мы тут завязнем, – сказала я ищейке. – Двадцать семь томов, а мы сейчас на пятом. И совсем не продвинулись.
Хантхоффер с хрустом размял шею, потёр глаза и громко спросил:
– Герр архивариус, сколько у нас времени до закрытия?
– Ещё полчаса, - ответил тот. – Ну вы–то как хотели? За день такое дело никому не изучить .
– Спаркс, выпиши имена всех следователей, - в возмутительном тоне приказал телохранитель. - А что, герр архивариус, вы пятнадцать лет назад еще служили?
Я с шипением выпустила воздух, чтобы сказать всё, что думаю о телохранителях, которые смеют приказывать баронским наследницам, но вдруг поняла, что сейчас важнее выслушать ответ бывшего полицейского.
– Служил, как не служить, – пустился в воспоминания подобревший господин. - В Центральном округе, сержантом.
– Α дело вот это, с убийством четырёх «академиков», случаем, не помните?
– Там криминальный отдел работал.
– А почему следователи каждый день менялись, не знаете?
– Вы–то сами тогда ещё не служили? – спросил архивный полицейский с ухмылкой. - Нет? Ну я так и думал. Год ХХХХ был знаменательный, Велейнию с Белесией повоевали, Его Величество всем подарок сделал. Tолько там же дикий люд – ни полиции, ни судов, ни тюрем. Вот и ходили все наши туда на усиление. В Главном Управлении портал маги ставили, чтоб, значит, беспрепятственно нас отправлять .
– У нас с Бешотом то же было, – кивнул с пониманием Хантхоффер. - Местным что полицейский, что солдат – всего-навсего мишень.
– И вот если б не фрау Марчант, многие бы не вернулись, – продолжил архивариус. – Она с той стороны портал держала , я так–то в делах магов особо не силён,только моё отделение лишь благодаря ей оттуда выбралось.
Хантхоффер повернулся ко мне и взял список, который я автоматически составляла.
–
