Глубина в небе (авторский сборник) - Вернор Виндж

Пролетали мили. Тело и чувства Шерканера упивались поездкой, но разум постепенно отвлекся: дела в школе, как продать Ставке свой план, воистину неисчерпаемые способы усовершенствования автомобиля. В лесной городишко он въехал ранним вечером первого дня. На древнем знаке было написано «ГЛУБИННАЯ НОЧЬ». Шерканер не понял, это название или просто описание.

Остановился он возле кузницы. У кузнеца была такая же странноватая улыбка, как у многих на дороге.

– У вас хороший автомобиль, мистер.

На самом деле автомобиль и был очень хорошим и дорогим – последняя модель «Релмайтха». Абсолютно не по карману среднему студенту колледжа – Шерканер выиграл его в казино возле студенческого городка двумя днями раньше. Теорию вероятностей надо знать. Шерканер был отлично известен во всех игорных домах Принстона и окрестностей, и гильдия владельцев его предупредила, что ему все руки переломают, если еще раз поймают за игрой в городе. А он все равно собирался уезжать из Принстона – и очень хотел поэкспериментировать с автомобилями.

Кузнец бочком, бочком обошел автомобиль, притворяясь, что любуется серебряной отделкой и тремя вращающимися цилиндрами.

– Типа далеко от дома заехали, нет? И что будете делать, если он работать перестанет?

– Может, керосина куплю?

– Ага, у нас он есть. Нужен для кое-каких машин на ферме. Не, я не про то. Я насчет если ваша штуковина поломается? Они же капризные, не то что тягловые животные.

Шерканер ухмыльнулся. Он уже заметил скорлупу от нескольких авто в лесу позади кузницы. Нужное место.

– Вот тут может быть трудность. Но я кое-что придумал. Вас может заинтересовать работа по коже и металлу.

И он описал несколько идей, которые пришли ему в голову на дороге – вещи, которые сделать просто. Кузнец был согласен – всегда готов делать бизнес с психом. Но только Шерканер должен заплатить вперед. К счастью, валюта Банка Принстона оказалась приемлемой.

Потом Андерхилл проехал по городу, разыскивая гостиницу. С первого взгляда городок казался мирным, не замечающим времени – таким, в котором приятно жить. Была в нем традиционалистская церковь Мрака, простая и обшарпанная, какой и должна была быть в эти годы. На почте продавались газеты даже не позавчерашние, а третьегодняшные. Заголовки могли быть большими, красными, кричащими о войне и вторжении, но даже когда мимо грохотала колонна грузовиков Ставки, никто особого внимания не обращал.

Выяснилось, что Глубинная Ночь настолько мала, что даже гостиниц в городе нет. Владелец почты рассказал, как проехать к домам, где сдаются койки с завтраком. Когда солнце уже скатывалось к океану, Шерканер все еще искал их, раскатывая по сельским дорогам. Лес был красив, но оставлял маловато места для ферм. Местные жители существовали частично за счет внешней торговли, но еще и усердно трудились в своих горных садах… и оставалось у них не больше трех лет хороших сезонов, пока морозы не станут убийственными. Амбары казались полными, и постоянно ездили туда и сюда телеги между холмов. Приходская глубина находилась еще милях в пятнадцати в том же направлении. Глубина не очень большая, но для малонаселенной местности ее хватало вполне. Если эти люди не сделают сейчас достаточных запасов, им придется очень страдать в первые, тяжелые годы Великой Тьмы: даже в теперешние цивилизованные времена мало нашлось бы сочувствия к тому, кто, имея трудоспособное тело, не запасся на эти годы.

Закат застал его на мысе, выходящем на океан. Земля уходила вниз с трех сторон, а с юга переходила в небольшую лесистую долину. На гребне за ней возвышался дом, похожий на тот, что описал почтмейстер. Но Шерку все еще можно было не спешить, а это был самый прекрасный вид за весь день. И он смотрел, как лоскуты теней окрашиваются в разные цвета, а след солнца уходит с отдаленного горизонта.

Потом он развернул автомобиль и направился в долину по крутой грунтовой дороге. Над ним сомкнулась лесная крыша… и начался самый трудный для вождения участок за весь день, хотя он ехал медленнее, чем калека ползет. Автомобиль нырял и скользил в футовой глубины выбоинах. Тяготение и везение – только эти два явления не давали ему застрять. Когда Шерканер добрался до русла ручья на дне, он всерьез уже сомневался, не придется ли бросить здесь сверкающую новую машину. Потом он посмотрел вперед и по сторонам. Дорога не заброшена – тележные колеи свежие.

Медленный вечерний бриз донес вонь отбросов и гниющего мусора. Помойка? Странно представить себе такую штуку в глуши. Да, действительно, кучи отходов. Но и дом-развалюха, полускрытый деревьями. Стены кривые, будто бревна никто никогда не пригонял. Крыша провисла. Дыры заткнуты пучками лозняка. Слой почвы между дорогой и домом стерт начисто. А вот что он мог счесть за отбросы: пара оспрехов, стреноженная у ручья выше по течению.

Шерканер остановился. Дорожные колеи исчезали в ручье футах в двадцати впереди. Минуту он просто смотрел в ошеломлении. Это же настоящий лесной народ, непохожий ни на что, виденное в жизни Шерканером – уроженцем и жителем большого города!

Он стал вылезать из машины. Их воззрения. Сколько он может узнать нового!

Тут до него дошло, что если их воззрения достаточно чужды, то они могут быть более чем недовольны его присутствием.

К тому же… Шерканер откинулся на насесте и тщательно оглядел рулевое колесо, газ и тормоза. За ним наблюдали не только оспрехи. Он огляделся по сторонам, глаза уже приспособились к сумеркам. Так, их двое. Прячутся в тени с обеих сторон. Не животные, но… Дети? Лет так пяти и десяти. У меньшего еще сохранились детские глаза. Но взгляд их был животный, хищный. И они подкрадывались к автомобилю.

Шерканер форсировал двигатель и рванул вперед. Уже перед самым ручьем он заметил третий силуэт – побольше – затаившийся в деревьях над водой. Может, это и дети, но игра в засаду и прыжок идет всерьез. Он вывернул руль резко вправо, выскакивая из колеи. Значит, он соскочил с дороги – или нет? Впереди слабо просматривались выбитые борозды: место брода!

Он въехал в ручей, разбрызгивая воду в обе стороны. Большой в деревьях прыгнул, длинная рука скользнула по автомобилю, но сама эта тварь приземлилась в стороне от пути Шерканера. Тут Андерхилл добрался до другого берега и рванул по круче вверх. Настоящая засада кончилась бы мешком на этом месте. Но дорога бежала вперед, и как-то ему удавалось на ней удержаться, хотя машина виляла. Последний миг страха, когда он выезжал из-под навеса листвы, дорога стала круче, и «релмайтх» повело назад так, что он чуть не опрокинулся. Шерканер бросился с насеста вперед, машина ухнула вниз и перекатилась через гребень холма.

Путь закончился под звездами в сумеречном небе возле дома, который был виден с дальнего конца долины.

Шерканер заглушил мотор и минуту посидел, переводя дыхание и прислушиваясь к стуку крови в груди – настолько все стало тихо. Он оглянулся: никто его не преследовал. А если подумать, что случилось… то это странно. Тот большой, которого он видел, медленно вылезал из ручья. Остальные двое отвернулись, будто потеряв интерес.

Это был именно тот дом, который он видел с того края долины. В передних комнатах зажегся свет. Открылась дверь, и на крыльцо вышла старая дама.

– Кто там? – спросил мощный голос.

– Леди Энклерр? – У самого Шерканера голос слегка дрогнул. – Мне почтмейстер дал ваш адрес. Сказал, что вы сдаете комнаты на ночь.

Она подошла со стороны водителя и оглядела Шерка сверху донизу.

– Сдаю. Но вы опоздали к ужину. Придется вам досасывать холодное.

– А, это ничего, это ничего.

– Ладно, тогда втаскивайся. – Она усмехнулась и махнула ручкой в сторону долины, откуда Шерканер только что унес ноги. – Ты далекий обходной путь проделал, сынок.

Вопреки своему обещанию, леди Энклерр накормила Шерканера как следует. Потом они сели поболтать в ее передней гостиной. Дом был чист, хотя довольно изношен. Провисшие полы не ремонтировались, краска кое-где облупилась – дом приближался к концу своих дней. Но бледные мерцающие лампы открывали взгляду ряды книжных полок между закрытыми ширмами окнами. Тут было около ста заглавий, в основном детские книжки для только что научившихся читать. Старая дама (она была действительно старой, родилась за два поколения до Шерка) была приходской учительницей на пенсии. Ее муж не пережил последней Тьмы, но были у нее взрослые дети – уже сами старые хрычи – живущие в этих холмах повсюду.

На городскую учительницу леди Энклерр была никак не похожа.

– Да, я помоталась на своем веку. Когда я была еще моложе тебя, я плавала в западном море.

Морячка! Шерканер с откровенным благоговением слушал ее истории об ураганах, смерчах и взрывах айсбергов. Мало находилось сумасшедшего народу, чтобы идти в моряки, даже в Годы Увядания. Леди Энклерр повезло прожить настолько долго, чтобы завести детей. Может быть, поэтому она в следующем поколении осела в качестве учительницы и помощницы своего мужа по воспитанию кобберят. Каждый год она изучала учебники для следующего класса, оставаясь на год впереди приходских детей весь период до достижения взрослости.