Вендетта. Том 2 - Олеся Шеллина

уехал по делам в Пермь, что-то у него там произошло по его ведомству, не критичное, но понадобилось личное присутствие. Поэтому Кента я принимал, слабо представляя, как себя вести.

– Ваше величество, позвольте ещё раз поздравить вас с прекрасной коронацией. Правда, я многого не понял из вашего Манифеста…

– О, не берите в голову герцог, я тоже мало что в нём понял, – хотел пошутить, но по тому, как сверкнули его глаза, внезапно понял, что попал в точку. Так, Петруха, осторожно, ты сейчас идешь по охеренно тонкому льду, как любил говорить один известный персонаж не менее известного фильма.

– Я вижу, что ваши церберы на короткое время оставили вас в покое, и без своего пристального присмотра, ваше величество, – проговорил Кент кланяясь. Какие церберы, о чем он вообще говорит?

– Да, конечно, церберы. Очень емко. Емко и отражает суть, да. И вот, я, наконец, один, и мы можем поговорить. – Господи, что я несу? – И её величество так кстати уехала в Ораниенбаум с детьми.

– А что и её величество тоже? – кажется, у герцога от восторга дыхание перехватило.

– Ну конечно, – что тоже, объясни мне, чуть не взмолился я. – Это всё поляки замыслили. Представляете? Вот прямо всё до последней ноты расписали. И её величество тоже, ага. Мария же принцессой Польской была, улавливаете?

– О, да, – Кент задумался. – И почему я раньше об этом не подумал?

– Вот уж не знаю, – я развел руками. – Ведь всё лежит на поверхности.

– Мне нужно написать письма его величеству, – англичанин наконец-то решил убраться. Похоже, что из моего бреда и набора бессмысленных фраз, он вычленил нечто для себя очень важное. – Вашему посланнику будет оказана вся необходимая поддержка, ваше величество.

– Я на вас надеюсь, – после того, как он ушел, я продолжил сидеть в кресле и со своего места смотреть в окно. Что это сейчас было? Под чем я только что подписался? Кто такой посланник? Судя по всему, Бестужев.

И тут прибыл нарочный с письмом как раз от этого самого Бестужева. Очень вовремя, мать вашу. Прочитав письмо я задумчиво смотрел на ровные строчки с завитушками. Перечитал ещё раз, бросил письмо на стол и расхохотался, закрыв лицо руками, до слез. Хотя ситуация складывалась совсем не смешная.

Как оказалось, эти истинные патриоты своей Отчизны решили меня продать англичанам. И не просто продать, а за очень большие средства. Суть аферы, а это афера, как не крути, заключалась в следующем: живёт в Петербурге император Пётр. Вот только император он исключительно на бумажке. А на самом деле правит страной, в пользу страны, к слову, игнорируя ближайших соседей и соседей подальше, некая коалиция, возглавляемая ни кем иным, как Ушаковым. Там и Криббе в качестве упомянутого цербера выступает и оба Румянцева, и много кого ещё. Включая Ласси и Салтыкова. Но. Существуют и, якобы преданные императору и Отчизне люди, в лице Бестужева, которые упали в ноги англичанам, и умоляют Георга помочь им освободить от угнетателей царственного собрата, меня то бишь. Естественно, если всё выгорит, то Англия получит всё, к чему так давно стремилась, и Россия ляжет у ног Георга как покорная куртизанка. Но это стоит денег. Больших денег и ресурсов. И пока Георг думает, что же делать, и наступило это странное затишье по всем фронтам. Вообще по всем. Ганновер, спешащий на помощь Фридриху не в счёт, похоже, это была частная инициатива нынешнего герцога.

Нет, придумано хорошо, тем более, что Георг не может не заглотить такую наживку. Давно уже эти ребята грезят о Российской империи, чтобы чувствовать себя здесь вольготно и как дома, и чтобы все ресурсы наши, включая, кстати, людские в виде армии, были в их распоряжении. И, похоже, Картерет и сам Георг созрели. Долго думали, надо сказать. А я-то всё идиот пытался понять, почему они активнее с Фридрихом не контачат, почему Петька уже почти всю Голландию к присяге привел, а они даже не почесались. И вот он ответ. Я постучал пальцем по письму Бестужева. Как же сильно они меня хотят, я аж польщен, мать их за ногу.

Требовалось всего-ничего, подтверждение от самого несчастного угнетённого императора. Что странно. Раньше они как истинные джентльмены на слово заговорщикам и разным интриганам верили. Но тут видимо куш слишком велик, как бы поперек глотки не встал, вот и решили подстраховаться. И отправили герцога Кента за подтверждением. И я сегодня его Кенту дал. Мало того, и Машку втянул, как чуть ли не главную угнетательницу, и Польшу подтянул, вообще не понятно зачем, но пусть будет.

– Ваше величество, Андрей Иванович Ушаков прибыл, вы просили сразу же его к вам доставить, – в кабинет заглянул Бехтеев. Я встрепенулся и кивнул.

– Давай его сюда, голубчика. Я ему сейчас покажу и Кузькину мать и где раки зазимовали. – Рыкнул я, поднимаясь из кресла.

* * *

Наконец, я выдохся, прошел к двери и крикнул Бехтеева. Ушаков всё так же сидел с безучастным видом, а я принялся диктовать секретарю приказы.

– В связи с изменившейся ситуацией, приказы Ласси и Салтыкову – выступать и прижать Фридриха к ногтю. Англичане не придут, они сильно заняты.

– Чем? – Бехтеев поднял на меня глаза.

– Российскую империю делят между собой в палате лордов, – ядовито произнёс я, поглядывая при этом на Ушакова. М-да, заварили кашу, старики-разбойники, мать их. – Мордвинову – путь на Индию частично открыт. Англичане увязли на Мальте и опять же у них дела, чтобы отреагировать вовремя. Выслать на подмогу Мордвинову эскадру. Цейлон сделать неприступной крепостью, пусть используют голландцев. Они как раз внешнее управление получают от графа Румянцева. Письмо Ван Вену – пускай отправляется в Португалию. Обещает, что хочет, хоть жениться, мне плевать, но мне нужна земля на территории Бразилии. Сколько продадут, столько и забрать. Видишь, какие мы мирные? Земли покупаем, а не завоевываем.

– Кстати, почему? – Ушаков впервые подал голос.

– Потому что так дешевле. – Довольно резко ответив, я повернулся к Бехтееву. – Записал? – Бехтеев кивнул. – Да и ещё. Усилить охрану её величества. Доставить из Ораниенбаума. Все поездки только с моего согласования или с моим участием. Иди выполнять, – я проводил Бехтеева долгим внимательным взглядом, а затем перевел его на Ушакова. – Ну, а мы с тобой, Андрей Иванович, сейчас сядем и начнем думать, что же с Георга запросить. Потому что задешево я не продаюсь, я не девка портовая. И заодно надо подумать, как во всю эту схему вплести Польшу. – Я сел за стол и подвинул себе и ему бумагу и протянул