Ваш непонятный ребенок - Екатерина Мурашова

Если причиной агрессивности сильного и активного ребенка оказалась «заорганизованность» его жизни, обилие запретов и воображаемых опасностей, то бороться с такой агрессивностью достаточно просто. Родителям необходимо найти в себе силы и «отпустить» ребенка, предоставить ему адекватную его возрасту самостоятельность, а также место, время и возможности для свободной реализации его активности. Длительные прогулки с лазанием по всему, на что он может залезть без риска для жизни, спортивная секция, домашний гимнастический уголок для такого ребенка просто необходимы. Ради этого, может быть, следует на время отказаться от музыкальной школы, кружка французского языка и изучения начал математической логики. Все это, конечно, очень важно, но ведь здоровая нервная система ребенка дороже, правда?

Если ребенок перенес длительный стресс, болезнь, или просто тяжелый период в жизни семьи сделал его полудиким и агрессивным, то такой ребенок нуждается в длительной и постепенной реабилитации. Ему нужно вернуть веру в доброту мира, убедить в том, что открытость и отзывчивость являются лучшей защитой, чем постоянно оскаленные зубы. Именно так работали с Кешкой. Анна, приходя с работы, брала его, как маленького, на колени и подолгу читала ему детские сказки, в которых, как известно, добро всегда побеждает зло. Рассказывала о том, как она его любит. Говорила и о покойном отце, о своих переживаниях, о своей вине перед детьми. Кешка, сначала вырывавшийся, затихал и внимательно слушал. Старшая сестра играла с Кешкой в школу, с моей помощью и помощью матери стараясь преодолеть отставание в развитии, педагогическую запущенность. Брат защищал Кешку во дворе, однажды не на шутку избил пацана-сверстника, который обозвал его младшего брата дебилом. Прошли месяцы кропотливой, напряженной ежедневной работы, прежде чем Кешка начал оттаивать, перестал кидаться на всех по любому пустячному поводу. Сейчас Кешка учится во втором классе. Учеба дается ему нелегко (сказывается отставание), он по-прежнему молчалив и угрюм, дружит лишь с одним мальчиком из класса. Но весь класс во главе с учительницей признают Кешкину честность, справедливость в решении споров и всегдашнюю готовность делом помочь тому, кто попал в трудное положение. За это Кешку уважают и в классе, и во дворе. Анна надеется, что Кешке, которому не занимать упорства, удастся подтянуть учебу, и не скрывает того, что гордится успехами сына.

И наконец, необходимо отметить, что если агрессивность ребенка является одним из симптомов серьезного нервно психического заболевания, то никакая самодеятельность тут неуместна и борются с ней в таком случае в тесном контакте с детским врачом-психиатром, скрупулезно выполняя все его рекомендации.

В первую очередь специалист поможет обратившейся к нему семье отыскать причины развившейся у ребенка агрессивности, порекомендует методы обследования, которое необходимо пройти, чтобы исключить органические причины данного расстройства.

Далее, психолог или психоневролог может помочь семье выработать тактику поведения, которой следует придерживаться в данном конкретном случае, чтобы успешно справиться с имеющейся проблемой. В дальнейшем семья может обращаться к специалисту с текущими вопросами, с возникшими сложностями (ибо сразу, как правило, не удается предусмотреть всех нюансов такого сложного и многокомпонентного процесса).

Кроме того, психолог может порекомендовать семье привести ребенка на групповые занятия, где коррекция поведенческой агрессивности происходит в условиях не индивидуальной, а групповой работы.

Именно так мы работали с Вадимом. Крупный, развитый мальчик, никогда не посещавший детский сад, едва придя в группу, тут же попытался навести в ней свои порядки и грубостью и кулаками доказать свое превосходство над окружающими. Эти попытки были жестко пресечены ведущими. Тогда Вадим отказался ходить на занятия. Заранее предупрежденный о такой возможности папа тем не менее взбеленился и сказал несносному сыночку что-то вроде:

— Не пойдешь сам — за ноги притащу!

Насупившийся Вадим продолжал ходить на занятия, но стоял в углу и ни в каких играх участия не принимал. Его никто не трогал. Расчет был на то, что Вадим, который мог выполнить большинство заданий и упражнений лучше, чем другие дети, в конце концов не выдержит и попробует самоутвердиться именно этим, приемлемым для окружающих способом. Через некоторое время так и случилось. Вадим вышел из угла и, как и следовало ожидать, прочно занял место интеллектуального лидера группы. После этого мы стали аккуратно подводить мальчика к следующему шагу: достойно не только ответить и все сделать самому, высший класс достоинства — это помочь другому, тому, кто сам не может. Сообразительный и тщеславный Вадим быстро научился получать удовольствие, таща за собой других, всячески опекая их и получая за это похвалы руководителей. Он даже начал уступать самое мягкое кресло слабенькой Свете и соглашался помолчать и подождать, пока сообразит и ответит тугодум Вася. И тогда мы провели острый опыт. В группу был введен крупный, агрессивный и не очень неврологически здоровый пацан Ромка из семьи алкоголиков. Ромка, не в силах взять интеллектом, быстро и эффективно заработал кулаками, причем Вадима, как явного лидера, он бить не пытался, а старался, как мы и рассчитывали, привлечь на свою сторону. Вадим явно колебался, мы нервничали, группа испуганно притихла… Но чудо все же произошло! Более высокие и утонченные ценности взяли верх, Вадим отказался солидаризироваться с Ромкой, встал на защиту слабых и тут же получил достаточно серьезную взбучку.

Дома Вадим рассказал обо всем отцу, который принимал живейшее участие во всех его проблемах, и поставил перед ним достаточно серьезный вопрос:

— Когда я всех бил, мне не давали, а когда Ромка меня — ему ничего не сказали. Почему?

Отец сориентировался не сразу, но ответил так:

— Это правильно. Ведь ты бил слабых. А ты сильный, и Ромка сильный. Ромка даже сильнее. Но ты еще и умный. Тут уж кто кого…

На следующем занятии мы с трудом растащили вновь сцепившихся Вадима и Ромку. Облизывая припухшую губу, Вадим строго сказал:

— Я тебя все равно победю!

— Почему? — поинтересовался Ромка. — Я ж сильнее!

— А потому, что я за всех. А ты сам за себя. Вот так.

На этом коррекционные занятия для Вадима мы посчитали законченными.

На следующий, предшкольный год Вадима, согласно рекомендациям психолога, отдали в детский сад.

Недавно я случайно повстречала отца Вадима в коридоре поликлиники. Он вежливо поклонился и с нескрываемым удовольствием сообщил мне, что детский сад был выбран частный, контингент там своеобразный, но воспитательница говорит, что Вадим мальчик удивительный в плане самодисциплины и поддержки слабых, что на него можно рассчитывать в любой трудной ситуации. Когда мама говорит, что в прошлом году у Вадима были проблемы с неконтролируемой агрессивностью, воспитательница не верит.

Естественно, что первой моей мыслью было направить мальчика в группу и посмотреть, как же выглядит его, столь красочно описанная родителями, агрессивность. Во избежание каких-то эксцессов Игоря ввели в уже сложившуюся, работающую группу, состоящую, кроме него, из двух мальчиков годом постарше и двух девочек-ровесников. Игорь в группу вошел спокойно, особой активности не проявлял, общался с детьми мало, предпочитал стоять или сидеть на корточках в стороне и наблюдать за происходящим. Но никакой агрессивности, ни к детям, ни к взрослым-ведущим, мальчик не проявлял вообще. Не без труда и внутренних колебаний я тайком уговорила одного из мальчиков группы поддразнить Игоря, а девочку — отобрать у него игрушку, которую он принес с собой из дома.

— Это все понарошку, — без улыбки, тяжело глядя прямо мне в глаза, сказал Игорь. — Вы потом скажете, она отдаст.

— А когда не понарошку? — спросила я.

— Там — не понарошку! — мальчик махнул рукой куда-то за пределы игровой комнаты.

В группу Игорь больше не ходил и ни разу ничего не спросил о ней. Занимались мы с ним индивидуально. Когда я предложила ему сыграть в игру «люблю — не люблю — равнодушен», он внимательно выслушал объяснения, а затем уверенно положил в группу «не люблю» кота и фигурку доктора, а в группу «люблю», поколебавшись, поместил мороженое и велосипед. Все остальное, включая родителей и детей всех возрастов и полов, он горстями переложил в группу «равнодушен». Я была совершенно обескуражена таким разделением и впервые задумалась о том, действительно ли Игорь агрессивен (до сих пор я вполне верила рассказам родителей) и с той ли проблемой вообще мы работаем.

Вновь были призваны для разговора мама и отец Игоря (теперь уже не вместе, а по отдельности). Именно во время этого визита я впервые увидела то, о чем шла речь с самого начала. Отец уже прошел в кабинет, а мама с Игорем готовились ждать в коридоре. В это время Игорь как-то договорился с совсем маленьким мальчиком и взял у него розовый электронный пистолет, который издавал звуки автоматной очереди, прерываемые чем-то похожим на радиопомехи.