Темный покровитель - М. Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что? — Я смотрю на него, на Сальваторе и снова на него. — Нет! Я не соглашалась на это. Я не соглашалась выходить за него замуж!
— Джиа. — Сальваторе смотрит на меня сверху вниз, его лицо спокойно, хотя я вижу гневное напряжение в его челюсти, чувствую, как оно исходит от его рук, сжимающих мои. — Не устраивай сцен. Это ни к чему хорошему не приведет.
— Сцен? Где Петр? Где… — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, не находится ли он еще в церкви. Я мельком вижу его, когда широкие двери, ведущие в неф, открываются, его лицо в ярости, волосы взъерошены, когда он и его люди вынуждены отступить. — Нет! Я должна выйти замуж за Петра. Я хочу, чтобы свадьба прошла по плану! Я не приму другого жениха, я не…
Руки Сальваторе сжимаются, и я тяжело сглатываю, чувствуя, как горячие, злые слезы наполняют мои глаза. Отец Маккаллум уже вернулся за пюпитр, готовясь начать церемонию заново, и мне кажется, что все вокруг выходит из-под контроля. Все происходит слишком быстро.
— Я не буду этого делать. — Я упрямо сжимаю челюсть, сузив глаза на Сальваторе. Собрав все силы, я выдергиваю руку, отбрасывая вуаль назад, чтобы он мог полностью видеть мое лицо. Меня больше не волнуют ни приличия, ни то, как все должно происходить, меня это вообще волновало только потому, что я выходила замуж за человека, которого хотела. Теперь мне на все это наплевать. — Я не выйду за тебя.
Сальваторе резко выдохнул.
— Я объяснюсь позже, Джиа. — Он смотрит вверх, поверх моей головы, туда, где я могу услышать, как гости начинают волноваться. Для продолжения брака не требуется присутствие зрителей, достаточно двух свидетелей, чтобы подтвердить его. Однако это плохо отразится на Сальваторе, если гости сбегут со свадьбы, которую он устроил. Справа от меня Розария и Кристина все еще стоят на месте, бледнолицые и нервные, букет Кристины упал на лестницу у ее ног. Но Анжелика отступила — либо вернулась к скамьям, либо ее оттащил муж.
— Этому нет объяснения! — Я стучу ногой, качая головой. — Ты не можешь заставить меня выйти за тебя замуж…
У Сальваторе подрагивает мышца на челюсти, и в его выражении появляется нетерпение.
— Я знаю, что ты привыкла добиваться своего, — говорит он низким голосом, его темный взгляд устремлен прямо на меня. — Твой отец баловал тебя, я это понимаю. Тебе говорили, что то, чего ты хочешь, всегда имеет значение, важнее всего остального…
— Ты предаешь моего отца! — Я повышаю голос, не заботясь о том, кто его слышит, и не обращая внимания на мрачное выражение лица Сальваторе. — Ты идешь против его воли, нарушаешь соглашение, которое вы оба заключили. Он не хотел насилия, что, черт возьми, ты думаешь, из этого выйдет?
— Следи за языком, — огрызается Сальваторе, дотягиваясь до моей второй руки и перехватывая ее в свою. По тому, как сжимаются его губы, я понимаю, что мои слова нанесли ему сильный удар. Но он настаивает на своем, и сердце неустойчиво бьется в груди, когда я начинаю понимать, что выхода из этой ситуации может не быть.
Сальваторе теперь мой опекун. Если отец Маккаллум не откажется проводить церемонию, никто не сможет выступить против. Нет никого, кто был бы выше его по рангу, кто мог бы положить этому конец. И даже если отец Маккаллум попытается это сделать, есть другие священники. Другие способы убедиться в том, что брак законен и освящен Церковью — два требования, предъявляемые к браку, чтобы быть признанным в соответствии с нашими традициями.
Не считая третьего — брачной ночи.
У меня чуть колени не подкосились при этом.
— Я должна быть сегодня в постели Петра, а не в твоей, — шиплю я, в ушах все еще звенят обвинения пахана, которые он обрушил на моего крестного минуту назад. — Я не хочу тебя!
— Дело не в желании, — жестко говорит Сальваторе. — Ты была отдана под мою опеку после смерти твоего отца, Джиа. Я намерен сделать для тебя все возможное, нравится тебе это или нет.
— Мне это не нравится! — Я тряхнула головой, чувствуя, как пылают щеки, а лицо раскраснелось от гнева. — Я скорее умру, чем выйду за тебя замуж!
Я слышу, как вздыхает Кристина. Я слышу, как Розария издает маленький испуганный писк. А мгновение спустя я слышу щелчок предохранителя пистолета и краем глаза замечаю темную тень, это говорит Джозеф, второй помощник Сальваторе:
— Это можно устроить, мисс Д'Амелио, если вы отказываетесь слушать дона.
Сальваторе вздрагивает, его глаза сужаются.
— Отставить, Джозеф, — резко говорит он. — Я не просил тебя угрожать ей. Но в любом случае в этом нет необходимости. Джиа подчинится. — Он смотрит на меня ровным взглядом. — Хорошие жены мафии послушны. И сейчас самое подходящее время для того, чтобы она начала этому учиться.
Я чувствую, как горячие слезы катятся по краю моих ресниц, мое сердце почти болезненно колотится от страха, потери Петра и шока от всего этого, словно кулак протянулся и сдавил мне ребра. Я оглядываюсь на двери — Братвы уже нет. Петра больше нет. Гости сидят на скамьях, застыв и молча, и все они, кажется, не знают, что делать. В зале больше нет русских — скамьи полупусты, остались только гости из мафии. И все они подчиняются Сальваторе.
Я слышу, как хнычет Кристина Я смотрю на Розарию и вижу на ее лице широко раскрытые испуганные глаза. И с ужасом понимаю, что выхода из этой ситуации нет.
Отец Маккаллум прочищает горло, подтверждая мои опасения.
— Могу я продолжить?
— Можете, — сквозь стиснутые зубы произносит Сальваторе, и впервые с тех пор, как он встал и возразил, я ничего не говорю. Мне нечего сказать. Ничего, что могло бы изменить происходящее, ведь все, что я представляла себе в будущем, рушится на моих глазах.
Все кончено. Все, что мы с отцом планировали, все, чего я хотела. И у меня нет выбора в том, что ждет меня впереди.
Если бы я могла, я бы убежала. Я бы попыталась найти убежище у Братвы, у Петра, как грозилась, когда мы с Сальваторе поссорились неделю назад. Я почти жалею, что он не отказал мне тогда, не заставил отложить свадьбу, и я могла бы попытаться обойти его охрану и сбежать тогда. Теперь уже слишком поздно. Двери заблокированы его людьми, его хватка на моих руках железная, крепкая,
