Лифт в преисподнюю - Михаил Март

— А по-моему все сходится, — сказал Лыткарин.

— Нет, Аристарх, не сходится. Наш убийца, как мы предположили, мудрый парень. Чаров жил один. Приходишь ты к себе домой, зная, что там тебя никто не ждет. Зачем ты будешь звонить в свою собственную дверь? Кому? И потом, если он видел Чарова в глазок, то понял бы, что пришел чужак, и дверь открывать не стал бы.

— Но в квартире Чарова не нашли никаких ключей, даже от машины. — возразил Куприянов. — Если бы он потерял свои, как в дом попал? Запасные ключи всегда должны быть.

— Не забывай, Сема, что мы ничего в квартире не нашли, кроме денег, — напомнил Лыткарин. — Документов тоже нет. И что удивительно, он даже офиса своего не имеет. Как же коттеджами торгует? Значит, у него должен быть посредник. Сейчас не сезон. В поселке никого нет, да и те, кто себе хоромы покупает, не любят афишировать своих покупок. Чаров — теневой олигарх, и сейчас у нас нет времени разбираться с его бизнесом. В болоте погрязнем.

— Вы извините, можно мне слово, — скромно, как школьница, подняла руку Наташа. — Тут вы говорили о трех независимых группах. Будто это совпадение. Каждый строил свой план, и он сошелся на одном дне и чуть ли не на одном часе. Есть и четвертый вариант. Кстати, он может иметь какое-то отношение и к бизнесу Чарова. Вы помните коллекцию пепельниц в квартире Чарова, которые он воровал в отелях, где останавливался? Я успела связаться только с тремя отелями. Один пятизвездочный «Хилтон» в Женеве, «Президент-отель» в Москве и «Рояль Палас» в Вильнюсе. Все совпало. Мне подтвердили заезды Чарова во все эти гостиницы. Но этого мало. У меня в голове мелькнула одна идейка. Отели очень дорогие, а по нашему делу проходит еще один толстосум. Я вспомнила о Барзае Никите Леонидовиче. Тот, что в день наезда кутил в доме рыбака. Известный антиквар, миллионер, коллекционер и тоже с багажом криминального прошлого. Результат меня поразил. В Швейцарии и Литве Барзай и Чаров находились одновременно. Мало того, они жили в соседних номерах. А это, извините, уже факт, а не совпадение. Только было это год назад в Женеве и восемь месяцев назад в Литве. О Барзае нам кое-что известно и то очень мало, а Чаров — настоящая загадка.

— Аристарх, — обратился Трифонов к Лыткарину, — ты у нас вхож к криминальным авторитетам. Они тебя уважают как честного мента. Порыскай по их каналам. Нам нужна информация о Рубцове. Где-то парень жил последние полтора года, полагаю, что не очень далеко от Питера. Может быть, тебе и о Барзае что-нибудь расскажут. С внешней стороны за ним никаких грехов не числится. Он теперь стал особо важной персоной. VIP-категория. В итоге мы имеем четыре точки, с которых мог идти огонь против Чарова. Один капкан сработал, с остальными ничего не понятно. Но в зоне гибели Чарова находилась не только рыболовная база, но и артель, где трудятся освобожденные уголовнички.

— Вчера туда отправился лейтенант Стебликов, Александр Иваныч, — пояснил Куприянов. — Но пока от него весточки не поступало. Он же вроде теперь в нашей команде. Надежный парень.

— Как бы твоему надежному парню голову не свинтили. В логово к зверю по одиночке не ходят, — сердито сказал Трифонов.

— Я проверю. Да он просто осмотреться на местности хотел. Я ему велел не совать нос в улей и с зеками разговоров «за жизнь» не вести.

— Разберись и найди мальчишку.

— Понял.

В кабинет вошла секретарша.

— Что случилось, Вера Петровна?

— Из управления УВД звонят. Полковник Ефимов. Он сказал, что Лыткарин давал заявку в розыск некоего Новикова Владимира. — Его нашли, но только мертвым.

Все будто застыли на своих местах.

— Может, кто-нибудь возьмет трубку или что, мне прикажете отвечать полковнику? Он ждет у аппарата.

Секретарша обвела присутствующих недовольным взглядом.

К нему относились вполне неплохо. «Послужной список» рецидивиста Парфенова Романа Ильича внушал уважение вышедшим на волю уголовникам. И пока из зоны не пришел ответ, наезжать на парня не хотели. Конечно, Стебликов знал, что за ним наблюдают и так просто ему не уйти. Но он и не хотел. Вел себя с достоинством, ничего не боялся и не вздрагивал при каждом шорохе за спиной. Одним словом, перевоплотился в Парфена, с которым провел немало часов на допросах. Надо сказать, что Стебликову роль удалась, даже взгляд изменился. Свое присутствие в артели он считал очень важным делом. Многое узнал и увидел.

И тут, как в зоне, была своя элита, те, кого кличут «блатными». Эти своих рук не марали. Работали мужики, всякая мелкота, оставшаяся после отсидки на улице. У кого мать умерла и квартиру государство конфисковало, кого жена обратно в дом принимать отказалась, вот они и шли в артель, чтобы не бомжевать. Принимали всех, даже деньги платили. Заводик хоть и небольшой, но работал в две смены и выпускал, в основном, запчасти для жигулей, которые реализовывали на рынках. Требование к качеству было высоким, и в заказчиках особо не нуждались, работали с постоянными клиентами. Тоже «бывшими», но ставшими «бизнесменами», державшими под своим контролем автобазары. Сейчас этим уже никого не удивишь. Те, что грелись под крылышком пахана, резались в карты и бильярд, а вечером на двух машинах куда-то уезжали. Ясное дело, не в кино и не на прогулку по набережной. Не пили. Вообще, Стебликова удивляло, что в артели водочкой не баловались. Негласный сухой закон соблюдали так же, как санкционированный выезд в город. Без позволения начальника — никуда. Нет, на привязи никого не держали, многие ребята мотались в Питер своих детей повидать, алименты бывшим женам выплатить, но к вечеру возвращались, иначе останешься без работы. А куда деваться? Языком тут тоже без толку не мололи. Чем меньше разговариваешь, тем дольше живешь.

Стебликов понимал, что ходит по лезвию бритвы. Ведь Куприянов знал, куда он пошел. Начнет искать, все может испортить. Но к вечеру Стебликов уже жалел, что не может связаться с капитаном. Новостей набралось, да передать их никак не получится. Если только ночью попытаться до опушки добраться… Там в дупле сотовый телефон есть. А если засекут? Тогда крышка. Церемониться не станут.

Увидев приехавшего старика, он не удивился. Тот появлялся в райотделе. По документам артель принадлежала ему. Ветеран войны, капитан первого ранга, ушел в запас лет десять назад, колодка с орденами в квадратный дециметр. Одним словом, человек заслуженный. Снял мундир и занялся бизнесом. А почему бы и нет, если здоровье позволяет и активность не потеряна? Бойкий старикашка. Но зачем ему криминальный коллектив? Похоже, старым морским волком прикрывались, как ширмой. Артель тоже своего рода мини-зона и хозяйничал здесь Рябой. Тот самый, что лейтенанту в бане допрос учинял. А тут Стебликов наблюдал совсем другую картину. Старый морской волк ходил по цеху, давал указания, и бывшие зеки стояли перед ним вытянувшись по струнке. Рябой сам лично сопровождал старика и, как шавка, мельтешил у него под ногами. Нет, капитан не ширма, а настоящий хозяин. Теперь Стебликов был в этом уверен.

Следующий гость лейтенанта и вовсе сбил с толку. Это был парень, которого он никак не предполагал увидеть в этом месте. Хорошо, что тот не знал Стебликова в лицо. Когда они с Куприяновым поехали из больницы в Токсово, капитан велел остановить машину на том самом месте, где произошла авария. Гаишники еще работали, и девушка из прокуратуры тоже. Протоколы — штука муторная. Этот парнишка ей что-то рассказывал, а она писала. Еще один мужик возле серой «Волги» курил. Когда Куприянов сделал свои распоряжения и вернулся в «козлик», за рулем которого сидел Стебликов, то пояснил: — Этот малый — наш единственный свидетель. На его показаниях вся пирамида держится.

Он даже его имени не назвал. Впрочем, Стебликов особо не интересовался. Кто же знал, что его привлекут к расследованию как полноценного опера.

Сейчас парень не выглядел растерянным. На вид ему под тридцать, с подельниками за руку здоровается, усмехается. Даже одет по-другому. Прямо-таки пижон. Привезла его новенькая «нексия» серебряного цвета, но машина стояла метрах в тридцати, ближе подъезжать не стала. Номера лейтенант не разглядел, и кто сидел в машине, тоже не понял. Из цеха выгнали двухсотый «мерседес» вишневого цвета. Тот, про который шофер автобуса рассказывал. Но только на нем ни одной царапины не было и фары на месте. Номера прикрутили, и лейтенант их запомнил. Схему подъема машины из подвала в цех он так и не разгадал, а с помоста она по трапу съехала. Имелся у них такой, спрятанный за баней, у забора.

Машина сверкала, будто с конвейера сошла. То, что над ней серьезно поработали, никаких сомнений не было. Теперь докажи, что эта та самая машина, которая в аварии побывала и человека сбила! Парню отдали ключи, он сел за руль и уехал. «Нексия» поехала следом. Не мог Стебликов откровенно любопытствовать, совать нос, куда не следует, расспрашивать. Глупо и бесполезно. Он возился с «жигуленком» во дворе. Стартер менял. Сам вызвался. Копался себе потихоньку и по сторонам поглядывал.