Люцифер и ангел - Барбара Картленд

Тем не менее Анита думала о нем не слишком часто. В то утро она была озабочена и возбуждена первым письмом от Сары. Сестра писала:

«Не могу передать, как замечательно жить в Лондоне с тетушкой Элизабет. Я просто представить себе не могла, что она будет так добра ко мне. Тетушка подарила мне такие чудесные наряды, и когда я надеваю их, я чувствую себя Золушкой, над которой взмахнула волшебной палочкой ее крестная фея.

Только представь себе, у меня есть огромный кринолин, а в моем гардеробе уже четыре бальных платья и еще много других, совершенно восхитительных.

Я хотела бы рассказать тебе, дорогая Анита, о балах, на которых я была, и о приеме, где тетушка представила меня принцессе Александре, но нет времени — надо готовиться к званому обеду.

Надеюсь, ты не очень несчастна в Харрогите. Мне хочется снова написать тебе, и чем раньше, тем лучше, — просто чтобы сказать, что я тебя люблю и хочу, чтобы мы были вместе».

Анита перечитывала письмо раз за разом. Она говорила себе, что Сара такая хорошенькая; все будут ею восхищаться, и она найдет себе мужа в точности по своему желанию.

Все утро Анита предавалась мечтам о Саре, поэтому случившееся после обеда стало для нее потрясением. Встав из-за стола, мисс Лэвенхэм сказала:

— Я хочу поговорить с тобой, Анита, перед тем как пойду отдохнуть.

Анита удивилась, но проследовала за леди Матильдой в маленькую гостиную, примыкавшую к столовой.

Закрыв дверь, мисс Лэвенхэм сказала:

— Сядь, Анита. Я должна тебе кое-что сообщить. Уверена, что, услышав это, ты поймешь, как тебе повезло.

У Аниты мелькнула мысль, что леди Матильда, наверное, хочет подарить ей новое платье, но мисс Лэвенхэм продолжала:

— Ты несколько раз встречала преподобного Джошуа Хислипа здесь и слышала его проповедь. Ты, без сомнения, понимаешь, что это человек выдающихся способностей и с незаурядным характером.

Она помедлила. Было очевидно, что она ждет ответа Аниты, и девушка сказала:

— Да, я уверена, что так оно и есть.

— Следовательно, ты согласишься, что стать его соратницей и женой — это великая честь, — продолжала мисс Лэвенхэм.

Анита несколько удивилась: странно, что ее двоюродная бабушка решила предпринять такой шаг, как замужество, в столь преклонном возрасте — ведь ей уже за семьдесят.

Однако, поразмыслив над этим, девушка решила, что преподобному Джошуа было бы выгодно получить такую богатую жену.

Кроме того, не было ни малейшего сомнения: мисс Лэвенхэм очень хорошо к нему относится.

Вслух Анита сказала:

— Так вы выходите замуж, бабушка Матильда! Как замечательно! Можно, я буду подружкой невесты?

Воцарилось ледяное молчание. Анита поняла, что сморозила глупость.

Мисс Лэвенхэм, четко выговаривая каждое слово, чтобы не допустить недопонимания, произнесла:

— Викарий просит твоей руки, Анита!

Несмотря на суровый тон тетушки, Анита почувствовала, что не может спокойно ее слушать, и воскликнула:

— Н-нет… нет! Как он… может? Он такой старый!

— Возраст не имеет значения, — резко ответила мисс Лэвенхэм. — Как сказал сам викарий, он долго жил среди декабрьских льдов, но ты принесешь ему весну.

Анита не могла вымолвить ни слова, и мисс Лэвенхэм продолжала:

— Он имел в виду, что перед смертью его жена долго болела. Я лично всегда считала ее надоедливой, брюзгливой собственницей. Она не смогла подарить викарию детей — хотя это, конечно, мог быть промысел Божий.

— Де… тей!

Прошептав это слово, Анита храбро, хотя сердце ее трепетало, произнесла:

— Прошу прощения… бабушка Матильда, но я не могу… выйти замуж за… нелюбимого человека… настолько… старше меня.

Мисс Лэвенхэм обратила на ее слова не больше внимания, чем на писк комара.

— Чепуха! — отрезала она. — Ты выйдешь замуж за преподобного Джошуа и поймешь, что тебе невероятно повезло. Пышной свадьбы не будет, это вовсе не обязательно. Я устрою здесь небольшой прием и, само собой, обеспечу тебя приданым.

Анита вскочила с места.

— Нет!.. Нет!.. Я не могу… Я не выйду замуж за преподобного… господина!

— Ты сделаешь так, как тебе велят! — возразила мисс Лэвенхэм. — Я не желаю, чтобы преподобный Джошуа был разочарован. Я полностью одобряю ваш брак. Поскольку твой отец умер, а мать за границей, я, как старшая в семье Лэвенхэм, являюсь твоей опекуншей, и в этом качестве, Анита, я не потерплю никаких возражений. Когда завтра викарий навестит нас, ты примешь его, а через месяц я устрою вашу свадьбу.

Мисс Лэвенхэм говорила так веско, так сурово, что Аните казалось, будто вокруг нее смыкаются стены. Выхода не было.

Вскрикнув, как загнанный зверек, она поспешила наверх, в свою комнату, и заперлась там.

Услышав, как мисс Лэвенхэм поднимается в свою спальню, Анита надела шляпку и выскользнула из дома. Ее не покидало ощущение, что только за городом она может свободно дышать и думать.

По воле провидения ей встретился герцог. Он пообещал спасти ее, но как, она не знала.

В отчаянии Анита думала, что ей придется бежать и как-нибудь добраться домой, в Фенчерч. И тут дворецкий открыл дверь и объявил:

— Герцогиня Оллертонская, мэм!

Мисс Лэвенхэм удивилась. Сердце Аниты екнуло.

Герцогиня медленно, с трудом подошла к мисс Лэвенхэм, поднявшейся ей навстречу.

— Какой сюрприз, Кларисса! Я не ждала твоего визита.

Она помогла герцогине сесть в кресло. Та не отвечала, пока не устроилась поудобнее, затем сказала:

— С моей стороны было так невнимательно не заглянуть к тебе раньше, Матильда. Я уезжаю завтра, и это моя последняя возможность засвидетельствовать тебе мое почтение. Кроме того, я хочу попросить тебя об огромном одолжении.

— Я и не предполагала, что ты так быстро уедешь, — вставила мисс Лэвенхэм.

— Я пробыла здесь достаточно долго, — ответила герцогиня. — Уверена, что серные ванны пошли мне на пользу, и, конечно, я чувствую себя лучше после того, как пила воду.

— Я очень рада это слышать.

Прислушиваясь к их разговору, Анита подумала, что ее двоюродная бабушка всегда воспринимала похвалу Харрогиту как комплимент в свой адрес.

Девушка встала из-за стола, за которым писала. Герцогиня улыбнулась ей:

— Вы очень трудолюбивы, дитя мое. Анита сделала реверанс.

— Да, ваша светлость. Я пишу письма, которые бабушка Матильда рассылает от имени миссионеров в Западной Африке.

— Как ты добра, — сказала герцогиня мисс Лэвенхэм. — Ты, конечно, позволишь и мне сделать взнос.

— В этом нет необходимости, — ответила мисс Лэвенхэм, но тут же добавила: — Хотя, конечно, на счету каждый пенс.

Герцогиня открыла сумочку, висевшую у нее на запястье: