Уроки любви и ненависти (СИ) - Крааш Кира

– Эй, милочка! – я подозвала рукой официантку. – Мне вторую, третью и пятую страницы вашего меню, ящик игристого и музыку поменяйте, пожалуйста, на что-нибудь веселенькое, – а затем посмотрела на вытянувшееся лицо Норона и добила бедолагу: – Герцог за все платит.

24

– Ты же лопнешь! – возмутился герцог, которому теперь за все платить.

– Не дождешься, – уверенно заявила я, наслаждаясь процессом.

– Отмени заказ! – шипел парень.

– У тебя что, денег нет? – искренне изумилась я.

– С тобой такими темпами не будет!

– Не переживай, это мы пока еще только помолвлены. Вот поженимся, тогда проникнешься по полной.

Кажется, у Норона дернулся глаз от осознания перспектив брака со мной, но орать на меня ему не позволяло воспитание. Хотя я видела, парню очень хотелось.

Нам уже начали приносить тарелки, постепенно заставляя весь стол. Когда место кончилось, я, без особого фанатизма тыкая вилкой в листья салата, посмотрела на недовольную официантку и сказала:

– А теперь заверните все с собой.

У девицы на лице крупными буквами было написано «Куда тебе столько?!», но она держалась и изображала профессиональную вежливость. Зато Норон этими качествами не страдал.

– Ты что, из голодного края? – сморщился герцог.

– Типа того, – уклончиво ответила я, дожевывая салат.

Впрочем, от дальнейших склок мы воздержались – на нас и так пялилась добрая половина ресторации. А когда герцог расплатился с видом самым скорбным, я вытащила звонкую монетку из своего кошелька, вложила в ладошку окончательно растерявшейся официантке и проникновенным голосом, продолжая держать за руку, сказала:

– Ящик с вином доставьте в академию на имя завхоза. Еду упаковать в корзины и найти мне парочку поварят для транспортировки.

Девица кивнула и уже собиралась давать деру, но я с силой сжала ее ладонь и добавила:

– Заставишь его разорвать помолвочный контракт – я тебе приплачу.

У официантки очень сильно округлились глаза, но она, кажется, была не особенно падка на деньги, а может, просто трусовата. Короче, она сбежала сразу, как только я ослабила хватку. Рядом шипел Норон:

– Эмбер, я тебя приморожу в ближайшем переулке. Ты что творишь?!

– Надеюсь на счастливое спасение моей холостой жизни, честно ответила я и поднялась из-за стола.

У дверей ресторации меня ждало два поваренка с огроменными корзинами в каждой руке. Я тут же на месте въедливо проверила содержимое корзин и лишь после этого благосклонно кивнула:

– Идем.

И пошла бодрой походкой по городу. Спустя пару улиц я поняла, что что-то здесь не так. Обернулась – и точно! Поварят нет, зато за мной идет Норон с выражением непередаваемого любопытства на лице, и корзинки несут два живых снеговика.

– Тебе чего? – нелюбезно поинтересовалась я. – Решил продолжить портить мне день?

– Хочу посмотреть, что ты будешь с этим делать, – Норон кивнул на корзины. – У меня даже гипотеза родилась, что ты как белочка. Будешь делать заначки на зиму.

Честно говоря, идти с ним куда-либо я совершенно не хотела. Но снеговики были такие милахи, и я была уверена, что они точно пригодятся по месту назначения, а потому махнула рукой.

– Ладно. Но веди себя прилично.

– Перед кем? – заинтересованной оживился Норон. – Перед твоими тайниками?

– Ага… – вяло отозвалась я.

И мы зашагали по городу. Вообще, строго говоря, когда-то здесь планировалось делать столицу, император даже одно время тут жил. Но потом была череда удачных военных кампаний, и столицу перенесли к новым границам, чтобы впечатлять местное население своей щедростью и мудростью. И что там еще у императоров в наличии имеется. Прошло несколько веков, а наш город не только не зачах, но даже неплохо разросся.

Так что идти было прилично, чуть не по диагонали. Но чем дальше мы шли по городу, тем мрачнее становился Норон и ближе держался ко мне.

– Хартман, вот скажи мне, что девочка из такой хорошей семьи забыла в трущобах? Если на нас сейчас нападут вкруговую, я тебя не смогу защитить.

Я аж покосилась на парня. У меня было три старших брата, и ни одному из них не приходила в голову идея о том, что меня надо защищать. Вот драться научить – другое дело, да. Но чтобы защищать…

– А мы, собственно, пришли к тому месту, которое забыла здесь девочка из хорошей семьи, – ответила я.

И, толкнув покосившуюся калитку рассохшегося забора, сделала приглашающий жест:

– Заходи и веди себя прилично.

Раздалось задумчивое «Хм», и парень немного помедлил, рассматривая давно выцветшую вывеску над нашими головами, в которой с трудом угадывалась надпись:

«Сиротский дом имени Нагрона Пятого».

25

Сиротский дом снаружи вид имел очень печальный. Ну прям очень. О нем забывали, распределяя казенные деньги, его игнорировали при посещении города должностными лицами, его не брали во внимание, составляя бюджетные планы.

Короче, это было поистине магическое место, что попадало всем чиновникам меж глаз.

Мы прошли через внутренний двор, который под снегом не выглядел таким убогим, каким был на самом деле, и я без стука вошла в обшарпанное здание. На нас не пахнуло холодом, у дверей не встретил охранник, с освещением тоже было не ахти.

– Это вообще жилое помещение? – с сомнением спросил Норон.

– О да. Еще как.

Я шла уверенно по коридорам и комнатам, пока мы не оказались в большом зале. Хорошо протопленном, со свеженьким ремонтом и ярким светом магических светильников.

– Эм пришла, Эм пришла! – заверещала радостная ватага различного возраста от мала до велика и кинулась ко мне.

Потом ватага заметила Норона и его снеговиков и растерянно замерла.

– Это мой друг, – произнесла я, показав на Норона. – Его зову Мракус и он принес вам угощения.

Норон даже не пикнул, пропустив свое исковерканное имя, зато малышня радостно заверещала: «Мракус – это от слова мрак?», «Ух ты, наверняка он самый сильный маг столетия!» и «Смотри, смотри, он оживил лед!»

Короче, восторгу детей не было предела. Я кинула Норона в гущу сорванцов, а сама зашагала дальше, к смотрителю дома.

Возглавлял это печальное место мрачный, тощий мужчина далеко за пятьдесят. Когда мы впервые встретились, он охрип и погас в борьбе за выживание приюта, но сохранил внутренний стержень.