Максимальный уровень - Татьяна Михайловна Василевская

частью его привычного мира. И Генка был уверен, что это и не какой-то из неизвестных ему игровых миров. Что это и где это было совершенно непонятно, но его не оставляло неприятное ощущение, да даже не ощущение, а твердая уверенность, что все вокруг, несмотря на странность и необычность самое настоящее, реальность. Просто не та реальность в которой Генка пребывал всю свою жизнь. Это было безумно, но тем не менее, именно так Генка чувствовал. В игре, какой бы реалистичной она не была, все было по другому. И вот это, пугало намного больше, чем окажись он просто в игровом мире, неважно каком. Генка не имел ни малейшего понятия как ему попасть обратно в свой привычный, еще так недавно, казавшийся не слишком интересным и даже наскучившим мир. И именно вернуться в него он очень-очень хотел. Он вообще ничего другого и не хотел, если честно. Это был тот самый момент, которые, порой случаются в жизни, когда остается одно единственное желание. По настоящему важное. А все остальное становится ерундой, не имеющей значения. Не нужны ему больше никакие невероятные впечатления, приключения, чудеса на грани и за гранью фантастики. Все это фигня. Он хочет домой. К маме. К вечно вредничающей Ленке. К Миланке… Поле и странные постройки стали нечеткими, начали расплываться. Генка поморгал и с силой помотал головой, отгоняя бесполезные, дурацкие слезы.

Вот чего делать-то?! Генка в очередной раз огляделся по сторонам и продолжил путь, не зная куда, не зная, что может его ждать там впереди… Что ж ему так не везет-то? Все беды на его голову…

К моменту когда Генка дошел до края поля и приблизился к самой границе необычного, судя по всему, города, он успел сделать еще одно странное и тоже довольно непритное открытие. В этом месте не было звуков. Вообще никаких. Полная, «оглушительная» тишина. Ну, вернее, звуки-то тут наверняка есть. Но они распространяются на таких частотах, что Генкино ухо их не улавливает. Возможно, конечно, он, по какой-то причине, просто оглох, но это вряд ли. С чего бы ему вдруг оглохнуть? В общем Генка начал подозревать, и это опять же было очень-очень неприятно и пугающе — это либо какое-то другое измерение, которые наверняка существуют, либо, а что, вся его жизнь в последнее время одна сплошная фантастика, и это вообще к примеру, какая-нибудь другая планета. Солнце то тут как минимум в два раза больше чем на Земле. И цветовая гамма странная, насекомые гигантских размеров. И эта жуткая тишина, как будто находишься под водой. Пару раз Генке попались птицы. Размером они были такие же как и в привычном ему мире, к счастью до птеродактилей местные пернатые не дотянули. Но вот внешний вид был необычный. Перья были почти прозрачными и развевались во время полета словно это не перья, а волосы или длинная шерсть. А глазищи на небольших круглых головах были размером с совиные. Выглядело жутко. Генка подумал о том, что хорошо бы ему не встретился больше никто из местной фауны. Хватит с него жутковатых птиц и здоровенных насекомых.

Местечко было однозначно пренеприятное. Все было каким-то несимпатичным, гнетущим. Снова захотелось к маме… Генка шмыгнул носом и пристроившись в тени дерева, более менее похожего именно на дерево, начал осматривать «очаг» местной цивилизации». Кто тут может жить, хрен его знает. Мутанты людоеды с головами размером с чемодан? Или какие-нибудь люди многоножки способные жалить ядом как змеи. Или… Стоп. Генка одернул сам себя. Нечего тут фантазировать, растравляя себя еще больше и впадая в уныние еще сильнее. Всегда есть выход. Из любой ситуации. Наверное…

— Что ты тут делаешь?!

Это прозвучало так неожиданно, что Генка подскочил и наверняка заорал бы, если бы тут можно было заорать.

Голос, который Генка услышал, был женским, причем исходил он не из вне, а словно звучал прямо у Генки в голове. То есть прямо как у сумасшедших, которым слышатся голоса. Но это не было сумасшествием. Рядом с Генкой стояла девушка, примерно его ровесница. Местная жительница не была, слава тебе Господи, ни чемоданоголовой, ни многоногой или многорукой. Обычная девчонка, довольно симпатичная. Единственное, что в ней было необычно, так это прическа — темные волосы заплетенные в тонкие косички были собраны надо лбом и скреплены широким серебряным кольцом. Одета девчонка была в черный облегающий костюм, похожий на спортивный.

Генка с некоторым облегчением вздохнул. Хоть не людоеды, по крайней мере не явные, и не непонятные чудовища с выпирающими из головы жабрами или еще чем.

Девчонка пристально смотрела на Генку. Лицо у нее было очень сосредоточенным и не менее озадаченным.

— У тебя столько странных глупостей и вообще полная неразбериха в голове! — с изумлением сказала она наконец. Ну, вернее не сказала, а подумала, но Генка как бы невозможно и неправдоподобно это не казалось, ее «услышал».

«Блин! Она чего телепатка? А телепаты вообще могут сами свои мысли другим передавать?»

Девчонка изогнула тонкую бровь.

— Кто такая телепатка?

«Блииин!»

— А блииин, это что?

Она склонила голову немного набок и рассматривала Генку теперь уже оценивающе.

— Конечно, очень похоже, по тому что творится в твоей голове, что ты псих, но в то же время ты все-таки не ненормальный. Но очень странный! Кто ты?

Генка пытался сообразить можно ли вообще сделать как-то так, чтобы девчонка не могла читать его мысли. Потому что это очень не прикольно, когда все что ты думаешь кому-то известно. Он-то ведь ее мыслей не слышит, а только то, что она «говорит» непосредственно ему.

Девчонка скорчила презрительную гримасу.

— Ты очень странный! С самой настоящей свалкой в мозгах.

Генка вздохнул и решил, что делать нечего. Лучше всего, в данной ситуации, «рассказать» кто он и что он, все как есть. Может новая знакомая подскажет ему что-то полезное и даже поможет хоть как-то.

— Да-да, расскажи все как есть. Может и подскажу тебе что-нибудь. Тебе точно нужна помощь. — Девчонка ухмыльнулась.

«Блин!»

— Блин! — передразнила девчонка. — Давай, рассказывай. Я чувствую твое внутреннее напряжение. Это очень вредно перегружать мозг таким количеством мыслей.

Рассказ получился сумбурным. Потому что «рассказывать» мысленно оказалось намного сложнее, чем рассказывать при помощи произносимых вслух слов. В мысленном рассказе к нужным мыслям постоянно примешивались ненужные, посторонние, не имеющие вообще никакого отношения к повествованию. Например: «А интересно, что они тут едят», или «А она ничего так, с такой можно было бы замутить…» Учитывая, что девчонка «читала» абсолютно все его мысли, получалось и неудобно, и