И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории - Наум Синдаловский

Из раннего детства балерины известны ее дворовое прозвище «Швабра» и легенда о том, что подлинным отцом девочки был видный еврейский банковский, промышленный и общественный деятель, московский меценат Лазарь Поляков. Так это или нет, с полной уверенностью сказать невозможно, но многие до сих пор считают, что «заслуги Лазаря Полякова перед русским балетом неоценимы». То же самое утверждают ее современники, в том числе, если, конечно, верить фольклору, двое ее единокровных братьев – В. Л. и И. Л. Поляковы.

Впрочем, в Мариинском театре бытовала и другая легенда. Она утверждала, что настоящим отцом великой балерины был уроженец Евпатории, караим по происхождению, Шабетай Шамаш, носивший в Петербурге имя Матвей. Он происходил из семьи потомственных музыкантов. Приехав в Петербург, он открыл собственное прачечное заведение. Там и познакомился с будущей матерью балерины, Любовью Федоровной Павловой. Поскольку крымских караимов, представителей одной из ветвей иудаизма, власти не жаловали, то об этом родстве говорилось шепотом. Однажды, как об этом пишет Александр Васильев, хореограф Касьян Голейзовский в разговоре с Майей Плисецкой раскрыл «великую тайну», но просил не разглашать ее.

До самой смерти Анна Павлова скрывала свое происхождение. Ее мать Любовь Федоровна родила дочь, обвенчавшись перед рождением ребенка с отставным солдатом Преображенского полка Матвеем Павловым. Между тем импресарио балерины Сол Юрок в своих мемуарах писал, что Анна Павлова разрешила ему после своей смерти огласить ее еврейское происхождение.

Есть еще одно, правда, косвенное, подтверждение еврейского происхождения балерины. Когда в январе 1914 года скончался Лазарь Поляков, в русской печати появилась небольшая заметка, где говорилось, что «после долгого отсутствия и, к сожалению, на очень короткое время прибывает в Россию по весьма печальному обстоятельству знаменитая русская балерина Анна Павлова». Никто не сомневался в том, что она приехала проститься со своим отцом.

Впервые Анна Павлова появилась на петербургской сцене в 1899 году в балете «Спящая красавица». Она исполняла маленькую, почти незаметную роль вилисы Зюльны. Однако уже тогда была отмечена публикой. Хотя и довольно странным образом. Если верить одной петербургской легенде, на том первом ее спектакле присутствовала известная в театральном мире графиня Бенкендорф. Будто бы именно тогда эта «старая ведьма», как называли престарелую графиню в балетном закулисье, напророчила будущую судьбу юной танцовщицы. «Эта от нас упорхнет, – возвестила она в антракте, – у нее крылья будут лебединые. А любовь свою она найдет через тюрьму. И судьба знаки станет ей подавать. Даже перед смертью знак будет». И действительно, все три пророчества «старой ведьмы» в конце концов сбылись.

Анна Павлова

Между тем партию Одетты в «Лебедином озере», о которой долго мечтала юная Анна, ей так и не удалось исполнить. Зато Михаил Фокин, застав однажды Анну вконец разобиженной и расстроенной, за одну ночь сочинил для нее хореографический этюд «Умирающий лебедь» на музыку Камиля Сен-Санса. Очень скоро этот номер прославил Анну Павлову на весь мир. Как и предсказывала графиня Бенкендорф, на крыльях сен-сансовского лебедя Анна «упорхнула» из России. В 1909 году по приглашению Сергея Дягилева она приняла участие в его парижских «Русских сезонах». С 1910 года Анна Павлова гастролировала во многих странах мира с собственной труппой. Так исполнилось первое предсказание старой графини.

За границей Анна неожиданно узнала, что ее давний, еще петербургский поклонник Виктор Дандре, от предложения руки и сердца которого она в свое время отказалась, арестован в России. Дандре принадлежал к старинному дворянскому роду французов-эмигрантов, занимал в Сенате очень высокий пост, был холост, имел блестящее образование, огромное состояние и неотразимую внешность. Кроме всех этих достоинств, Виктор увлекался искусством и считал очень модным и престижным покровительствовать балерине. Положение мецената и тайного любовника блестящей балерины Анны Павловой устраивало его. Но когда Анна осознала, что она вовсе не возлюбленная, а обычная содержанка и ничего другого ей не светит, женская гордость оказалась сильнее любви, и балерина порвала отношения с Дандре.

И вот, она узнает, что этого человека обвинили в крупной растрате казенных денег. Анна тут же бросила все свои дела, возвратилась в Петербург и неожиданно явилась к Дандре в тюрьму. Там, как и предсказывала петербургская ведунья, она вдруг поняла, что без Дандре жить не сможет. Анна внесла огромный залог и избавила своего возлюбленного от тюрьмы. Затем они тайно покинули Россию и, едва оказавшись за границей, будто бы так же тайно обвенчались. Так сбылось второе предсказание театральной пророчицы.

Анна Павлова в костюме лебедя

И, наконец, третье, самое странное пророчество о неких таинственных знаках, которые судьба станет подавать в конце жизни уже всемирно знаменитой балерине. Если верить преданиям, Анна Павлова «всю жизнь не любила красные розы». Она с откровенной неохотой принимала их от поклонников, осторожно обходила букеты ярких роз в цветочных магазинах, пугливо остерегалась цветущих кустов в садах и парках. Об этом хорошо знали ее друзья. Одна из ее русских подруг во Франции даже высадила в своем саду специально для Анны роскошный куст белых роз. Однажды, находясь в гостях у подруги, благодарная Анна залюбовалась прекрасными белоснежными бутонами и не заметила, как приблизилась к ним на опасно близкое расстояние. Вдруг она вскрикнула от боли. В палец вонзился шип. Ничтожная капля алой крови так поразила балерину, что она тут же вспомнила старое пророчество. «Это знак судьбы, о котором говорила графиня, – воскликнула она. – Мы теперь с этой розой одной крови». Через несколько дней подруга Анны, прогуливаясь по саду, пришла в ужас, обнаружив, что «куст белых роз покрылся белыми наростами». В тот же день ей сообщили, что во время гастролей в Гааге скончалась великая русская балерина Анна Павлова.

«Дом-сказка». Английский проспект, 21 / улица Декабристов, 60. 1910-е годы

Сохранилась легенда о том, что, умирая, Анна Павлова попросила принести ей костюм лебедя. Если это так, то остается только удивляться тому, как правы были современники, называя великую балерину «Вечно живым умирающим лебедем».

На самом деле Анна Павлова скончалась в Гааге, во время гастролей, 23 января 1931 года от пневмонии. Несмотря на желание балерины вернуться на родину, урна с ее прахом находится в закрытом колумбарии крематория Голдерс-Грин, в Лондоне. Рядом с ней покоится прах ее верного друга, мужа и импресарио Виктора Дандре.

«Дом-сказка». Английский проспект, 21 / улица Декабристов, 60. Современный вид

Кроме Мариинского театра, в котором служила Анна Павлова, память о ней сохраняет малоприметный доходный дом № 21 на Английском проспекте, построенный в 1909–1910 годах по проекту малоизвестного петербургского зодчего А. А. Бернардацци. В свое время этот дом в народе назывался «Домом-сказкой». Такое прозвище он получил за причудливое смешение различных романтических стилей – от намека на готику до псевдорусского. Сочетание яркой мозаики и природного камня в облицовке фасадов позволили архитектору создать на фоне рядовой застройки старой Коломны волшебное зрелище, напоминавшее ослепительную театральную декорацию.

Близость Мариинского театра в значительной степени определила состав первых жильцов этого примечательного дома. В основном это были театральные служащие и актеры. Здесь жила и великая русская балерина Анна Павлова, давшая дому еще одно фольклорное имя: «Дом Анны Павловой». Бывали здесь балетмейстер Михаил Фокин и поэт Самуил Маршак, крупнейшие профессора Консерватории, композиторы, актеры, режиссеры.

В блокадном 1942 году в доме произошел пожар, который за несколько дней уничтожил большую часть здания. Тушить было некому. Послевоенный ремонт свелся к возведению стен на старом фундаменте, без восстановления внешнего облика. Строгая, более чем скромная архитектура отстроенного дома уже ничем не напоминала сказочную композицию, рожденную в живом воображении зодчего. Однако воспоминания о «Доме-сказке» столь устойчивы, что и сегодня жители Коломны именно так называют ничем не примечательный дом на углу улицы Декабристов и Английского проспекта.

Дела общинные

До строительства Большой Хоральной синагоги единственным зримым напоминанием в городской архитектуре о еврейском присутствии в русской столице, как бы это парадоксально ни звучало, был православный Троицкий собор в Измайловской слободе. Его небесно-голубой купол с шестиконечными звездами буквально парил над малоэтажной Коломной.