Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

– Не думайте, что мы не ценим ваши усилия, – проявил вежливость фок Варзов, – просто мы ждем от флота другого. Если Альмейда не вынудит кесаря отозвать значительные силы из Придды для защиты побережья, нам придется очень тяжело, какое бы жалование нам ни платили.

– Это очень важно, – оживился Креденьи. – Я достаточно понимаю в снабжении, чуть меньше в политике и еще меньше в делах сугубо военных, меня для этого слишком хорошо защищали. Так хорошо, что казалось, это будет длиться вечно. Нет, господа, вас я не упрекаю. Виноваты те, кто допустил то, что случилось, то есть придворные. В том числе и ваш покорный слуга. И вот теперь я хочу понять, чего мне ждать от вас и от принца Бруно. Поверьте, это не праздное любопытство. Тессорий должен знать, каких убытков следует ждать от этой кампании, а убытки прямо зависят от того, что здесь произойдет.

– Смотрите! – Фок Варзов отодвинул вазу с яблоками и убрал лишние грифели, открывая карту. – У меня вместе с новонабранными, ноймарами и гарнизонными частями чуть больше шестидесяти тысяч. Почти треть из них приходится держать в крепостях вдоль Хербсте, в крупных городах, у всех более или менее удобных переправ. Бруно богаче меня в полтора раза и все силы пока держит в кулаке.

Нам известно, что дриксы двинулись с места девятого или десятого Весенних Ветров. Осенью они дошли от границы до реки за девять дней, но сейчас земля для марша недостаточно просохла, так что даже идущему налегке авангарду потребуется гораздо больше времени. Полагаю, что передовые части Бруно выйдут к Хербсте в первую неделю Весенних Волн. Что он станет делать дальше, я и знаю, и не знаю. Если фельдмаршал решит не изменять канонам и собственным привычкам, жди методичных и постепенных захватов важнейших крепостей. Сперва на Хербсте, потом – на основных дорогах, ведущих к Аконе. Кампанию завершат ее осада и штурм.

Именно так дриксы действовали, вернее – пытались действовать раньше, но если фельдмаршал спешит, он может сосредоточить свои усилия на более узком участке: на дороге Доннервальд – Пирольнест – Акона.

Пирольнест – очень привлекательная цель. Во-первых, он расположен ровно на полпути между Хербсте и Виборой. Во-вторых, там, как и в Мариенбурге, сходятся несколько дорог, идущих с востока на запад. Захватив сперва Доннервальд, а затем Пирольнест, Бруно создаст себе надежную базу для наступления на Акону, заодно отрезав Западную армию от Ноймаринен и Старой Придды.

Все это Жермон уже слышал, обдумывал, даже видел во сне. Он знал Бруно не так долго, как Вольфганг, но достаточно, чтобы признать правоту маршала, и все равно боялся. Опасения казались надуманными, нелепыми, противоречащими всему, что было известно о дриксах и их фельдмаршале, но успокоиться Ариго не мог. Ойген, с которым генерал делился своими опасениями, шутил, что Герман больше думает, как форсировать Хербсте, чем как этому помешать. Бергер опасался другого. Того, что днем казалось очевидным суеверием, а ночью чем-то действительно важным, но слишком непонятным, чтобы ломать над ним голову. У бергера и талигойца были разные страхи, но пакостей от кампании и от года ждали оба.

– Теперь мне есть над чем подумать, – торжественно объявил Креденьи. – Как ни странно, я все понял. Видимо, потому, что вы не сказали главного, но я не настаиваю. Разрешите откланяться.

– Я приглашаю вас на обед.

– Вынужден отказаться, – вздохнул тессорий, несомненно, обрадовав маршала, не держащего разносолов. – Последнее время я вожу свою пищу с собой и пью только молоко. К тому же чем быстрее я буду в Хексберг, тем быстрей из Улаппа придут новые пушки.

– В таком случае я не только не могу вас задерживать, но и не хочу, – усмехнулся фок Варзов. – Генерал Райнштайнер обеспечит вас должным эскортом. Я доверяю своим людям, но охранять тессория и будущие пушки следует бергерам. Генерал Ариго, вы согласны съесть то, что предназначалось нашему гостю?

– Согласен, – заверил Жермон и понял, что и в самом деле голоден.

Издали «Сытый дракон» ничем не отличался от других заведений, подстерегавших на большой дороге беспечных путников, но только издали. Разглядев обладающую роскошным дамским задом и еще более роскошным пузом гребенчатую тварь, Марсель понял, что батюшке мимо такого не проехать. Пусть Рокэ сколько душе угодно чует руины, предательства и прочую пакость, Валмоны тоже не без таланта и никогда не пропустят достойную кухню, что много приятней.

– Заворачиваем! – приказал виконт разогнавшимся спутникам. Кэналлийцы могли сутками ехать вперед, по изящнейшему выражению покинутого Шеманталя, «не спамши и не жрамши». Марсель тоже мог, но не хотел. Алва отлеживался в Савиньяке, Ракан развлекал закатных кошек, и к виконту вернулась любовь к удобствам, хоть и несколько изменившаяся. Марсель нынешний без крайней на то нужды нипочем бы не напялил тряпки, в которых щеголял прошлой весной, а щипцы для волос зашвырнул бы в ближайшую канаву. Что уцелело от былого Валме, так это отвращение к утренним пробуждениям и сухомятке. Фамильное.

Солнце приближалось к полудню, а граф Валмон еще почивал. Батюшкин камердинер, не сразу признавший в предводителе дюжины кэналлийцев надежду рода, всплеснул руками и замер у стены в позе любимого светильника Коко, но с платяной щеткой вместо фонаря. Виконт ловко подхватил стоящий на столе бритвенный прибор и вступил в заполненную батюшкой спальню. Разумеется, лучшую в трактире.

– Кушать, то есть, простите, бриться подано, – возгласил он.

Батюшка приоткрыл правый глаз и дал знак подойти. Марсель подошел. Ухоженный палец коснулся воды и взмыл вверх.

– Слишком горячо. Пусть остынет.

Вода была ровно такой, как нужно, но Валмон раз и навсегда запретил себе и домочадцам совмещать туалет с важным разговором, а любопытство не позволяло ждать окончания процедуры. Марсель пощупал тазик и деланно вздрогнул.

– Убийственно! Дави наконец-то дозрел до покушения на вашу жизнь… Господин член регентского совета, разрешите доложить! Господин Первый маршал Талига желает видеть вас в замке Савиньяк.

– После обеда, – отрезал папенька. – Приглашаю вас попробовать новорожденного ягненка.

– Благодарю. Между прочим, рэй Эчеверрия, отбывший в Савиньяк, не только не дожидаясь обеда, но и презрев ужин, вас раскусил. Он утверждает, что вы меня прокляли без должной страсти, соответственно, проклятие не действует. Еще он утверждает, что я вправе требовать у кэналлийцев все, что хочу. Мне нужно с дюжину сапфиров, немного кружев, пару книг и алую ройю, но я могу добыть что-нибудь и для вас. В Кэналлоа наверняка водятся астры…

– С самого начала, – потребовал папенька, окончательно отвергая тазик. – Вы явились в столицу в начале зимы, а герцог Алва, вопреки вашим бодрым заверениям, оказался на свободе только сейчас. Хотелось бы понять, чем вы все это время занимались.