Ракеты и люди. Лунная гонка - Борис Черток

В доложенном материале предлагается решить все задачи почти одновременно. Это ошибка. Необходимо ввести разумную этапность. Такое решение может быть найдено, если подавить в себе честолюбивые желания сразу ухватить все и пообещать нереальные сроки.

Сегодня намечается вариант носителя на 30 тонн полезного груза. Такой носитель нам необходим в первую очередь для важнейших разведывательных целей Минобороны на синхронно-солнечных орбитах. Его несущие баки диаметром шесть метров потребуют совершенно новой технологической оснастки и освоения сварки материалов больших толщин. Я советовался с Борисом Евгеньевичем Патоном. Он меня обнадежил, что в ближайшее время эта проблема будет решена. «Сваривать шестиметровые баки мы научимся», — заверил Патон. Но дальше предлагается двигатель сразу на 1200 тонн тяги. Я очень уважаю Валентина Петровича как крупнейшего в нашей стране, а может быть и в мире, ученого-двигателиста, но думаю, что он глубоко ошибается, когда уверяет нас, что такой двигатель будет создан за два года. Перед министерством уже поставлена задача создания пилотируемой многоразовой системы, не уступающей американскому «шаттлу». Это важнейшая и труднейшая задача. Нам пора осваивать водород. Здесь мы отстаем от американцев. В своих предложениях уважаемый Валентин Петрович почему-то упорно уходит от водорода и подсовывает нам циклин. Министерство с этим не согласно. Мы будем настаивать на разработке ЖРД на кислороде-водороде. Такие работы будем всячески поддерживать.

Настало время шире привлекать другие конструкторские организации. Я советовался с Пилюгиным. Он может подтвердить, что согласился полностью взять на себя создание системы управления многоразовым космическим кораблем. Создание планера надо поручить авиационной промышленности. Крест, который Бармин поставил на 250 тоннах, я бы пока оставил. Тут Бармин прав. Мы знаем, какое положение в стране. Надо перестроиться в сторону сборки на орбите, довести стыковку до высочайшей надежности. Это обойдется нам намного дешевле создания еще одного сверхтяжелого носителя. Нас уверяют, что стартовые сооружения H1 могут быть использованы для нового семейства. Никто детально этого не проверял. Бармин утверждает, что это невозможно. Это надо тщательно проработать. Советский человек на Луне не был. Это вина ОКБ-1 и наша общая вина. Лунная база — это, по-моему, не первоочередная задача. Ее надо перевести в НИР. Бармин силен тем, что он умеет создавать кооперацию. Давайте и отдадим ему эту работу, тем более он ее берет, ну и пусть делает. Надо разумно распределять силы. Сегодня в докладе мы не увидели распределения расходов и мощностей по годам. Сколько все это удовольствие стоит? По-моему, MOM только для доложенной новой программы должен увеличить бюджетные ассигнования в два раза и все капитальные вложения целиком отдать сюда. Мы только-только поставили ракеты на дежурство в боевые шахты, так чтобы обеспечить паритет, и вот уже требуется их модернизация. Вы знаете, сколько это стоит? Просил бы не забывать, что пока еще ваша организация тоже отвечает за боевые ракеты 8К98 и их модернизацию. А с Валентина Петровича никто пока не снимал обязанностей главного конструктора двигателей для боевых ракет Янгеля и Челомея.

Сегодня мы имеем 40 тысяч человек в НПО «Энергия» и 30 тысяч работает на его тематику на «Прогрессе», итого 70 тысяч! Мы намерены двигательное производство ставить в Омске. Это значит, что на тематику «Энергии» будут работать еще 20 тысяч человек. Главная проблема в Омске — это стенды для огневых испытаний. Что будем делать со стартом H1? Если вздумаете его капитально перестраивать, нужны новые капитальные средства. Об этом вы думали? Важнейшая и неотложная задача — «Союз»-»Аполлон». Здесь все дело в надежности и в качестве. В коллективе с этим не совсем благополучно. Что делать в ближайшее время? ДОС № 4 надо пускать. По ДОСу № 5 мы действительно отстаем. Нам говорят, что в него будут внесены большие изменения, получится новая станция. На ней решается задача модульности. Для производства здесь, в Подлипках, и на Филях — это дополнительная работа, но раз решили, то будем делать. Но если уж закладываем в производство новую станцию, то почему одну? Надо делать шестую, а может быть, и седьмую. Нельзя допускать провала. На Луну не высадились, так по крайней мере орбитальные станции у Земли должны быть всегда. Корпуса будет делать ЗИХ. Комплектацию по системам переложить на ЗИХ я не могу. Это дело «Энергии». Я смотрел корабль 7К-С. По системе управления Черток меня заверил, что он сделан прекрасно. Однако он не приспособлен для стыковки. Я предупреждал: надо делать сразу новый транспортный корабль. Говорят, что 7К-Т морально устарел. Челомеевский ТКС нам не светит. Надо обязательно отрабатывать 7К-С в транспортном варианте. Сегодняшний разговор я считаю предварительным. Вся перспективная программа с учетом наших замечаний должна быть переработана, и только тогда ее можно выносить на Совет главных.

Смирнова не было, и Борис Комиссаров выступил как заместитель председателя ВПК.

— Программа не согласована ни с генеральным заказчиком — Министерством обороны, ни с Академией наук. Я не понимаю, зачем вам на синхронно-солнечную орбиту надо обязательно выводить 25 тонн? Самый тяжелый разведчик у нас не тянет выше 12 тонн.

Американцы планируют модули не более 14 тонн. Никакие 30 тонн сегодня для Минобороны не требуются. Опозорились, прямо надо сказать, с H1, теперь предлагаете новую авантюру с РЛА. Космос космосом, но ходить надо по земле. Живите общими трудами и заботами, не отрывайтесь от реальных возможностей. В плане модернизации лунных проектов предлагалась стыковка с помощью двух носителей H1 на орбите. Теперь генеральный конструктор предлагает эту стыковку проделать на земле и создать новый носитель стартовой массой в 6000 тонн, то есть это два H1! Одобрить такой проект будет ошибкой. На старт H1 молиться надо. Один разрушили аварией, восстановили, а теперь что, своими руками будем ломать? Кто на себя возьмет такую смелость? По товарной ценности в нашей отрасли рубль эквивалентен доллару. Вот я хотел бы посмотреть на американского президента, если бы он вышел к конгрессменам и между прочим сказал, что 4 миллиарда долларов на носитель надо списать в убыток, а НАСА необходимо выделить 12,5 миллиардов долларов для нового носителя, неизвестно зачем. Весь мир бы потешался. У нас за такую самодеятельность даже выговор никому не грозит.

Слово взял Иван Сербии.

— Обсуждение показало, что проработка программы находится не на том уровне, когда можно принимать решения. Времени у нас мало. Мы должны решить, как задействовать с максимальной пользой 70 тысяч человек, не просто безликую массу, а специалистов высокой квалификации. Программа предварительно оценена в 12 с лишним миллиардов рублей. Но таких денег у нас просто нет. Да и если бы были, то освоить их очень трудно. Совет главных конструкторов собирать пока не следует. Надо чтобы были сравнительные данные по затратам на каждое направление, а не одна устрашающая сумма только по РЛА. По многоразовой системе сейчас появилось много энтузиастов. Это хорошо. Но вторая ступень — это самолет. И без МАПа с этой работой вы не справитесь. И нельзя допускать такой распущенности, что «Алмаз» и ДОС идут в параллель. Ни вы, ни Челомей — не частные фирмы, где каждый может «что хочу, то и ворочу». С этим кончать пора. Такой крупный план должен быть тщательно проработан со смежниками. Без них вы ничего не сделаете. А им тоже свои экспериментальные базы надо развивать. Этого вы в расходах не учитывали.

Совещание пора было сворачивать. Устинов это понял и предложил Глушко ответить на основные критические замечания.

Глушко встрепенулся, и я увидел в нем не спокойного докладчика, а собранного бойца на ринге, который после нокдауна снова перешел в решительную атаку.

— Мы докладывали сегодня незавершенную программу. Вы присутствуете в процессе поиска. Мы знакомили вас с тем состоянием, в котором находимся. Действительно, мы обязаны сравнивать и доказывать оптимальность предложений. У меня были две встречи с военными. Долго говорили, просили их помощи в разработке планов. В частности, генерал Карась обещал до 15 августа прислать нам все пожелания. Минобороны горячо поддерживает модульность станции и полезный груз 30 тонн. Со смежниками и соискателями мы в постоянном контакте.

Теперь о выступлении Бармина, который так яростно защищал H1, а из новых работ предложил ограничиться только многоразовой системой.

Я утверждаю, что H1 возит воздух. Сравните его весовые характеристики с «Сатурном-5». Сухой вес единицы объема первой ступени H1 в два с половиной раза хуже «Сатурна-5», второй ступени хуже в пять раз и третьей — в три с половиной раза. Это при почти равных объемах самих ступеней. Я не хотел упоминать об ошибках, которые допущены в газодинамике. Да будет вам известно, что только за счет перепада давления под днищем первой ступени мы теряем более 750 тонн. Чтобы компенсировать такую потерю, надо бы еще пять двигателей поставить. Ты что хочешь, Владимир Павлович, чтобы еще раз твой старт разрушили? Давайте лучше будем на него молиться, как тут сегодня предложили. Так нужен ли нам носитель, который возит воздух, да еще на негодных двигателях? Что касается выступления Бармина по поводу лунной базы, я согласен с тем, чтобы строительство «Барминграда» было переведено в разряд НИРов. Но создавать первую базу на Луне для первых трех-пяти человек на две-три недели — это наше дело. И мы готовы к такой работе. Владимир Павлович здесь нас пугал, что на Луне нет магнитного поля и это очень опасно для психики человека. Подобные выступления показывают, что психические сдвиги бывают на Земле и при наличии магнитного поля.