История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Это было новым провозглашением теории народного суверенитета и вместе с тем новым вызовом сенату. В этот момент нападки на Тиберия со стороны реакционных кругов достигли высшей точки. Его обвиняли в стремлении к царской власти, не стеснялись прибегать к самым глупым сплетням, вроде, например, того, что из Пергама ему как будущему царю Рима привезли пурпуровую мантию и диадему Аттала!

В это же время, по-видимому, Тиберий выдвинул новые проекты де­мократических реформ: о сокращении срока военной службы, о праве апел­ляции к народу на судебные решения, о включении в число членов судеб­ных комиссий наряду с сенаторами равного количества всадников, а так­же, быть может, о даровании прав гражданства италийским союзникам и лавинам. Все эти реформы позднее будут вновь поставлены и частично проведены Гаем Гракхом. Тиберий же осуществить их не успел.

Приближался срок выборов народных трибунов на 132 г. Для успеха реформ было чрезвычайно важно, чтобы Тиберий был избран и на следую­щий год, поэтому летом 133 г. он выставил свою кандидатуру. Это послу­жило новым предлогом для обвинения его в стремлении к тирании[258]. Но­билитет решил дать Тиберию генеральное сражение. На одно из собраний аристократы явились в большом количестве со своими клиентами и сорва­ли его. Собрание было перенесено на следующий день. С утра сторонники Тиберия заняли площадь на Капитолии, где должны были происходить ко­миции. Их собралось сравнительно мало, так как основная масса крестьян в это время была занята на сельскохозяйственных работах. Нобили снова попытались помешать собранию. Произошла свалка, и их прогнали с пло­щади. Одновременно с этим происходило заседание сената, тоже на Капи­толии, в храме богини Верности. Среди страшного шума, стоявшего в на­родном собрании, когда нельзя было разобрать слов оратора, Тиберий сде­лал знак рукой, показывая на свою голову. Этим он хотел сказать, что ему угрожает смертельная опасность. В сенат сейчас же сообщили, что Тибе­рий требует себе царского венца. Верховный понтифик Сципион Назика с толпой сенаторов и массой клиентов выбежал на площадь, где происходи­ло народное собрание, и бросился на демократов. Произошло столкнове­ние, в результате которого Тиберий и 300 его сторонников были убиты. Ночью тела их были выброшены в Тибр.

Реакция и новый подъем

Началась жестокая реакция. Власть в Риме захватили самые крайние реакционеры, которые стали жестоко расправляться со своими противни­ками. По распоряжению сената были сформированы особые комиссии для следствия и суда над сторонниками Тиберия. Некоторые его друзья под­верглись изгнанию, другие были казнены. В числе последних находился учитель Тиберия ритор Диофан Митиленский. Некто Гай Биллий, по сло­вам Плутарха1, был посажен в бочку со змеями. Блоссию удалось бежать к Аристонику.

Однако реакция носила чисто политический характер и не была про­должительной. Аграрный закон не рискнули отменить. Комиссия триум­виров продолжала свою работу, а на место Тиберия избрали Публия Лициния Красса, тестя младшего Гракха, сторонника реформы. Он же был избран консулом на 131 г. и послан в Малую Азию для подавления восста­ния Аристоника. Характерно, что при голосовании Сципион Эмилиан, вы­ступивший конкурентом Крассу, собрал голоса только двух триб!

Такое охлаждение народа к своему любимцу было вызвано его отноше­нием к аграрному закону. Сципион, когда-то сочувствовавший реформе, оказался в лагере ее противников, лишь только она п риняла конкретные формы. Плутарх рассказывает[259], что, когда Сципион, будучи еще в Нуманции, узнал о гибели Тиберия, он процитировал стих Гомера: «Так да по­гибнет каждый, свершающий дело такое!».

Позднее Сципион отрицательно отозвался в народном собрании о дея­тельности своего шурина.

Народ так ненавидел убийц Тиберия, что главный виновник его гибели Сципион Назика был вынужден покинуть Рим и отправиться в Малую Азию, где вскоре и умер. Лициний Красс погиб в борьбе с Аристоником, и прибли­зительно в это же время умер Аппий Клавдий. Взамен их в аграрную комис­сию народ избрал демократов Марка Фульвия Флакка и Гая Папирия Карбо­на. Третьим членом комиссии неизменно оставался Гай Гракх.

Трудности реформы возрастали по мере того, как истощались запасы бесспорных государственных земель и в раздел все чаще стали поступать такие участки, юридический титул которых являлся спорным. Недоволь­ство посессоров и их сопротивление увеличивались. В комиссии начались бесконечные спорные дела. Особенно много жалоб поступило со стороны посессоров из числа италийских союзников. Здесь юридическая сторона дела являлась особенно сложной, так как союзники были связаны с Римом специальными договорами, и конфискация их земель в ряде случаев могла нарушить эти договоры.

В 129 г. в дело вмешался Сципион Эмилиан. Он выступил защитником италийских посессоров и добился постановления сената, чтобы у триум­виров было отнято право решать, какие земли являются государственны­ми, и передано консулу Гаю Семпронию Тудитану. Но консул отправился в поход в Иллирию и под этим предлогом прекратил разбор спорных дел. Деятельность триумвиров фактически приостановилась, а народ страшно негодовал на Сципиона, думая, что он намерен вообще отменить аграр­ный закон.

Таково традиционное изображение событий 129 г., основанное исключи­тельно на Аппиане (I, 19), так как другие источники о них умалчивают. Од­нако изложение Аппиана вызывает ряд сомнений. Прежде всего не понят­но, каким образом право триумвиров решать спорные вопросы, данное им постановлением народного собрания, могло быть у них отнято простым решением сената. Кроме этого, утверждение Аппиана о прекращении дея­тельности триумвиров противоречит другим данным. По Ливию (периохи LIX—LX кн.), число римских граждан, внесенных в цензовые списки меж­ду 131 и 125 гг., выросло с 318823 до 394736. Как это могло случиться, если деятельность триумвиров после 129 г. почти прекратилась? Это противоре­чие современные исследователи пытаются объяснить различными гипотеза­ми. Предполагают, например, что во время ценза 131 г. в списки вносились, как обычно, только имущие, а в 125 г. туда стали вносить и пролетариев, чем и объясняется огромное увеличение числа граждан. Другое предполо­жение кажется более вероятным. Сенат имел право вмешаться в дело пото­му, что вопрос касался союзников, т. е. относился к области международ­ных отношений, находившихся в сфере компетенции сената. Именно поэто­му консулу было передано право разбирать спорные дела только союзников. Что же касается граждан, то они по-прежнему остались в ведении триумви­ров. Последние энергично работали в период между 131 и 125 гг., чем и нужно объяснить увеличение количества цензовых граждан.

Вскоре после этого Сципион был найден мертвым в своей постели. Еще накануне он был здоров и собирался на другой день выступить с ре­чью в народном собрании. На ночь Сципион положил рядом с собой наво­щенную дощечку, на которой собирался набросать конспект завтрашней речи. Никаких следов насильственной смерти на трупе обнаружено не было. Эта загадочная смерть вызвала в Риме самые различные толки. Одни об­виняли в ней демократов; другие утверждали, что Сципиона отравила его жена Семпрония, с которой он был не в ладах, с помощью Корнелии, же­лавшей помешать отмене аграрного закона; третьи предполагали самоубий­ство; четвертые, наконец, допускали естественную смерть. Следствие по этому делу было прекращено, так как, по словам Плутарха1, народ опа­сался, что в преступлении окажутся замешанными демократы, в частно­сти Гай Гракх. Вероятнее же всего предположить, что следствие прекрати­ли потому, что установили естественный характер смерти Сципиона. Он был уже немолод и, возможно, причиной смерти были сердечный приступ или кровоизлияние.

Аграрная реформа, как мы видели, была тесно связана с вопросом о даровании прав гражданства италикам. Эта связь была двоякой. С одной стороны, только принадлежность к гражданам, по-видимому, давала пра­во на получение земельных наделов. С другой стороны, недовольство ита­лийских посессоров реформой можно было смягчить, дав им в виде ком­пенсации гражданские права. Как раз последний момент подчеркивает Аппиан (I, 21).

Во всяком случае, настроение в италийских общинах было очень не­спокойным. Приближался ценз 125 г., и в Риме скопилось много неграж­дан, привлеченных слухами о возможном расширении рамок гражданства. Но сенат и значительная часть граждан, не желавшая делиться своими при­вилегиями, были против каких-либо уступок в этой области, поэтому на­родный трибун 126 г. Марк Юний Пенн смог даже внести предложение удалить из Рима всех неграждан. Мы не знаем, была ли проведена эта мера, но отражением борьбы, которая шла из-за вопроса о гражданстве, явилось другое предложение.