Источник миров - Генри Каттнер

Они думали, что я таков.

Но мне это бремя было не по силам. Это воодушевление в ночи выглядело чудесно, но к чему оно могло привести? Чем я мог им помочь? Ничем. Если Кориовл думал, что спасает меня от врагов, то он ошибался.

Стоя на вершине лестницы, я театрально поднял обе руки вверх. Возбужденная толпа всколыхнулась, и тишина понемногу охватила ряд за рядом. Плешивый повернулся ко мне и в ожидании приоткрыл рот.

Я прочистил горло. Мой голос обычно неплохо звучит в театре, но в огромном пространстве площади показался слабым и невыразительным.

— Дайте мне войти, — крикнул я. — Я должен поговорить с Иерархом. Дайте мне войти, но ждите.

Кориовл, до этого глядевший на меня с напряженным вниманием, вдруг вскочил на нижнюю ступень лестницы и закричал изо всех сил:

— Пусть он идет — и ждите! Он исполнит свой долг. Он будет говорить за всех нас. Но вспомните Джиммертона! Надо дождаться его возвращения! Всем вместе! Так вспомним же Джиммертона и подождем.

— Ждите! — толпа ревела так, что под нами дрожала лестница. — Ждите! Вспомните о Джиммертоне!

Я снова поднял руки.

— Дайте мне час, — сказал я. — Я вернусь к вам через час. Вы подождете?

Дружный ответ толпы был подобен реву летней бури. Я не сомневался, что они будут ждать.

Еще одно упоминание о Джиммертоне в последний раз сотрясло площадь, и рев снизился до ровного гула. Они собирались выполнить свое обещание.

Глава 13

Жрецы были перепуганы. Мое появление в Храме сопровождалось взглядами, полными ужаса и злобы, и свистящим шепотом. Никто, кажется, не понимал, что происходит. Кругом Царила растерянность.

Вероятно, слухи о моем интересе к секретному диапазону частот местного телевидения уже дошли сюда, тем более что я не делал из этого тайны. Вдобавок к этому совершенно неожиданно я привел за собой огромную толпу. Согласитесь, это было похоже на ловко проведенную военную операцию.

Я впервые задумался о том, что ждет эту толпу. Сейчас это интересовало меня даже больше моего собственного будущего. Неожиданно в моих руках оказалось мощное оружие, но смогу ли я умело им распорядиться? Я и представления на имел, как Иерарх поступает с подобными массовыми сборищами. Судя по тому, что я уже видел и слышал, ему не составит труда призвать на помощь очередное техническое чудо и уничтожить всех собравшихся на площади. Я не понимал только одного, почему он этого до сих пор не сделал.

Пока мы пересекали огромный зал, жрецы изумленно рассматривали меня, напряженно прислушиваясь к монотонному шуму толпы, ожидающей за воротами. Эскорт подвел меня к шахте подъемника, в которой я недавно чуть не разбился вдребезги. Пришлось еще раз шагнуть в пустоту шахты, уходящей в мрачную глубь подземелья. На этот раз мы, как херувимы, стали возноситься вверх. Я, признаться, так и не понял, как работает этот подъемник.

Не проронив ни единого слова, мы достигли конца шахты и дружно вышли на площадке верхнего этажа. Перед нами был широкий коридор с позолоченными стенами, украшенными изображениями саламандр. В конце коридора находились двустворчатые двери, прикрытые портьерами. Неподалеку стояла кучка жрецов. Они шептались о чем-то, возбужденно тряся шлемами. При нашем приближении глаза жрецов приняли недовольное выражение.

Тяжелые двери распахнулись. Проходя в них, я заметил знакомое рассеянное лицо, с, блуждающей самодовольной ухмылкой. Дио смотрел на меня. Только этого и не хватало! В моей бедной голове и так уже было тесно от беспокойных мыслей.

Интересно, знает ли он о моей беседе с Кориовлом? Не означает ли его присутствие здесь арест Фалви за попытку убийства? Во всяком случае, он остался жив. А что будет со мной, если он раскроет рот в неподходящий момент?

Со стороны Дио напоминал человека, который уже принял сторону заведомого победителя и собирается насладиться зрелищем героических, но бесплодных усилий проигравшей стороны.

Я тоже собирался примкнуть к победителям. Кориовл хитростью вынудил меня пообещать толпе отстаивать ее интересы, но он упустил из виду одну деталь: я не собираюсь задерживаться здесь надолго и влезать во все эти игры. Я хочу забрать Лорну и вместе с ней прорваться сквозь стену между мирами. И чем быстрее, тем лучше, насколько это в человеческих силах. А потом эти две группировки могут сражаться между собой сколько им влезет. Это их проблемы.

За дверями оказалась приемная, где выстроились возбужденные жрецы. Мы промаршировали мимо них, не сбиваясь с ритма. По мере приближения к Иерарху напряжение у заинтересованных лиц заметно возрастало.

Жрецы на первом этаже просто нервничали; те, что находились в коридоре, — почти кусали ногти, а от этих, в приемной, казалось, исходил звук натянутой струны. Я тоже не был спокоен. Иерарх внушал мне страх даже с телеэкрана.

Стражи распахнули последнюю дверь и отошли, пропуская меня. В покои Иерарха я прошел один.

Иерарх сидел за большим письменным столом, отлитым из чистого золота. Редкостное уродство! Даже под страхом смерти на этом столе невозможно было найти место для еще одного кудрявого льва или дракона в завитушках. Королеве Виктории такой стол понравился бы.

Иерарх поднялся, и наши глаза встретились. Остатки моей самоуверенности испарилась в мгновение ока. Все ироничные шуточки по поводу Малеско тут же вылетели из головы. Очень явственно я почувствовал, что был всего лишь актером из небольшой бродвейской пьесы, который волею судьбы заброшен в чужой мир, с правителем которого шутки плохи.

Он был невысок, но дороден. Дело было не в пурпурных с золотом одеждах — он и в рубище смотрелся бы величественно. Его маленькие невыразительные глаза глядели холодно и бесстрастно.

Кроме нас в комнате находились еще трое нервных жрецов. Один из них быстро отодвинул стул Иерарха, когда тот вставал. Иерарх двинулся на меня, как бульдозер. На его пути стоял стул, однако, казалось, он не видит его. Один из жрецов, рискуя вывихнуть руку, вовремя устранил помеху.

Я подумал, что Иерарх скорее бы растоптал стул, чем обошел его, и опять вспомнил о королеве Виктории. Как известно, она никогда не смотрела, на месте ли стул, перед тем как на него сесть: она была уверена, что кто-нибудь его обязательно пододвинет. Она была настоящей королевой.

Иерарх остановился в шести футах от меня и с шумом выдохнул через нос. Голос его был низким и звучным, и он не тратил понапрасну слов:

— Я слушаю, — сказал он.

Стоя перед верховным жрецом, я вспомнил о Дио, выжидающем за дверью удобного момента, чтобы вставить свое слово, вспомнил о толпе, собравшейся за стенами Храма, и ко мне отчасти вернулась уверенность. Совсем немного, примерно с чайную ложку, но и лучше, чем ничего.