ПОВЕСТЬ О ЛЮБВИ И СЧАСТЬЕ или ОТКРОВЕННО О СОКРОВЕННОМ. - Юрий Яблочков

Но изготовив ж/б изделия на два этажа семнадцатиэтажного дома, стройку «заморозили», так как, оказывается, на строительство этого дома ещё не утверждён проект, и, естественно, денег на него не выделили. У нас на предприятии раньше оплата труда была с задержкой на один месяц (как, собственно, было тогда почти по всей России), а тут возрасла до двух месяцев.

Два других девятиэтажных дома нашему директору пришлось взяться делать с нулевой прибылью, ибо заказ хотели отдать другому комбинату из провинции. Конкуренты через «откат» и через демпинговые цены на железобетон хотели «вылезти» на строительный рынок Москвы. Финансирование этих заказов осуществляет Министерство обороны, но там деньгами «крутят» или ещё чего «мутят», но выделяют деньги комбинату только на материалы. Теперь задержка по зарплате возросла уже до трёх-четырёх месяцев. Деньги с такой задержкой мне приходится через заявления выпрашивать к сроку уплаты кредита, а на оставшиеся от месячной зарплаты девять тысяч мы с Аней месяц живём.

Как я уже писал, всё оборудование на комбинате «убито» и постоянно ломается. Недавно оператору бетономешалки бетоновозная тележка переехала ступню, и ему ампутировали ногу. На комбинат понаехало различных комиссий, это забота чиновников об охране труда и технике безопасности на производстве. Так вот оказывается эти тележки, по документам, изготовлены аж в 1963 году, и ведь они ещё и работают по сей день, как и многое другое оборудование комбината.

Производительность труда на комбинате приходится поднимать только увеличением рабочей смены с восьми до одиннадцати часов и работой в выходные дни. Раньше на комбинате только субботы и часть новогодних каникул были рабочими, а воскресенья и сами праздники всегда были выходными. Теперь же, в связи с тем, что и убыточный заказ грозятся у нас отнять, нам приходилось работать и по воскресениям, чтобы хоть как-то успеть выполнить график поставки изделий на строительные площадки. А какого качества мы выпускаем изделия на таком оборудовании и с такими рабочими, нормальному человеку нетрудно догадатся. Мне стыдно смотреть строителям в глаза за наши изделия, но работать-то надо.

В кризис на комбинате стало работать нам (ИТР) гораздо труднее. Задержка зарплаты очень нервируют рабочих, так как в Москву они все приехали из провинции заработать денег и выслать их домой для поддержки семьи. Однако, невыгодный, убыточный заказ на два дома сделал и зарплату рабочих гораздо меньше (около пятнадцати тысяч). Многие хорошие работники рассчитались, а на их место пришли таджики, которые, в основном, русский язык совсем плохо знают (разговариваем со многими через переводчика).

А в июне наш директор заключил договор с двумя фирмами, поставляющими в Москву рабочую силу. Одна фирма из бывшего промышленного центра северного Урала, где почти все промышленные предприятия теперь простаивают, а другая из Узбекистана. Эти фирмы «съедают» львиную долю цехового фонда оплаты труда из-за завышенной почасовой оплаты. За июнь нашим постоянным рабочим, отработавшим двадцать шесть дней по одиннадцать часов, было начислено от шести до двенадцати тысяч рублей. Вычесть из этой суммы подоходный налог и оплату за общежитие, то людям причтётся на руки по четыре с половиной-восемь тысяч, которые они ещё и получают с задержкой.

Узнав о своей зарплате за июнь, очень многие рабочие подали заявления на расчёт и, отработав две недели, ушли. Остались в цехе только работающие по договору и совсем безграмотные таджики. (Которые поумнее и умеющие говорить на русском тоже рассчитались). А нам нужно было завершать комплектацию первого девятиэтажного дома. Рабочих в цехе катастрофически не хватает, и меня начальник цеха попросил поработать на отделке изделий, где была полная «жопа».

Со всей душой, как привык по жизни, я взялся за работу. Я один трудился с большей отдачей, чем двое ленивых рабочих, работающих на отделке, я ничуть не преувеличиваю. Работать мне приходилось по одиннадцать часов в сутки и все субботы и воскресения. Уставал я на такой работе, как в своё время на «шабашке», до полного упадка сил. Потом начальник производства попросил меня ещё на объекте устранить наши цеховые погрешности, куда я ездил с двумя рабочими неделю и выходные. Аню я отправлял на выходные на дачу со своей знакомой, мастером ОТК, за что был, конечно же, ей должен. Мне за работу на отделке Анатолий Михайлович обещал заплатить десять тысяч, и начальник производства тоже просил его заплатить мне за работу на объекте.

Я, конечно, и раньше помогал своим трудом на отделке, ибо работать напольной шлифовальной машинкой в цехе никто не мог. За мою работу Анатолий Михайлович несколько раз мне доплачивал по три-пять тысяч рублей, а иногда отдавал мне коньяк (выпить с устатку), который молдаване привозили ему в подарок из отпусков.

Дом мы с Божьей помощью всё-таки сдали. Анатолий Михайлович сказал мне, что мои деньги на кого-то «закрыл», то есть нужно только дожидаться, и я получу обещанные десять тысяч рублей. На эти деньги я планировал купить стиральную машинку-автомат, ибо кожу на руках у меня часто разъедает от ежедневной стирки.

В июле у моего брата Валеры был юбилей. Наконец-то, он дожил до своей мечты детства — пенсии. Он заказал мне купить ему в подарок большой бинокль, а если я его ему не подарю и не приеду на юбилей, то в его дом дорога мне закрыта. На ВВЦ (всероссийский выставочный центр) я купил ему хороший бинокль за две тысячи рублей и взял на работе отгулы на неделю. Справив двенадцатого июля в воскресение опять на природе на шашлыках у Тани свой день рождения в той же компании, как обычно, я сразу уехал на свою малую родину. Навестил сначала сестру Розу, где мы с Аней хорошо погостили несколько дней, так как отмечать Валера праздник будет в субботу восемнадцатого.

В родном посёлке, отдыхая на озере со своим шурином Саней, я познакомился с Валентиной, симпатичной мягкой женщиной -- вдовой, моложе меня на десять лет, которая с удовольствием бы пошла за меня замуж и уехала бы со мной хоть на край света. Но, Валентина, вскоре захотела стать настоящей мамой для моей дочери, а Ане это очень не понравилось, и они обе ударились в слёзы. А мне успокаивать одной Ани хватает, да и после нескольких дней и ночей, проведённых вместе с Валей, мне быть с ней всегда рядом не хотелось, ибо мы совершенно разные люди, и у нас очень мало общих интересов (только, что секс).

В конце августа Таня с Сашей и Серёжкой на своём «Опеле» уехали в Крым, на МКАДе я к ним посадил Аню, заранее оформив на неё документы на пересечение границы. В начале сентября я посетил на ВВЦ международную книжную выставку, где хотел предложить свою книгу издательствам. Однако, оказывается, кризис в первую очередь ударил по книжной индустрии, теперь у издательств на публикации неизвестных писателей денег совсем нет, и эту затею мне пришлось отложить.