ПОТУХШИЕ ЗВЁЗДЫ - Геннадий Иевлев

Пробежав взглядом по первым строчкам, Картини пожал плечами — имена ему были неизвестны. Может это списки личного состава службы безопасности, пришла ему в голову мысль, но что это за нумерация?

Он вызвал функцию поиска и ввел свое имя — через несколько мгновений внизу голограммы вспыхнуло сообщение об отсутствии его имени.

— Хм-м!

Картини провел рукой по лбу. Чтобы это значило? Он ввел в поле поиска имя Магне и его не оказалось в списке имен пластинки; имени Гарднера тоже не было.

Забыв обо всем, Картини начал вводить имена людей которых знал и наконец, после очередного ввода, перед ним вспыхнула выделенная строка. Опешившим взглядом он уставился в буквы — это был Дар Ов.

Вот оно что, Картини потер подбородок, это оказывается списки личного состава военного космического флота. Выходит Магне за всеми ими следил. Ну и ну. Картини покрутил головой. И что же теперь мне…? Он поднял плечи.

А что это за номера? Уж слишком какие-то они длинные. Может номера их сканеров связи? А ну-ка.

Картини достал свой сканер связи и нажал несколько клавиш, он хорошо знал нескольких офицеров военного космического флота и его сканер связи имел их номера, на экране появился ряд знаков. Тогда он набрал это же имя на пульте управления видеографом — имя в недрах желтой пластинки присутствовало, но номер был другой. Пожав плечами, он сопоставил еще два имени из своего сканера связи с именами из желтой пластинки — одного имени не оказалось.

Картини свел все найденные имена из своего сканера связи и из пластинки в один список и прищурившись стал их изучать: их номера не совпадали, даже одного имени в недрах пластинки вообще не было, хотя он прекрасно знал, что он являлся старшим офицером космического флота. Что его отличало от остальных офицеров космического флота?

Картини провел рукой по волосам и… Его рука замерла на затылке. Конверт — внезапная мысль обожгла его мозг. У него ведь нет конверта. Я это хорошо знаю. Он еще совсем недавно сетовал, что ему скоро идти на вживление, а делать этого ему не хотелось. Он еще шутил, что подаст рапорт о переходе в службу безопасности, так как у них вживление конвертов совсем не обязательно.

Выходит, что эти номера не что иное, как внутренние коды конвертов. Но ведь это запрещенная информация, Картини опустил руку. Откуда она у Магне? Лоб Картини покрылся испариной. Шумно выдохнув, он провел ладонью по лбу отирая ее. Что с нею делал Магне: просто имел или как-то использовал? Он попытался посмотреть подпись, оставляемую прибором записи, чтобы определить, где и когда была сделана запись на пластинке, но ее не оказалось. Это считалось нарушением и серьезно наказывалось. К тому же, чтобы отменить такую операцию, нужен был либо специальный, либо взломанный записывающий аппарат.

Скорчив мину, Картини начал листать список на пластинке — ему, казалось, не было конца. Наконец пошла какая-то другая информация, похожая на адреса. Картини остановил просмотр и вчитался в строчки — действительно, это был какой-то адрес. Он вызвал указатель и ткнул им в адрес — на голограмме появился огромный зал, заставленный каким-то непонятным оборудованием. Лаборатория — догадался Картини.

Он прекратил просмотр, вытащил пластинку и положив ее на прежнее место, вернул видеограф в шкаф, вернулся к столу и устало откинулся на спинку кресла.

Что с ней делать, начал размышлять он, сообщить в Совет Безопасности? Может они знают о ней? Может эта информация не для всех запрещена? Откуда мне знать, что здесь запрещено, что нет. Он механически дернул плечами. А если действительно запрещена: начнутся проверки, всех на уши поставят. Картини кисло поморщился, представив, как придется носиться, доказывая свою непричастность к этой пластинке, хотя он и действительно никакого, до сих пор, отношения к ней не имел, но это теперь придется доказывать. А что если уничтожить ее, вдруг пришла ему в голову спасительная мысль. Скажу что не видел ее. Кто это сможет доказать? Он повернул голову в сторону стенного шкафа, где был спрятан видеограф. Нет-нет… Картини покрутил головой. Там ничего не осталось. А интересно, знает о ней кто-либо еще? Я сомневаюсь, что Магне лично собирал эту информацию. Кто ему помогал? Ах, да, он покивал головой, лаборатория. Но тогда в ней должен работать не один сотрудник. Я не думаю, что они не знали, что это за информация. Знали, что она незаконна. Знали но делали. Ведь при желании из них можно получить послушных роботов. Миллионы роботов. Проклятье! Он провел правой рукой по лбу. Какая-то ерунда. Он опустил руку и прикрыв глаза, замер, но через мгновение встрепенулся.

— Черт! Робот!

Сорвалось с его губ и словно испугавшись этого слова, он втянул голову в плечи и покрутил ею по сторонам, словно боялся, что кто-то мог его услышать, но в кабинете, кроме него, больше никого не было. Выпустив шумную струю воздуха, Картини выпрямился.

А ведь это мысль. Сейчас в руководстве планеты определенная неразбериха и вряд ли кто-то станет разбираться, каким способом я вернул Дар Ова на Землю. Если только он сам не расскажет о своих чувствах.

Интересно, а что чувствуется в тот момент, когда тобой управляют? Хочу налево, а иду направо. Картини усмехнулся. Вот бы почувствовать, как это есть. Он вдруг передернулся. Черт! Да ни за что.

Картини рывком поднялся и вновь сходив за видеографом, сунул в него пластинку и найдя код конверта Дар Ова, внес его в свой сканер связи, но сразу же удалил и вернув сканер в карман, начал выдвигать ящики стола. Наконец найдя электронную записную книжку, вывел на ее экран страничку на букву О — она оказалась пустой. Посмотрев несколько мгновений на чистый белый экран, он махнул рукой, скажу, что взял для ознакомления с работой Магне.

Он быстро ввел в записную книжку код конверта Дар Ова, адреса нескольких лабораторий с пластинки и сунув записную книжку и пластинку во внутренний карман курточки, вернул видеограф на место и вышел из кабинета.

Так как у Картини никогда не было ни адъютантов ни помощников, то в приемной продолжал исполнять свои обязанности адъютант Магне. Увидев нового председателя службы безопасности, он вскочил.

— Ты входил в кабинет после смерти председателя? — Поинтересовался у него Картини.

— Я никогда не вхожу в кабинет без вызова. — Адъютант покрутил головой.

— А если там складывается ситуация угрожающая председателю? — Не зная зачем, вдруг, произнес Картини.

Скорчив на лице гримасу, адъютант молча пожал плечами.

— У председателя есть телохранители. — Через несколько мгновений заговорил он. — Это их работа.

— А где они? — Картини покрутил головой, осматривая приемную, но в ней никого больше не было.

— Не знаю. — Адъютант покрутил головой. — Возможно они решили, что у вас есть свои и… — Он протянул руку к клавишам аппарата связи. — Я сейчас все выясню.

— Нет, нет. — Картини поспешно замахал руками перед собой. — Не стоит. — Он поспешил к выходу.

— Что мне сказать, когда будут интересоваться? — Раздался ему в спину голос адъютанта.

Картини остановился.

— У тебя есть…

Он вдруг умолк, поняв, что если его начнут искать по сканеру связи, то могут определенно понять, где он находится.

Черт! Он механически провел рукой по лбу. Он прежде никогда и никому не говорил, куда идет, а теперь, видимо, это должно стать его нормой жизни. Жизнь на виду. Проклятье! Теперь придется обдумывать свой каждый шаг, каждое слово. И как так можно жить? Но они ведь живут. Он шумно вздохнул.

— Я в Совет Безопасности. — Произнес он первое, что пришло ему в голову.

Выйдя из приемной, Картини вдруг понял, что сморозил полную глупость.

А что если из Совета или еще хуже, Марков, вздумают поинтересоваться, невесело подумал он.

— Болван. Настоящий болван. — Прошелестели его губы, но махнув рукой, он продолжил свой путь.

Первая и вторая лаборатории, до которых он добрался, порядков поплутав по столице, оказались закрыты. Никаких пластинок около их дверей не было, а все его попытки достучаться не возымели действия, никто на стук не вышел и двери не открыл. Крепко выругавшись в адрес Магне, он направился на поиски третьей лаборатории. К его удивлению, она отыскалась в одном из закоулков, всего в двух кварталах от здания службы безопасности. Теперь уже выругавшись в свой адрес, он ткнул в железную дверь лаборатории кулаком и она, легонько скрипнув, приоткрылась.