Космический госпиталь. Звездный хирург. Большая операция - Джеймс Уайт

С уходом хищников расцвела морская растительность. На Драмбо грань между растительной и животной жизнью, как правило, была смазанной, а животные всеядными. Они прошли вдоль берега почти милю, когда им встретился первый рот. Он был сжат не до конца, но щели оказалось недостаточно, чтобы проникнуть в него. Однако времени даром они не потеряли, так как по пути Камсаюг и Саррешан показали им множество опасных растений, которых даже покрытым естественной броней инопланетянам стоило по возможности избегать.

Практика внеземной медицины значительно упрощалась тем, что болезни и инфекции у одного вида существ не передавались другому. Но это не означало, что яды и другие токсичные вещества, вырабатываемые инопланетными растениями и животными, не могут убить, тем более, что на морском дне Драмбо растительность была особенно «злобной». Некоторые виды были покрыты отравленными шипами, а один из них оказался чем-то вроде растений-осьминогов.

Первый рот, куда можно было проникнуть, походил на огромную пещеру. Когда они последовали за колесниками внутрь образования, прожекторы машины высветили мертвенно-бледные извивающиеся и покачивающиеся растения; травянистый ковер исчезал за пределами видимости. Саррешан и Камсаюг выписывали неуверенные восьмерки на густо заросшем дне и извинялись за то, что не смогут отправиться дальше, не рискуя при этом увязнуть и остановиться.

— Мы понимаем, — сказал им Конвей, — и спасибо вам.

По мере продвижения вглубь огромного рта растительность редела, стали видны большие участки «плоти» животного. Она выглядела шероховатой и волокнистой и больше походила на растительный, нежели на животный материал, даже при том, что существо погибло несколько лет назад. Неожиданно свод стал понижаться, и передние прожекторы высветили первое серьезное препятствие — сплетение длинных, похожих на бивни зубов, которые были расположены так часто, что напоминали окаменелый лес.

Один из мелфан доложил первым:

— Доктор Конвей, — начал он, — не могу утверждать с абсолютной уверенностью, пока мои образцы не проверят патологи, но все указывает на то, что зубы состоят скорее из растительного, а не костного вещества животного происхождения. Они густо покрывают верхнюю и нижнюю части рта и простираются за пределы видимости. Корни их растут поперек, так что при постоянном давлении зубы могут свободно наклоняться вперед или назад. В нормальном положении они направлены под острым углом в сторону входного отверстия и скорее всего просто убивают крупных хищников, а не пережевывают их.

Исходя из положения и состояния нескольких лежащих здесь трупов, я бы сказал, что пищеварительная система существа чрезвычайно проста. Вода с живыми организмами всех размеров засасывается в желудок или преджелудок. Мелкие животные проскальзывают между зубами, а большие на эти зубы накалываются. Затем внутреннее течение и вес убитых животных отклоняют зубы внутрь, и трупы освобождаются. Полагаю, что небольшие животные для существа не опасны, а вот крупные хищники могут причинить желудку серьезные повреждения, до того, как их нейтрализует пищеварительная система, поэтому они должны быть убиты заранее.

Конвей направил луч прожектора туда, где находился мелфанин, и увидел, как тот помахал одной из конечностей.

— Звучит резонно, доктор, — произнес Конвей. — Меня не удивит, если пищеварительные процессы существа действительно протекают очень медленно. На самом деле мне становится все любопытней — является ли существо в большей степени растением, нежели животным. Организм таких размеров из обычной плоти, крови, костей и мышц вообще представляется мне слишком тяжелым, чтобы передвигаться. Однако существо передвигается и делает все, что ему необходимо, правда, чрезвычайно медленно… — Конвей прервал свою речь и максимально сузил луч прожектора. — Вам лучше находиться на борту, чтобы вы смогли прожечь проход в этих зубах.

— В этом нет необходимости, доктор, — возразил мелфанин. — Зубы сгнили и стали слабыми и хрупкими. Вы можете через них просто проехать, а мы пройдем за вами.

Эдвардс опустил крейсер на дно и двинул его вперед со скоростью, удобной для мелфан. Сотни длинных бесцветных зубов цеплялись за машину и медленно опрокидывались в мутной воде. Неожиданно этот частокол кончился, и они оказались на чистом месте.

— Если зубы являются специализированной формой растительной жизни, — задумчиво произнес Конвей, — то они занимают слишком четко ограниченный район, а это предполагает, что кто-то отвечает за их посадку.

Эдвардс, соглашаясь, что-то пробормотал и взглядом проследил за всеми участниками экспедиции, пока они не вышли из проделанного машиной прохода.

— Туннель опять расширяется и уходит вглубь, — вскоре сообщил он. — И я вижу еще одну предположительно специализированную форму растительной жизни. Крупная, не правда ли? А вот еще такая же. Да они разбросаны здесь повсеместно.

— Это слишком далеко, — сказал Конвей. — Не стоит терять из вида путь наружу.

Эдвардс отрицательно покачал головой.

— Мне видны точно такие же отверстия по обе стороны от нас. Если это желудок, а место выглядит достаточно обширным, отсюда должно быть несколько выходов.

Неожиданно Конвей разозлился.

— Мы знаем, что только в этой мертвой секции существуют сотни этих самых ртов, о количестве желудков можно лишь гадать. Если только наши радары не врут — это огромные, ровные, пустые пещеры, простирающиеся на мили окрест. А мы не коснулись проблемы даже вскользь!

Эдвардс добродушно хмыкнул и указал вперед:

— Они похожи на сталактиты, размякшие в средней части. Мне хотелось бы взглянуть на них поближе.

Даже худларианин вышел наружу, чтобы осмотреть огромные, резко очерченные колонны, которые поддерживали свод. Им удалось, используя переносные анализаторы, установить, что колонны состоят из мышечной ткани существа и не являются новым видом растений, как они предполагали ранее, хотя и покрыты чем-то вроде переросших водорослей. Неподалеку от этих колонн располагались почти трехфутового диаметра пузыри, которые, казалось, вот-вот лопнут. Мелфанин, бравший образцы мышечной ткани, случайно задел один из них, и тот буквально взорвался, а за ним детонировали еще пузырей двадцать, расположенные поблизости. Из них выплеснулась густая жидкость молочного цвета, которая быстро растеклась и растворилась в окружающей воде.

Мелфанин издал непереводимый звук и отскочил в сторону.

— Что случилось? — резко спросил Конвей. — Жидкость ядовита?

— Нет, доктор. Большой процент содержания кислот, но не такой уж опасный, Если бы вы были воднодышащим, то сказали бы, что она дурно пахнет. Но посмотрите, как она действует на мышцы!