Эльфийские камни Шаннары - Терри Брукс

— Звука нет!

Он кивнул.

— Дуй… еще…

Она подула и снова вопросительно уставилась на долинца.

— Смотри… — Вил показал на небо.

Хебел уложил Шлында на траву; огромный пес лизал его руки. Вил глубоко вздохнул и поглядел на Амбель. Жизнь как будто покинула ее — эльфийка лежала бледная, почти белая. Отчаяние охватило долинца. Он должен как-то помочь ей. Ему очень нужен Пек! Им всем нужен Пек! Если бы они шли чуть-чуть быстрее! Если бы боль не мешала ему! А теперь день кончается.

Сумерки опускались на землю.

«Пек, не улетай! — беззвучно кричал долинец. — Помоги нам!»

— Вил…

Он резко повернул голову. Странными, кроваво-красными глазами Амбель смотрела прямо на него. Ее рука нашла руку Вила.

— Все хорошо… Амбель, — выдавил он, глотая слюну, чтобы смочить пересохшее горло, — Мы… выбрались оттуда.

— Вил, послушай меня, — прошептала Амбель. Теперь ее слова были четкими, неторопливыми.

Вил попытался было ответить, но пальцы эльфийки легли на его губы, она медленно покачала головой.

— Нет, послушай меня. Не говори ничего. Просто слушай. Я была не права. Я ошибалась в Элькрис. Она вовсе не пыталась меня использовать, она не обманывала меня. А страх… он пришел сам собой. Потому что я не могла понять, что она делает. Она пыталась объяснить мне, Вил, почему она избрала меня и почему так выделяла из всех. Видишь ли, она знала, что это именно я. Она знала. Ее время прошло, и она понимала… — Амбель остановилась, кусая губы, чтобы справиться с обуревавшими ее чувствами. Слезы потекли по ее щекам.

— Амбель… — начал было Вил, но она снова покачала головой.

— Слушай меня. Там я сделала свой выбор. Он только мой, и никто, кроме меня, за него не в ответе. Ты понимаешь? Никто. Я выбрала то, что должна была выбрать. Я сделала это по многим причинам, которые я не могу… — Она запнулась. — Из-за избранников, Вил. Из-за Криспина, Дильфа и других Эльфийских охотников. Из-за солдат в Беличьем лесу. Из-за бедного малыша Виспа. Они все погибли, Вил, они мертвы, и я не могу позволить, чтобы все это было напрасно. И теперь ты и я должны… забыть, что мы… — Она не нашла нужных слов и разрыдалась. — Вил, ты мне нужен, как ты мне нужен…

Страх охватил долинца. Он теряет ее. Вил чувствовал, что теряет. Изо всех сил он пытался сбросить с себя оцепенение, сковывающее его.

Потом Эретрия окликнула их, голос ее звенел от волнения. Девушка указывала рукой куда-то в небо. Вил и Амбель повернулись туда. Далеко на запале сквозь дымку рассеянного, тускнеющего солнечного света огромная золотая птица неслась вниз, к склону горы.

— Пек! — тихо вскрикнул Вил. — Пек!

Амбель обняла его и крепко прижала к себе.

Потом его куда-то несли, сквозь туман полусна Вил слышал голос Пека:

— Именно дым из этой горящей башни, Вил. Мы с Генвен весь день кружили над дебрями. Я знал, что вы где-то там, внизу. Я это знал. День почти прошел, я должен был возвращаться во Взмах Крыла, но я не мог улететь. Я знал, что еще понадоблюсь принцессе. Вил, она такая бледная.

Потом Вил почувствовал, что его посадили на Генвен, тонкие руки Эретрии привязали его ремнями к птичьей спине.

— Амбель… — прошептал он.

— Она здесь, целитель, — тихо ответила Эретрия, — Теперь мы все спасены.

Услышав это, Вил позволил себе расслабиться — он медленно уносился в беспамятство, сгущающееся вокруг, как ночь.

— Эльфин? — позвал его тихий голос.

Вил открыл глаза — внизу стоял Хебел и смотрел на него.

— До свидания, эльфин. Дальше я не пойду с тобой. Этот дикий край — мой дом. Теперь я обошел его целиком. Все, как я хотел. И Шлынд. Он, похоже, поправится. Эта черненькая помогла мне закрепить лапу, и он как пить дать скоро выздоровеет. Он крепкий пес — мой Шлынд. — Старик придвинулся ближе, — Ты и эльфийка — я желаю вам счастья.

Вил тяжело сглотнул.

— Мы… тебе очень обязаны, Хебел.

— Мне? — Старик добродушно рассмеялся. — Не мне. И никому. А теперь — удачи тебе.

Он отошел в сторону и пропал. Потом появилась Амбель — она съежилась впереди на спине у Генвен; сам Пек сел сзади, быстро проверив поводья и упряжь. Потом мальчик издал какой-то странный клич — Генвен медленно взлетела, ее золотистые гигантские крылья распростерлись над черной ямой Лощин. Она поднималась все выше в небо, темные леса Диких дебрей падали вниз. Далеко впереди показалась стена Скалистого отрога.

Вил крепко прижался к Амбель. Через мгновение он заснул.

Глава 50

Ночь окутала Арборлон. Пройдя по пустынным, спящим Садам Жизни, Алланон с серебристым посохом в руках поднялся на вершину холма, где стояла Элькрис; маг поплотнее запахнул черный плащ, спасаясь от ночного холода. Он пришел, чтобы побыть с ней, пришел успокоить ее. Это последние ее часы; очень скоро она освободится от бремени, которое несла столько лет.

Маг на мгновение остановился, глядя на дерево. Странное ощущение испытал бы тот, кто увидел их сейчас, внезапно подумал Алланон: друид и Элькрис, застывшие черные силуэты на фоне освещенного луной летнего неба; человек, стоящий в молчании перед засохшим, бесплодным деревом; лицо человека — бесстрастная маска, скрывающая обуревавшие его чувства. Но сейчас их никто не увидит, никто не придет сюда. Так решил Алланон: эту ночь они с Элькрис проведут вдвоем, никто, кроме него, не будет свидетелем ее смерти.

Маг ступил вперед, ее имя шелестело в его сознании: «Элькрис», Ветви дерева, испуганные и настойчивые, медленно опустились на плечи друиду, он тут же ответил ей — хотел успокоить.

«Не надо отчаиваться, — повторял Алланон. — В тот самый памятный день, когда эльфы сражались за Арборлон, когда битва была наиболее яростной, в полдень случилось что-то, дающее нам надежду. Далеко на юге, в темных лесах дикого края, куда ушла последняя из избранников, ее хранитель вызвал к жизни магическую силу эльфинитов. И я добрался до него и прикоснулся к его мыслям — быстро, лишь на мгновение, чтобы Дагдамор не успел его выследить. Но и мгновения было достаточно, Высокочтимая госпожа, они нашли Источник Огненной крови! Возрождение вот-вот наступит!»

Друид ждал. Но Элькрис ничего не отвечала. Ослабевшее дерево или не слышало мага, или уже не понимало. И все же чувства еще не умерли в ней, она сознавала его присутствие, понял друид, но сознавала лишь то, что в свои последние минуты она не осталась одна.

На него нахлынула печаль. Он пришел слишком поздно.

Маг затих, ничего сделать он не мог — только остаться с ней до конца. Время тянулось мучительно медленно. Иногда ее беспорядочные мысли добирались до сознания Алланона, сверкая, как мимолетные цветные вспышки, — образы того, что было, и грезы о том, что будет. Друид терпеливо принимал эти образы-мысли и отвечал: он здесь, он ее слушает, он ее слышит. Вместе с ней он примерял покровы смерти, что тщетно пыталась сбросить с себя Элькрис. Они касались друида, и он чувствовал холод этих прикосновений — слишком выразительно говорили они, что и сам он смертен.