Хозяйка ночи - Мартина Коул

– Уйди, мама!

– Ну уж дудки! Ты уехала из того прекрасного дома с красивой мебелью. Мы с отцом могли бы переехать туда к тебе и смотреть за ребенком, так нет же! Ты прибежала сюда, как избалованное дитя!

Сьюзи злорадно усмехнулась, когда мать наконец-то выдала себя, назвав настоящую причину своего раздражения. Дорин мечтала, воспитывая внука, жить в огромном особняке и при этом находиться на полном довольствии. Сьюзи давно уже ее раскусила.

– Ты никогда не будешь жить в том доме, мама, говорю тебе это прямо.

Дорин оскалила зубы и произнесла:

– Какая же ты сучка, Сьюзи Рэнкинс, ну и сучка! Как подумаю, что я воспитывала тебя, отдавала тебе лучший кусок…

Звонок в дверь прервал тираду Дорин.

Сьюзи вовсе не считала себя ангелом. Если бы мать знала, сколько ей платили за интервью, ее хватил бы удар. Но у Сьюзи была цель, во имя которой она старалась побольше заработать. Как только она избавится от ребенка, она уедет и начнет жизнь сначала. Фамилия Каванаг, которая так влекла ее, когда она встретилась с Бойси, теперь вызывала у нее отвращение. На нее показывали пальцами, на нее глазели, у нее за спиной шептались каждый раз, когда она появлялась на улице.

Она похолодела, услышав, как мать говорит:

– О, привет, Бриони, заходи. Ты как раз к чаю.

Бриони быстро вошла в комнату.

– Здравствуй, Сьюзи, дорогая.

Сьюзи заставила себя спокойно ответить:

– Здравствуй, Бриони.

Дорин, которой Бриони внушала благоговейный ужас, пошла готовить чай, оставив их наедине.

Бриони села на стул, на котором только что сидела Дорин, и улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь?

Сьюзи закурила сигарету и вымученно улыбнулась в ответ, выпустив большое облако дыма.

– Вроде нормально.

Бриони похлопала Сьюзи по руке, и та вздрогнула от неожиданности.

– Успокойся, Сьюзи, а то можно подумать, будто ты чего-то боишься, – сказала Бриони с печалью в голосе. – Я знаю, ты чувствуешь опустошенность после того, что случилось с Бойси. Он был хорошим мальчиком, мой Бойси. Добрым, хорошим мальчиком. Я так скучаю по нему.

Сьюзи затянулась сигаретой и промолчала.

– Ты давно ходила к доктору?

– У меня все в порядке. Единственное, чего я хочу, – чтобы все это поскорее закончилось.

– Я тебя понимаю, но время пролетит незаметно. Все закончится гораздо скорее, чем ты думаешь.

Дорин ворвалась с чаем и принялась болтать.

– Я говорила, что ей нужно вернуться в свой дом. Здесь нет места для ребенка. Я предложила ей поехать туда вместе. В конце концов, это ведь теперь ее дом, не так ли? – Голос Дорин звучал нарочито невинно.

Бриони на несколько секунд закрыла глаза, сдерживая гнев.

– Да, это ее дом, но, может быть, он слишком о многом ей напоминает? Так, Сьюзи?

Сьюзи заставила себя посмотреть Бриони в глаза и благодарно улыбнулась:

– Да, все так. Я не хочу возвращаться в тот дом. Я не могу смотреть в глаза соседям после того, что случилось.

Бриони отхлебнула чаю и понимающе кивнула.

– Я подумала, может, тебе пожить у меня, пока не появится ребенок?

– Нет, не надо. Я хочу жить здесь, с моей мамой. Я не хочу никуда идти! – В голосе Сьюзи слышалась паника.

– Хорошо, хорошо, успокойся. Это всего лишь предложение. В тяжелые времена каждому хочется быть среди близких людей. Я понимаю. Но ты носишь в себе все, что осталось у меня от Бойси. Это мой внук. Ты же знаешь, что я всегда считала близнецов своими детьми. Я слышала, ты много общалась с репортерами. Не спрашивали они тебя, почему ты не пришла на похороны?

Сьюзи уставилась в чашку. Она явно не желала отвечать.

– Если тебе так остро требовались деньги, тебе следовало обратиться ко мне. Особенно сейчас, когда ты ждешь ребенка. Если ты позволишь мне видеть ребенка регулярно, у тебя ни в чем не будет нужды. Я заказала тебе место в частной клинике. Там тебя не смогут доставать журналисты, когда подойдет срок. Вряд ли ты хочешь, чтобы твои роды стали достоянием общественности. – Открыв сумочку, Бриони извлекла из нее визитную карточку. – Вот адрес и телефон клиники. Позвони им и договорись о консультациях. Я оплачу счет, так что не беспокойся о расходах. Они принимали роды у принцессы Маргарет. Для ребенка Бойси все только самое лучшее. – Встав, она нежно поцеловала Сьюзи в щеку. – Береги себя, дорогая, скоро увидимся.

Сьюзи смотрела в чашку, разглядывая чаинки на дне. Она никогда не отделается от этих Каванаг.

Бриони вернулась домой с тяжелым сердцем. Она стремилась наладить контакт со Сьюзи, полюбить ее. Если она хочет видеть своего внука, она должна это сделать.

Томми разговаривал по телефону в своем кабинете и не видел, как она вошла.

– Не беспокойся, моя любовь, я приду. Бриони следит за мной, как ястреб, но не может же она все время быть начеку. – Он засмеялся снова.

Бриони почувствовала себя так, будто кто-то ударил ее в солнечное сплетение. Ей стало нечем дышать. Она отступила в холл. До нее доносился голос Томми:

– Хорошо, увидимся. Я тебя тоже.

Собравшись с духом, она вошла в кабинет.

– Кто это был, Том? – голос ее срывался. Томми широко улыбнулся ей.

– Привет, Бри. – Он пересек комнату и крепко ее обнял. – Как все прошло со Сьюзи?

Бриони высвободилась из его объятий.

– Хорошо. Ты с кем разговаривал по телефону?

Томми махнул рукой:

– А, толстый Питер. У меня с ним кое-какие дела. Ты рано вернулась.

– Да, я не пошла к Бернадетт. Я схожу к ней позже.

– Я набросал утром пару строк Дэнни, опущу письмо, когда буду на улице. Завтра его переводят в тюрьму на острове, и я подумал, что стоит его немного подбодрить, пока он не акклиматизируется там. – Томми посмотрел на часы. – У меня есть пять минут до ухода – может, быстренько по чашечке чая?

Зазвонил телефон, и Томми опрометью бросился к нему.

– Здравствуйте… О, привет, Берни. Подожди, она здесь. – Он передал трубку Бриони и выскочил из комнаты, оставив Бриони в полнейшем смятении.

– Я перезвоню тебе, Бернадетт, – сказала Бриони и повесила трубку.

Она закусила губу. С каких это пор он стал называть толстого Питера «моя любовь»?

Бернадетт лежала в затененной комнате с фланелевой повязкой на глазах.

– О, Бри, какое это мучение, – сквозь зубы процедила она.

– Ну, если ты подтягиваешь кожу, нужно ожидать, что будет немного больно. – В голосе Бриони не слышалось никакого сочувствия. – Он прорезал твою кожу до кости…

– Ой, заткнись, Бри, мне и так хреново!

– Что же ты тогда не осталась в клинике? Ты вот уже неделю как дома и все стонешь и стонешь.

– Ты знаешь почему. Я не могу оставить Маркуса одного и на пять минут. Ты ведь знаешь, какой он.

Бриони не засмеялась, как обычно, а серьезно спросила: