И маги могут быть королями. - Николай Андреев

– До скорой встречи, Эдмон, - Тенперон щёлкнул пальцами, и мы снова оказались в шатре, неподалёку от границы Сан-Зара и Филиппики.

Я захлопал в ладоши. Немыслимо! Смертельно опасно! Потрясающе! Оказаться в самом сердце Тронгарда, лицом к лицу с главой алых магов, настроить против него большинство волшебников, да ещё и нанести несокрушимый удар по авторитету Эдмона Рошфора! Я был уверен, что теперь Тенперон просто обречён стать Архимагом. Учитель воспользовался своим любимым приёмом: не убеждать кого-то, а заставить задуматься, самому придти к тем мыслям, которые полезны Даркхаму.

В шатёр влетел Владек. За его спиной переминались с ноги на ногу охранники, Блад Торн накручивал на мизинец левый ус, а Матвей Корвин уставился на Кубок и Светильник.

– Ну что, командир? - выучка помогла Торну разобраться в ситуации.

– Как бы тебе сказать, Блад. С одной стороны, маги Королевства теперь уж точно не будут придерживаться нейтралитета. С другой, я узнал очень важную новость. Боюсь, что теперь нам надо кратчайшей дорогой идти на Тронгард или на соединение с Фердинандом. Смотря по обстановке

– Когда надо выступать? - Блад Торн и тут сохранял невозмутимость.

– Лучше - три дня назад, - Тенперон слабо улыбнулся. - Но можно и утром. Тогда же и решим, каким путём пойти.

– Да, командир! А что это вы тут рты пораскрывали? - Торн обернулся к охранникам шатра. - Немедленно вернуться на место! Развели тут анархию!

Интересно, что бы сказал в эту минуту Блад Торн, узнай он о предстоящих событиях в столице?

Реджинальда Людольфинга не было в столице, когда проводились выборы Архимага. Ещё утром он покинул город, взяв с собой почти весь гарнизон и Особую охрану.

Фактически, Тронгард теперь защищало только пять сотен гвардейцев и тысяча воинов гарнизона. Ну и алые маги, конечно. Горожане не понимали причин такой спешки. Зато канцлер де Сенмар слишком уж хорошо знал эту причину. За несколько часов до рассвета от одного из алых магов поступило сообщение, что Аскер и баронеты Сан-Зар присоединились к Фердинанду, и теперь объединённое войско выступило к Рабару. Реджинальд, спешно собрав все четыре центральные армии, двинулся навстречу противнику. Всего с ним выступило около сорока тысяч воинов, остальные войска должны были идти прямо в Рабар…

Маршал Ревенкьюл злился на весь белый свет и на себя в том числе. Теперь он, маршал Королевства, командовал жалкой тысячей воинов! Это не говоря уже о том, что капитан гвардии Суазон не подчинялся Ревенкьюлу, и случись мятеж среди горожан или напади на столицу сторонники Фердинанда, Суазон вполне мог не подчиниться приказу. Маршал был в этом уверен. А теперь, посреди ночи, он получил сообщение, что какой-то Тенперон Даркхам оказался в Гильдии магов, переполошил там всех и растворился в воздухе. Ревенькьюла развеселил лишь рассказ канцлера де Сенмара о лице Рошфора после окончания выборов. Такому буйству красок мог позавидовать любой ксариатский сад!

Через несколько часов Рошфор прислал одного из алых магов, требуя, чтобы здание Гильдии оцепили войска гарнизона. Маршал вспомнил всех родственников посланца до двенадцатого колена и отправил назад с отказом.

"Ещё чего не хватало! Влезать в какие-то там выборы, удумал этот Рошфор! Чтобы всех солдат в жаб превратили, а то и в кучку пепла. Нет уж, пусть сам разбирается!".

Но на всякий случай Ревенкьюл приказал своему адъютанту и двум охранникам на конях отправиться к Гильдии, чтобы сообщить об изменении обстановки. Маршал боялся, что в самом центре столицы может начаться мятеж магов. А за ними - и всех остальных жителей столицы.

Ревенкьюл жил в королевском дворце, в восточном крыле, из которого можно было увидеть шпили Гильдии. Оттуда же был виден и храм Немайди в её ипостаси мстительницы. Золотая статуя, изображавшая закованную в броню девушку с глазами-рубинами, устремлёнными на прохожих, немного успокоила маршала.

Ревенкьюл оделся в свой обычный чёрный кожаный камзол с родовым гербом и маршальской лентой. На все наряды маршала нашивались эти ленточки, чтобы не мучить его поисками этого отличительного знака. Над забывчивостью Ревенкьюла часто подсмеивались при дворе. Маршал вполне мог забыть побриться, умыться. А однажды даже надел свой костюм задом наперёд. Придворные до сих пор посмеивались, рассуждая, как вообще это можно было сделать.

Зато в воинских делах с ним могли сравниться только герцог Рабар, граф Людовик Мишель и Яков Эр-При. Пока что Ревенкьюл ещё не сравнили с Тенпероном, да и не надо было этого маршал.

Ревенкьюл уже слышал об ужасном разгроме обозов в Беневале, захвате нескольких городов, да и о поражении войск младшего брата Реджинальда в баронстве Сан-Зар. И это при том, что у мага едва ли набралось бы три тысячи воинов! Когда-нибудь, думал маршал, стоило за бокалом вина поговорить с Тенпероном о тактике и послушать его рассказ о битве с Людольфингами.

А уж в самой глубине души Ревенкьюл наделялся, что это будет не перед казнью мага, а после коронации Фердинанда. Нет, маршал не жаловался на Реджинальда, но какой-то он был слишком… да, слишком независимый, слишком дерзкий, слишком… король. Владетели просто не могли терпеть такого владыку, а Реджинальд отвечал им тем же. Вот потому-то эта война и произошла - именно так считал маршал. Людольфинг-то взошёл на престол по воле короля Альфонсо, что не предусматривалось "Кодексом Огнара". И когда начались все эти преобразования, создание Особой охраны, раздача титулов и конфискация поместий, дворянство потянулось к Фердинанду, пившему у герцога Артуа и плакавшемуся о жестокой судьбе.

Ревенкьюл посмотрел на себя зеркало, которое стояло возле его рабочего стола. Маршал машинально провёл рукой по заросшему трёхдневной щетиной подбородку. Пригладил свои чёрные волосы, доходившие до плеч, и зевнул, присев на кровать. Так хотелось закрыть глаза и хоть минуточку поспать…

– Милорд, проснитесь! - молодой адъютант, троюродный племянник маршала, вбежал в комнату.

– Да что такое, Ричард, что случилось?

– Рошфор опять требует прислать воинов, или иначе грозится повторить…

– Что повторить? - маршал непонимающе уставился на адъютанта. Так, похоже, Эдмон уже успел наворотить дел.

– Милорд, Вы разве не видели? Взгляните в окно, скорее!

– Не даёте поспать старому, - маршалу было не больше сорока лет, и седина только начинала пробиваться, - человеку. Да что ж он там…

Последние свои слова Ревенкьюл словно проглотил, уставившись в окно. Секунда ему понадобилась, чтобы осознать: дома возле Гильдии горят. В свете луны и звёзд были видны клубы думы и всполохи пламени.