Смерть, принесенная Золотым Дождём (СИ) - Лир Утау

Когда они взяли курс на юг, на вершине горы неподалёку от места сражения задрожал воздух. А потом в этом месте возникла Чжисян. Смотря вслед уходящему племени Ворона Божества, она негромко рассмеялась.

— «Кажется, я опять его недооценила… Я думала, что победа обойдётся ему значительно дороже. Возможно, даже ценой небольшой части Ци Танцующего Меча. А в итоге он задействовал силу Аквиларии. Интересно, сколько ещё раз он может призвать её к себе на помощь? И сколько у него осталось Ци меча? Кроме того… разве это не техника клана Фан с Девятой Горы? Насколько я знаю, нынешней Кровавой Орхидеей является юнец с отвратным характером, но довольно милой внешностью… Вот только он никак не смог бы научить Ла Раи своим техникам… разве для их использования не нужна эссенция Кровавой Орхидеи?..»

В раздумьях Чжисян какое-то время стояла на вершине горы, хмуря брови. Наконец её губы изогнулись в улыбке.

— «Неважно. Какой смысл пытаться это выяснить? До открытия древнего мира Бессмертного Демона ещё куча времени. Пока можно наслаждаться жизнью на Южном Звездопаде».

Со смехом девушка исчезла.

Как только она растворилась в воздухе, Ла Раи, который шёл во главе колонны племени Ворона Божества, повернул голову и через плечо посмотрел на одну из гор за спиной. Глаза его при этом ярко блеснули.

После сражения со своим заклятым врагом, можно было сказать, что племя Ворона Божества одержало грандиозную победу. Они уничтожили племя Пяти Ядов. Вот только это была пиррова победа. Из армии в десять тысяч практиков осталось чуть больше трёх тысяч. Но выжившие воины прошли своего рода боевое крещение. И в плане культивации, и в плане проецируемого ими ощущения они стали похожи на острые… смертоносные мечи в ножнах! После всех этих сражений даже смерть перестала их пугать. В горниле нескончаемого кровопролития в их сердцах даже изменилось значение самого слова «практик».

Племя Ворона Божества претерпело сильные изменения. Эти тысячи выживших не уступали сильнейшим бойцам племени времен начала апокалипсиса. Война может уничтожить племя. И в то же время может привести племя к величию! Она убивает людей, но при этом может подарить и новую жизнь!

После этой войны племя Ворона Божества переродилось. К тому времени, как они доберутся до Долины Судьбы, их племя станет великим. И добьются они этого величия во время апокалипсиса Пустыни Эона. Судя по их боевому потенциалу и неустрашимости, они станут племенем, которого будут бояться даже другие великие племена.

В то же время продолжала расти и личная сила Ла Раи. После каждого успешно преодолённого кризиса в сердцах членов племени Ворона Божества всё ярче разгоралась вера. Эта сила веры постоянно циркулировала внутри юноши, соединяясь с его телом. Хоть он и не мог напрямую вобрать её в себя, пока она находилась в нём и питала его божественные способности и магические техники, их сила была значительно выше обычного. Ла Раи чувствовал, что вера членов племени Ворона Божества действительно могла увеличить его силу. При этом его могущество тоже делало членов племени Ворона Божества сильнее.

— «Объединение пяти элементов значительно усилит племя Ворона Божества!» — размышлял Ла Раи. Сейчас он сидел на голове гигантского питона.

После сражения юноша забрал себе выживших неодемонов племени Пяти Ядов. Даже после чудовищных потерь его стая всё равно насчитывала около пятидесяти тысяч неодемонов. К тому же им достались неплохие запасы ресурсов поверженного врага. Но самой важной военной добычей… стала летающая машина, способная перевозить несколько тысяч человек!

На гигантском питоне уместились все члены племени Ворона Божества, после чего они продолжили путешествие уже по воздуху. Невероятная скорость передвижения нового транспортного средства воодушевила выживших, позволив им хотя бы ненадолго забыть об ужасах последней войны. Племени потребовалось целых два года, чтобы выбраться из отдалённого уголка северной области Пустыни Эона. Пройдя через множество сражений, в конце им пришлось сразиться с племенем Пяти Ядов. Теперь перед ними открылась новая дверь, за которой их ждала слава. О племени Ворона Божества вновь услышат в каждом уголке Пустыни Эона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Питон летел много дней, проносясь над племенами, у которых не было своих летающих машин. Вскоре они покрыли такое расстояние, на которое, идя пешком, у них ушло бы целых десять лет. Чем дальше они забирались на юг, тем меньше становилось озёр и больше рек. Причиной тому была постоянно возрастающая высота над уровнем моря. По этой же причине многие районы севера уже превратились в моря.

Несколько дней спустя впереди показалась горная цепь. Чёрные горы уходили далеко за горизонт. Рядом с Ла Раи сидел гун племени Ворона Божества. Сильно постаревший старик выглядел совсем неважно. Он посмотрел вдаль, а потом с кашлем медленно сказал:

— Это естественная граница, разделяющая северную и центральную область — горная цепь Чернильного Цилиня…

Во время прошлого сражения гун решил сжечь свою жизненную силу, чтобы задержать верховного жреца врага. Ни месяцы лечения, ни приём целебных пилюль Ла Раи, ни сила его древесного тотема, ни даже его собственная кровь не могли исцелить повреждённый фундамент культивации. Старик понимал: час смерти был всё ближе. Ему осталось жить около половины шестидесятилетнего цикла.

Но он не чувствовал сожаления. Половины шестидесятилетнего цикла вполне хватит, чтобы он мог собственными глазами увидеть, как племя Ворона Божества доберётся до Долины Судьбы. Возможно, он даже сможет какое-то время пожить там с ними. Для него этого было вполне достаточно. Последние несколько месяцев пути он не занимался культивацией, а просто жил как обычный человек. Он даже начал спать. Иногда ему снились сны, чего с ним не случалось уже очень и очень долго. Во снах являлись гуны других племён, с которыми все эти годы они сражались и строили козни друг против друга. Они улыбались ему и махали руками, как бы приглашая присоединиться к ним. Гун сражался с ними всю свою жизнь, но теперь в живых не осталось никого, кроме него. Просыпаясь после таких снов, его сердце сжимало щемящее чувство одиночества.

— Когда мы минуем горы, — негромко сказал он, — Мы окажемся в центральной области Пустыни Эона. Скорее всего, там сейчас собралось очень много групп практиков, — его речь прервал вновь накатившийся кашель, после чего он продолжил — У нас достаточно духовных камней, к сожалению, летающее сокровище племени Пяти Ядов недолго проработает. Прошлая перегрузка повредила его. Боюсь, оно окончательно сломается в ближайшие полгода.

Гун тревожно нахмурил брови. Ла Раи кивнул, но ничего не ответил. Когда летающий питон пролетел над горами Чернильного Цилиня, юноша увидел раскинувшуюся впереди равнину. Это место коренным образом отличалось от северных земель. Несмотря на идущий золотой дождь, на равнине виднелась зелень. Похоже, дождь уничтожил ещё не всю растительность. По мере продвижения на юг внезапно вновь появилась ранее угасшая духовная энергия. Это обстоятельство несказанно обрадовало членов племени Ворона Божества.

Ла Раи нахмурился. Наличие духовной энергии в центральной области Пустыни Эона и не полностью уничтоженная растительность намекали, что здесь они повстречают очень много племён.

— Здесь нам следует действовать очень осторожно, — сказал он.

С этими словами Ла Раи послал питона вперёд, чтобы найти подходящее место, где племя сможет отдохнуть и восстановить силы. При этом взмахом руки он разослал во все стороны света большую стаю чёрных воронов. Они поднялись в воздух и быстро растворились вдали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За две следующие недели они так ни разу и не повстречали местных практиков. Племя Ворона Божества не теряло бдительности, внимательно следя за горизонтом. Однажды в полдень к сидящему в позе лотоса Ла Раи с неба прилетел чёрный луч света. Оказавшись рядом с ним, луч света принял форму чёрного ворона. Он завис в воздухе перед ним и что-то беззвучно прокаркал. Ла Раи посмотрел на птицу, а потом в его глазах вспыхнул странный блеск. Он поднял ладонь, позволив ворону сесть на неё. Как только птица приземлилась, она тут же исчезла.