Шрамы - Вера Холлинс

злость, я сделаю это, заставив тебя снова выкрикивать мое имя, — прошептал он мне в рот и поцеловал в подбородок. — И еще раз. — Он опустил губы к моей шее. — И еще… — Он оставил дорожку из поцелуев-бабочек на моей шее. Его руки скользнули вниз по моей спине, пока не остановились на бедрах.

С моих губ сорвался стон, и я закрыла глаза. Я вцепилась в его футболку руками, растягивая ткань.

— Да, я буду выкрикивать твое имя, но в гневе, когда буду бить тебя по лицу. Несколько раз.

Он усмехнулся и крепче прижал меня к себе.

— Всегда такая вспыльчивая, — прошептал он, нежно проводя костяшками пальцев по моей щеке.

— Тебе вероятно нравиться девушка, которая похожа на бешеную собаку. Восемь месяцев назад ты называл меня именно так, — напомнила я.

— Да, я помню. Черт, как же сильно я тебя тогда ненавидел!

— Это чувство было взаимным.

— И вот мы здесь, — сказал он.

— И вот мы здесь, — прошептала я.

Его губы коснулись моих.

— Спасибо тебе за то, что ты сделала там, — прошептал он.

— Не благодари меня пока. Даг все еще не принял предложение.

— Рано или поздно он это сделает, — сказал Мейсен, запуская пальцы в мои волосы и прижимая свой лоб к моему. — Я не думаю, что ты понимаешь, как много это значит для Элая. Не деньги, а то, что ты рядом с ним. Ему нужно как можно больше друзей.

— Я всегда буду с ним. Теперь мы как сиамские близнецы. Нас никто не разлучит.

Он издал хриплый смешок.

— Неужели? Тогда я беспокоюсь за него. Ему придется выпить много таблеток, чтобы справиться с тобой. Ты можешь быть очень надоедливой.

Я прикусила его губу.

— Ну и дела, спасибо. Приятно знать, что мой парень так высоко ценит меня.

— Просто твой парень честен с тобой.

— Мой парень должен просто заткнуться и позволить мне руководить шоу.

Я прижалась губами к его губам, прежде чем он успел ответить, и мы заключили друг друга в крепкие объятия. Краем глаза я заметила, что Пиги наблюдает за нами. Тихое жужжание ветра дополняло яркую, умиротворяющую атмосферу, и я почувствовала себя совершенно счастливой.

Я улыбнулась Пиги.

И с нетерпением ждала еще многих-многих дней препирательств с Барби.

ГЛАВА 29

— Сатана, если это то, о чём ты думаешь на выпускном, то ты ещё более сумасшедшая, чем я думал, — сказал Мейсен, когда мы остановились у могилы Стивена.

Он был одет в чёрный смокинг с чёрным галстуком-бабочкой, а его волосы были зачёсаны назад. Он выглядел чертовски красивым и гораздо более здоровым, чем я. На мне был красно-чёрный корсет в стиле панк, пачка в тон и армейские ботинки до колен. Мой макияж был темным и насыщенным, а в волосах красовались рыжие пряди, которые я сделала только вчера. Это определённо не соответствовало тематике большого бала, но разве меня это волновало? Ни капельки.

Мейсен же был одет так, словно его вещи были сделаны из золота. Мы не могли бы выглядеть более непохожими друг на друга (у Мейсена чуть не случился сердечный приступ, когда он заехал за мной и увидел меня), но мы же так хорошо подходили друг другу.

— Заткнись. Ты знаешь, зачем мы здесь.

Он приложил палец к губам.

— Хм, неужели? Ты же понимаешь, что он не восстанет из могилы, чтобы пойти с нами на выпускной?

Я закатила глаза.

— Я бы даже не хотела, чтобы он это сделал. Зомби — это последнее, что нам нужно на нашей драгоценной планете.

Выражение лица Мейсена стало серьезным, когда его взгляд остановился на надгробии Стивена.

— Очень жаль, что он так и не смог пойти на выпускной. Он всегда говорил, что устроит розыгрыш в этот вечер. Отключит электричество или плюнет в напитки нашим учителям, когда они отвернутся.

Я улыбнулась, в груди защемило от тоски.

— Конечно, он бы выкинул что-нибудь подобное. Идиот.

Стивену никогда не суждено было сделать это или что-то еще. Ему никогда не довелось испытать столько всего. У меня перехватило горло, когда я прочитала даты его рождения и смерти на надгробии. Его день рождения был через две недели.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь заглушить пронзительную боль в сердце. Эта ночь была одновременно горькой и сладкой. Я собиралась на выпускной бал из-за Стивена, чтобы пережить это событие за нас обоих, но без него всё будет по-другому. Тем не менее, я могла бы попытаться повеселиться. Он бы этого хотел. Я уже могла представить, как он смотрит на меня с невозмутимым выражением лица и говорит: Ты что, спятила? Что это? Похороны? Ты же идешь на выпускной, так что хватит хмуриться. Ты похожа на ворону.

Я улыбнулась. Присев на корточки, я провела пальцами по его надгробию.

— Мы никогда по-настоящему не ценим то, что имеем, пока не потеряем это. Я продолжала давить на него и воспринимать как должное. — Я прочистила горло. — Только после того, как я потеряла его, я попыталась слушать, по-настоящему слушать, позволяя себе быть полностью честной с самой собой. Я не была тем идеальным, праведным человеком, который не мог сделать ничего плохого. Я не знала всего. — Встретившись взглядом с Мейсеном, я добавила: — И я тоже была хулиганом.

Его брови сошлись на переносице, как будто он не ожидал от меня такого заявления.

— Зачем ты это говоришь?

— Я говорю это, потому что хочу извиниться. Очень, очень, очень сильно извиниться. — Я улыбнулась ему. — Кто бы мог подумать, правда? Вот так! Земля разверзнется и поглотит нас, или инопланетяне похитят нас и будут использовать для экспериментов по клонированию на планете кошек, и…

— Сатана?

Я пристально посмотрела на него.

— Да?

Он ухмыльнулся.

— Ты говоришь без умолку.

— Точно. — Я встала, почесывая шею. — Извини, но я немного нервничаю, если ты не заметил. Извинения — не моя сильная сторона.

Его ухмылка стала еще шире.

— Я заметил.

Я фыркнула и скрестила руки на груди.

— Как я уже говорила, я тоже совершала ошибки, поэтому не могу быть полностью невинной. Как бы я ни ненавидела тебя за то, что ты сделал с другими, это было неправильно. Это было глупо. Я всегда говорю, что травля приводит к ещё большей травле, а ненависть — к ещё большей ненависти. Я за диалог, но никогда не следовала собственным советам. О, конечно, медаль «Величайшая лицемерка века» достаётся… Мелиссе Брукс!

Я поклонилась, но Мейсен не рассмеялся. Он наблюдал за