Далеко от Москвы - Василий Ажаев

Карпов, сопровождавший главного инженера, все замечал: «Слышь, кричит вертишейка!» — настораживался он. «Смотри, паря, первая ласточка прилетела». В тайге было столько птиц, что стрелять в них можно было почти не целясь. Озерки буквально вскипали от взлетавших уток. Прямиком Карпов ходить не умел, обязательно петлял. Он выходил к Беридзе с пристегнутой к поясу дичью, держа в руках охапки фиалок, примул, червонно-желтых калужниц. Георгий Давыдович благодарно принимал от него эти пышные подношения. На постройке лежневки часто видели главного инженера, размахивающего цветами. Беридзе зачастую приходилось ругаться или в нужную минуту подставлять плечо под бревно, и тогда фиалки и примулы летели в болото. Таким образом пропадали десятки букетов, не доставленных по назначению — Тане, которой Беридзе с радостью преподнес бы все цветы тайги.

На исходе пятых суток Беридзе и Карпов добрались до большой таежной реки Ой. Здесь Рогов строил деревянный мост. К мосту вела уже готовая на несколько километров дорога. Постройка шла к концу. Однако Александр Иванович был недоволен и сердит.

— На этой реке заойкаешь и заахаешь, — со злостью жаловался он Беридзе.

По зимнику сюда не завезли продукты, так как всего в двадцати километрах находилась база. Это незначительное расстояние оказалось теперь, при весеннем бездорожье, трудно преодолимым. Вьюками могли доставлять лишь самое необходимое — муку, соль, консервы, поэтому пища была скудной, а выпекаемый на кострах хлеб отдавал лошадиным потом и дымом. К тому же к строителям привязалась какая-то странная болезнь. Люди жаловались на слабость и потерю аппетита, говорили, что гибнут, просили помощи. Рогов, наладив дорогу к базе, сумел привезти продукты и улучшить питание, но перед неизвестной болезнью он был бессилен.

По совету Беридзе, Александр Иванович вызвал к селектору Ольгу Родионову и пытался узнать на расстоянии, чем лечить непонятный недуг, от которого больные сохли на глазах.

— Не цинга ли? — спрашивала Ольга из Новинска. — Десны кровоточат? Есть ли нарывчики на теле? Заставляйте всех пить хвойный настой. И сами пейте.

— Пьем ваш хвойный настой. Давимся, да пьем. И черемшу вашу вонючую едим. Цингой у нас болеют двое, а это другая хвороба, — отвечал Рогов.

Он был расстроен бедой и, вместе с тем, рад случаю поговорить с Ольгой. Он словно видел ее сейчас, склонившуюся над аппаратом, встревоженную, готовую придти на помощь.

— Александр Иванович, боюсь, не энцефалитом ли поражены ваши люди. Остерегайтесь клещей! — кричала Ольга. — Заболевших немедленно выводите к проливу. Я их посмотрю и, если надо, увезу в Новинск.

— Приедете сюда? — пронзенный радостью, вскрикнул Рогов и оглянулся — не слышит ли его кто-нибудь. (Будто по селектору возможно было сохранить в тайне хотя бы словечко!) — Осчастливьте, приезжайте. Ждать буду.

— Я приеду, — тихо сказала Ольга, помолчав как бы для того, чтобы победить в себе неуверенность. — Отпрошусь у Батманова и приеду. Вернее, прилечу. Дайте знать, когда доставите больных к проливу.

— Приезжайте хотя бы из-за больных, — соглашался на все Рогов.

— Не только из-за этого приеду, — неожиданно поправила его Ольга.

— Как вы сказали? Повторите! — завопил Рогов. Ольга больше не отозвалась.

Карпов добровольно вызвался сопровождать заболевших людей до пролива. Слабые и апатичные, они шли за ним по тайге, где по готовой дороге, где утопая в трясине. Иван Лукич, всей душой соболезнуя товарищам, ухаживал за ними на привалах, как за детьми, и все обещал найти для них чудодейственный всеизлечивающий корень женьшень. Тем временем Беридзе и Рогов двигались дальше к Кончелану.

Еще не вполне была закончена постройка летней дороги, когда Батманов и Беридзе, находившиеся в двух противоположных концах трассы, забеспокоились о начале сварочных работ по всей линии. Самим ходом строительства сварка выдвигалась как очередной, очень ответственный и сложный этап создания нефтепровода.

Батманов решил обсудить новые задачи коллективно. К селекторным аппаратам были приглашены технические руководители, прорабы и стахановцы — сварщики со всех участков от Новинска до Кончелана. Только строители да путейцы знают такие совещания, когда участники спорят и договариваются, будучи разобщены огромным расстоянием и не видя друг друга.

Совещанием руководил главный инженер.

— Сварка, товарищи, самое главное в нашей работе по нефтепроводу. Только после этой операции тысячи труб, растянутых на трассе, воссоединятся в одно сооружение, — говорил Беридзе. — Успех же сварочных работ решит их правильная организация. Мы много толковали об этом, когда трудились над проектом, и я знаю, какие споры идут сейчас на участках. Нам надо решить два вопроса. Во-первых, как вести сварку на участке: с одного или с двух концов? Во-вторых, какую форму организации избрать для сварщиков? Вы все знаете, наш проект отвечал на эти вопросы так: работы на каждом участке вести с одного конца и сварщиков объединить в одну сильную колонну. Теперь против этого возникли серьезные возражения. На трассе сразу в нескольких местах родилась идея второго фронта, или встречных потоков сварки с двух концов участка. Практика сварки на проливе заставила нас усомниться в том, стоит ли объединять всех сварщиков в одну колонну. Мы обязаны еще раз отмерить, прежде чем окончательно отрезать. Давайте помозгуем все вместе и придем к правильному решению.

Инженер Прибытков с пятого участка заявил: у них все готово для сварки, и они голосуют за организацию работ точно по проекту.

— Два фронта — это распыление кадров и техники. Можно разделить надвое одну бочку бензина. Но если у меня один техник-прораб по сварке, я не могу разрезать его на две части и поставить по половинке на концы участка, — убежденно говорил инженер, по-стариковски шепелявя. — Наш участок без малого восемьдесят километров. Согласиться на встречную работу с двух сторон — значит пойти на заведомое ослабление контроля. Я могу поручиться: будет очень много браку. Мы не выиграем времени, наоборот, проиграем на переделке брака.

Инженер Котляревский из Кончелана присоединил свой голос к мнению Прибьгткова. Им возражал Тополев с мыса Гибельного. Впервые строители услышали бас маститого инженера.

— Мои коллеги, которых я не вижу, но прекрасно понимаю, правы в одном: работать с одного конца относительно проще и легче, — неторопливо и внушительно высказывался Кузьма Кузьмич. — Но не надо ли поступиться легкостью ради выигрыша времени? Мне не нравится точка зрения товарища Прибыткова на неизбежность брака. Надо больше доверять нашим рабочим-сварщикам, брак будет необязательным. И я бы рекомендовал выделить в помощь литейным прорабам помощников из числа лучших стахановцев. Крепче будет контроль.

— Правильно говоришь! — включился Умара. Он с негодованием выслушал Прибыткова и Котляревского и ерзал на скамейке, дожидаясь, когда ему дадут слово.

— Рад, что мой друг Умара согласен со мной, — продолжал Кузьма Кузьмич. — Хочу коснуться второго вопроса. Проект, и за ним товарищи Прибытков и Котляревский, предлагает соединить всех сварщиков на участке в одну колонну. Категорически возражаю! Мне приходилось на своем веку немало работать со сварщиками, и на постройке перехода через пролив я окончательно понял: сгруппировать можно не больше десяти сварщиков с одним начальником во главе. Подумайте-ка, товарищи, у нас есть участки, где собралось до двадцати мастеров-сварщиков. Это значит: начальник сварочной колонны должен руководить работой двадцати сварочных аппаратов или шестидесяти человек! А ведь норма у нас десять стыков на человека. Эту норму Умара перевыполняет втрое. Бедный тот начальник, который попытается уследить за работой шестидесяти таких сварщиков! Не забудьте, что надо Умару всем обеспечить, надо устранить с его пути все помехи, надо принять от него работу — хлопот много, не под силу одному...

После Тополева выступали стахановцы, они все поддерживали его.

— Георгий Давыдович, товарищ Беридзе! Кончай говорить, пиши резолюция! — сам взял себе слово Умара.— Сварщики за второй фронт. Страна нужен нефтепровод, и мы дадим его раньше срока. Обещаем работать без брак. Почему инженер, забыл фамилья, говорит так обидно: «будет брак»? Брак не будет. Пиши, товарищ Беридза: «Умара Магомет обязуется давать триста пятьдесят процент и совсем ноль брак». Всех сварщиков вызываю соревноваться!

Снова выступали сварщики. Они принимали вызов Умары. Батманов и Залкинд отказались от предоставленного им слова.

— Нам нечего добавить к словам товарища Умары, — сказал парторг. — Заключайте, Георгий Давыдович...

— Мы не страдаем болезненным самолюбием, не боимся отказаться от тех решений в проекте, которые опровергнуты жизнью, — закрывая совещание, сказал Беридзе. — Будем работать на два фронта и небольшими объединениями сварщиков. Я призываю руководителей производства пересмотреть графики, завтра же доложить их мне в новом виде и начать сварку. Есть у меня совет товарищу Прибыткову и всем остальным инженерам: начинается страдное время, когда вы в любую минуту, всегда нужны на трассе. Так вот: переходите на жительство в автомашины.