Война Пустоты #1 - Killer Warm

нему и поцеловала его в щеку. Даже не постеснялась. После чего она твердо посмотрела прямо на отца.

— Отец, почему ты против этой войны?

— Потому что эта война – огромная ошибка.

— Эту войну в действительности развязал Альбион. Что плохого в том, чтобы нанести им встречный удар?

— С нашими силами это нельзя назвать встречным ударом. Понятно? — однако Луиза покачала головой. — Идти в контрнаступление – это значит, располагать превосходящими силами, нанести мощный удар по врагу. Численность магической армии противника – пятьдесят тысяч. Наши совместные с Германией войска – шестьдесят тысяч.

— Разве у нашей армии не больше людей на десять тысяч?

— Если бы численность атакующей армии была в три раза больше численности Альбиона, тогда без сомнений можно было говорить о победе. Враги занимают выгодную позицию и все еще контролируют небо, поэтому с такой численностью это, вероятно, будет тяжелой битвой.

— Но…

Мужчина хмыкнул, посмотрев Луизе в лицо.

— Мы должны устроить осаду, а затем заблокировать с воздуха этот докучливый остров. Нам останется только дождаться, пока они там не иссохнут на солнце – вот это решение. Если мы так сделаем, противники однозначно предложат мировую. Однако если атака окажется неудачной, что делать тогда? Вероятность этого не так уж мала, — вздохнул блондин. — Из-за случайной победы над вражеским флотом мы стали слишком самоуверенны. Гордыня порождает беспечность. И что еще может быть хуже, как набирать студентов академии, чтобы назначать их офицерами? Могу лишь сказать, что это глупо. Что можно сделать, когда в армии – дети? Я ни за что не пошлю свою дочь участвовать в подобной войне.

— Отец…

— Ну что же, завтрак окончен, — сказав это, Великий Герцог поднялся и собирался уйти, но Луиза, до крови закусив губу, встала перед ним. — Луиза. С этого момента приказываю тебе находиться под домашним арестом. Тебе не разрешается покидать этот замок, пока война не закончится.

— Нет!

— Что? Я уже сказал тебе, что разговор окончен.

— Луиза… Ты…

Элеонора дернула младшую сестру за подол юбки. Каттлея пристально глядела на девочку, ее взгляд был полон беспокойства, но никто из них не собирался вставать на сторону Луизы. Видимо пришло моё время.

— Что я слышу, а ведь кто-то говорил обратное пару недель назад, — хмыкнул я, посмотрев на Центуриона. — Ты, как никто другой должен понимать, что война объявлена не Тристейном, а Альбионом.

— Мальчишку, который даже не изъявил желание явиться на собрании, не спрашивали! — раздражённо выплюнул мужчина, посмотрев на меня хмурым взглядом. Видимо он сдерживался весь завтрак, и посему специально не обращал на меня внимание. — Это ведь из-за тебя, моя крошка ведёт себя так? Ты…

— Пока мы не наговорили друг к другу много ласковых слов, давайте поговорим как нормальные люди, — спокойно произнёс я, не обращая внимание на его первый выкрик. — Либо я успокою вас, и заставлю выслушать.

Центурион от моей наглости подавился воздухом, да и сёстры выглядели изумлённо. Только Карин спокойно попивала чай, словно она здесь одна.

— Ах ты…

— Помните тот разговор на прошлом собрание? — хмыкнул я, видя, что тот ели сдерживался, чтобы не накинуться на меня. — Могу напомнить, метр шестьдесят…

Глаза мужчины округлились, а его губы задрожали. Особенно, когда Карин обратила внимание на мои слова.

— Хорошо, я готов слушать тебя, — как в ни в чём небывало, мужчина сел на место, удивив дочерей. — Приведи убедительные доводы, почему эта война необходима, и почему я должен разрешить Луизе идти на войну.

— Наверное, вы не в курсе, поскольку подали в отставку, но Тарб не единственно место откуда нас атаковали. По глазам вижу, что я прав, — вздохнул я, видя промелькнувшие удивление на лице мужчины. — Есть подверженные сведения, что Галлия поддерживает Альбион. Второй удар пришёлся с их стороны.

— Что! — резко подскочил блондин. — Это не может быть.

— Как бы печально не осознавать, но Тристейн уже, скорее всего, успели поделить. Поэтому прятаться от войны будет равноценно стать лакомым тортом. Кардинал знает об этом, как и Королева, поэтому мы планируем ударить первыми, причём с трёх сторон. Германия прикроет нас от Галлии, мы же нападём на Альбион, пока их войска будут на нашей территории, отвлечены нашим вторым отрядом солдат.

— Вот почему армия берёт добровольцами детей…

— Верно. Они должны выступить в виде массовки, чтобы враг не заподозрил неладное и клюнул на приманку. Удивительно, но вы практически правильно предположили план действий, — улыбнулся я. — Нам только нужно дождаться, когда Альбион будет готов атаковать нас, чтобы не спровоцировать их уйти в оборону. Мы предположили, что это будет к концу этого года, когда Альбион максимально близко приблизиться к Тристейну. Это будет самый благоприятный исход.

— А если не получиться?

— Пока об этом не обсуждалось, либо мне это пока не известно. Всё-таки собрания я случайно пропустил, но у меня были веские причины! — воскликнул я, видя недоверие на лице Великого Герцога на мои последние слова. — Не буду юлить, поэтому скажу прямо – на меня напали. И во время боя сова Генриетты была немножко подпалина, поэтому про военное собрание я так и не узнал.

— Напали?! — вскрикнула Луиза, обеспокоенно посмотрев на меня. — Когда? Почему ты промолчал?!

— На следующую ночь после ухода Леди ла Вальер. Насчёт последнего, то не хотел беспокоить, а потом и вовсе забыл.

— Ты выяснил, кто это был? — нахмурился отец Луизы, видя проявление чувств дочери.

— Галлия послала шпионить за мной, а когда шпионы поняли, что я их обнаружил, то напали. Всего их было семеро. Шестеро умерло в бою, а последний у меня. От него я и узнал про причастность Галлии к этому нападению.

— Он жив?

— Да, — кивнул я. — Хотите поговорить с ним?

Великий Герцог задумчиво кивнула, а затем нахмурился.

— Её Высочество знает?

— Пока нет.

— Хорошо, тогда на следующем собрании нужно будет обсудить это, — вздохнул Центурион, видимо уже решив участвовать в этой авантюре, поскольку для крупномасштабного плана она слишком сырая. — Насчёт войны я понял, но с чего я должен отправлять Луизу на туда?

Луиза вздрогнула, но Каттлея, слегка приобняла её за бедра, из-за чего нервозность зефирки мигом ушла.

— Во-первых… — я показал три пальца.