КОСМИЧЕСКАЯ ОДИССЕЯ - Артур Кларк

— Не думаю, что меня можно чем-то еще напугать…

— Когда гора Зевс столкнулась с Европой, мог погибнуть весь этот мир. Столкновение не было запланировано — более того, его нельзя было даже предугадать. Никакие расчеты не могли предсказать ничего подобного. В результате столкновения были опустошены огромные площади морского дна на Европе, уничтожены целые виды — включая те, на эволюцию которых мы очень надеялись. Перевернулся даже сам монолит. Не исключено, что он получил повреждения, а его программы искажены. Они, несомненно, не были в состоянии предвидеть все случайности; да и возможно ли это во Вселенной — практически бесконечной, где случай может всегда нарушить самые тщательные планы.

— Это верно — как для людей, так и для монолитов.

— Мы трое должны стать управляющими непредвиденным, равно как и стражами этого мира. Ты уже встречался с амфибиями; тебе еще предстоят встречи с существами, закованными в силиконовую броню, питающимися лавовыми потоками, и пловцами, снимающими морские урожаи. Наша задача — помочь им развить потенциальные возможности — или здесь, или где-нибудь еще.

— А как с Человечеством?

— Бывали моменты, когда мне хотелось вмешаться в их жизнь — но предупреждение, данное Человечеству, распространяется и на меня.

— Мы соблюдали его не слишком тщательно.

— Достаточно тщательно. А пока нам нужно сделать многое, прежде чем закончится короткое лето Европы и снова придет длинная зима.

— Сколько у нас на это времени?

— Мало — меньше тысячи лет. И мы не должны забывать о судьбе жителей Юпитера.

_3001 ГОД

60

ПОЛНОЧЬ НА ПЛАЗЕ

Знаменитый небоскреб, возвышающийся над лесами Центрального Манхэттена в одиноком великолепии, почти не изменился за прошедшую тысячу лет. Он составлял часть истории, и его сохраняли в благоговейном почтении. Подобно всем историческим памятникам, его уже давно покрыли тончайшей алмазной пленкой, чтобы исключить разрушительное действие времени.

Те, кто когда-то присутствовал на заседании первой Генеральной Ассамблеи, никогда не смогли бы предположить, что прошло больше девяти столетий. Их могла бы, однако, заинтриговать совершенно ровная черная плита, стоящая посреди плазы и почти копировавшая очертаниями здание ООН. Если бы — подобно всем остальным — они протянули руку и коснулись ее, их озадачила бы легкость, с которой их пальцы скользнули по черной как смоль поверхности.

Но их еще больше бы озадачили — нет, привели в благоговейный восторг — изменения, происшедшие в небе…

Последние туристы ушли час назад, и таза совершенно опустела. Небо было безоблачным, и уже виднелись наиболее яркие звезды: свет звезд послабее меркнул в лучах крошечного солнца, сиявшего в полночь.

Свет Люцифера отражался не только от черного стекла древнего здания; его лучи освещали и узкую серебряную радугу, пересекавшую южную часть неба. Вдоль и вокруг нее двигались — очень медленно — крошечные огоньки: шло общение всех миров Солнечной системы, расположенных между ее двумя солнцами.

И если очень внимательно присмотреться, можно было различить тонкую нить Панамской башни — одной из шести алмазных труб, связывающих, подобно пуповине, Землю с ее рассеянными в космосе детьми, — которая на двадцать шесть тысяч километров протянулась вверх от экватора, чтобы соединиться с Кольцом Вокруг Мира.

Внезапно, почти с такой же быстротой, как и родился, Люцифер начал угасать. Ночь, которую люди не знали на протяжении тридцати поколений, снова заполнила небо. Засияли ранее изгнанные и невидимые звезды.

И во второй раз за четыре миллиона лет монолит проснулся.

_ПОСЛЕСЛОВИЕ

Подобно тому как «2010: Одиссея два» не была продолжением «Космической одиссеи 2001 года», настоящая книга не является непосредственным продолжением «Одиссеи два». Все три произведения следует рассматривать как вариации на одну тему, где происходят схожие события и действуют те же герои.

События, происшедшие после 1964 года, когда Стэнли Кубрик высказал предложение (еще за пять лет до высадки людей на Луне!), что стоит попытаться снять «настоящий научно-фантастический фильм», делают прямую связь между этими тремя произведениями невозможной, поскольку более поздние повести включают в себя открытия и события, о которых, когда я писал более ранние произведения, можно было только мечтать. В основу «Одиссеи два» был положен фантастически успешный полет «Вояджера-1979» рядом с Юпитером, и я не собирался возвращаться к этой теме до тех пор, пока не станут известны результаты еще более грандиозной миссии «Галилея». В декабре 1988 года «Галилей» должен был достигнуть Юпитера. Вот почему я решил больше не ждать. Увы, трагедия с «Челленджером» не позволила осуществиться этим намерениям.

В заключение мне особенно хотелось бы поблагодарить Д. Сессинса и Д. Снайдера за предоставление мне данных и координат кометы Галлея при ее следующем приближении. Они не несут ответственности за те изменения в орбите кометы, которые я включил в повествование.

Я также весьма благодарен М. Россу за его поразительную по смелости теорию планет с алмазным ядром.

Полагаю, мой старый друг доктор Луис Альварес получит удовольствие от моих невероятно отважных выводов, основанных на его исследованиях, мне хочется поблагодарить его за поддержку и вдохновение в течение последних тридцати пяти лет.

3001:

ПОСЛЕДНЯЯ

ОДИССЕЯ

© Перевод Н. Берденникова.

Посвящается Череп, Тамаре и Мелинде…

Будьте счастливы в лучшем веке, чем мой

_ПРОЛОГ

ПЕРВОРОДНЫЕ

Называйте их Первородными. Они даже отдаленно не похожи на людей, но тем не менее они из плоти и крови, а когда смотрят на бездну космоса, то испытывают благоговейный ужас, удивление и… одиночество. Обретя власть и силу, они первым делом начали искать собратьев среди звезд.

В своих поисках они встречали различные формы и проявления жизни, наблюдали результаты эволюции в тысячах миров. Они видели, как часто первые тусклые проблески сознания гасли в космической ночи.

И не найдя в Галактике ничего более ценного, чем разум, они повсеместно поддерживали его развитие. Они стали пахарями звездных полей, они засеивали их и иногда пожинали плоды.

А порой им приходилось хладнокровно избавляться от сорняков.

Когда исследовательский корабль после тысячи лет полета достиг Солнечной системы, огромные динозавры уже исчезли, уничтоженные на заре своего существования случайным, но безжалостным ударом из космоса. Корабль пролетел над дюжиной скованных льдом внешних планет, на мгновение задержался над пустынями умирающего Марса, а потом направился к Земле.

Исследователи увидели перед собой мир, полный жизни. Много лет они изучали, классифицировали и составляли каталоги живых форм. Потом приступили к модификации. Они изменили судьбы отдельных существ и целых видов на суше и в море. Однако узнать, какой из экспериментов принесет желаемые плоды, они могли не менее чем через миллион лет.

Они были терпеливы, но все еще не бессмертны. Им предстояло немало потрудиться в нашей Вселенной, среди миллиардов солнц, но их звали другие миры. И они снова отправились в бездну космоса, прекрасно понимая, что назад уже не вернутся. Впрочем, в этом не было ни малейшей необходимости — оставленные слуги должны были закончить работу.

На Земле появлялись и таяли ледники, а над ними вечно не меняющаяся Луна хранила свою тайну от звезд. В ритме гораздо более медленном, чем у полярных льдов, волны цивилизации накатывали на Галактику и отступали. Странные, прекрасные и ужасные империи расцветали и гасли, передавая накопленные знания потомкам.

А затем межзвездная эволюция установила себе новые направления. Первые исследователи Земли давно достигли предела своих возможностей, доступного существам из плоти и крови. Когда возможности машин превзошли возможности их создателей, настало время действовать по-иному: сначала мозги, а потом и мысли были перенесены в новые чудо-сооружения из металла и драгоценных камней. Так они странствовали по Галактике. Они перестали строить космические корабли, потому что сами стали этими кораблями.

Но эра машин-организмов миновала быстро. В результате постоянных экспериментов Первородные научились помещать знания в саму структуру пространства, сохраняя их тем самым навечно.