Нэко - Юлия Матси

— Держи, — спустя десять минут он брякнул передо мной чашку с дымящимся напитком, уселся на подоконник и велел: — Рассказывай.

Подумав, я стащила с шеи амулет иллюзий.

— Видишь?

— Вижу, — флегматично отозвался он, нашарил за спиной пачку сигарет и закурил. — Но не верю глазам.

— С каких это пор ты куришь? — удивилась я, нервно подергивая хвостом. Запах табака оказался слишком неприятным для нэчьего обоняния.

— С недавних. Можно потрогать?

— Ну, если тебе хочется…

Я покорно дождалась, пока он перестанет тискать мои уши и дергать хвост, после чего рассказала сокращенную версию своих приключений.

— Бред! — Похоже, я переоценила Воронову жажду чуда. — Не может такого быть.

Он соскочил с подоконника, прошелся по крошечной кухоньке, не найдя себе места, и налил еще одну кружку чая.

— Ну, ты же понимаешь, что другого объяснения этому, — я демонстративно выпустила когти, — нет.

— Ну почему же? Я навскидку штук пять могу предложить. Например, я все еще сплю. Хотя для меня было бы логичнее увидеть во сне орков или воргенов… Или спятил. Хотя здесь то же самое возражение…

— Так, ты не спишь, не спятил, и три остальных варианта тоже неверны. Меня действительно перекинул в другой мир бог, притворяющийся гейм-мастером Арагорном Московским. Примерно то же самое может делать Артас Питерский, который помог мне сюда вернуться. И я тебе об этом говорю не просто так. Держись от них подальше.

— Артас, говоришь? — Ворон задумчиво налил себе еще чашку чая (предыдущую он выпил чуть ли не одним глотком) и покачал головой. — На твоем месте я бы ему не доверял.

— Это еще почему? — удивилась я.

Сейчас, на волне благодарности за возможность хоть на сутки вернуться домой, мне было сложно скептически относиться к богу Хаоса. И я абсолютно не понимала, с чего это Ворон, в жизни не видевший этого парня, высказывает столь категоричные суждения.

— А я тебе предлагал в ВоВку поиграть, — насмешливо хмыкнул мой собеседник, потом ненадолго исчез в комнате, а вернулся уже с ноутбуком. — Читай.

«Артас Менетил» гласил заголовок. Я послушно погрузилась в чтение, а когда закончила, сумела лишь удивленно посмотреть на друга.[2]

— Вот и я о том же, — задумчиво согласился он со мной.

— Ну, это явно не тот Артас, — неуверенно возразила я. — Этот живым выглядит.

— Да это-то понятно, — отмахнулся от меня Ворон. — Но ты подумай, что за человеком надо быть, чтобы такую кликуху себе выбрать.

— Ну так он и не человек, — печально произнесла я и тут же быстро замахала рукой: — Ладно, ладно. Я с тобой согласна, доверять не буду. К Фрейе-то у тебя претензий нет?

— Есть, конечно. Но рассказывать не стану, чтоб тебя не нервировать лишний раз. — Он усмехнулся, погладил меня по ушам и в очередной раз изумленно протянул: — Ну и дела все-таки. Значит, Арагон Московский и Артас Питерский, говоришь?

— Эй, эй… Ты особо-то не трепись. Все равно никто не поверит.

— А кто сказал, что я трепаться буду? — с деланым детским изумлением протянул Ворон, а глаза у него блестели так, что мне не по себе стало. Озарение пришло быстро:

— Ты чего задумал, солнце? Ты что, решил к этим ребятам подкатить и на приключение напроситься? Спятил, что ли?

— Ну, во-первых, не приключение, а ответственную миссию по спасению мира. Или по его разрушению, это уж как масть ляжет. А во-вторых, — он взглянул на меня с неожиданной злостью, — по себе других не меряй. Это у тебя здесь мама, папа и кошка остались. А у меня за спиной хвостов нет, так что легко могу рвануть куда угодно. Вот только рвать некуда было, понимаешь? А теперь, оказывается, есть…

— Не, не, не, погоди. Нельзя этого делать, ты понимаешь? Просто нельзя! Для них смертные — разменные фигуры, пешки. Там погибнуть в сто раз проще, чем выжить.

— Любая пешка имеет шанс выйти в ферзи. И я не я буду, если этим шансом не воспользуюсь.

Зло фыркнув, я подорвалась с места, съездила ему по морде, выпустив когти, а потом и вовсе уронила на пол, прижав к горлу эльфийский кинжал.

— Идиот! Это тебе не игрушки. Там все по-настоящему. И боль, и смерти. Хочешь умереть или убивать?

— Жить я хочу. А не существовать, — насмешливо отозвался Ворон, ловко перехватил мою вооруженную конечность и перекатился так, что уже он нависал надо мной. Задумчиво помолчав пару секунд, он чмокнул меня в нос и отстранился, усевшись на пол. — Повезло все же, что я не анимешник. Не то вообще бы от счастья спятил, на такую красу глядючи.

— Очень смешно, — я шлепнула его по руке, но уже без когтей. — Пожалуйста, не глупи. Хотя бы обдумай все хорошенько. Иногда мы можем оценить то, что имеем, только потеряв это… Но ты же умный, ты должен понимать…

— Ничегошеньки я тебе не должен, — прервал он мою речь. — Но я подумаю, честно. Очень, очень хорошо подумаю.

Я осеклась… Аргументы закончились, что делать дальше, было непонятно. Признаться честно, я уже начинала сожалеть, что решила рассказать Киму всю правду. И, кажется, он об этом догадался.

— Не скисай так. Я — мальчик умный и самостоятельный. Сам сумею сделать выбор и ответ за него тоже сам держать буду.

— Ты мальчик, конечно, умный, но слишком уж самоуверенный, — печально отозвалась я и махнула рукой. — Ладно, не думаю, что один из них будет так уж счастлив тебя в другой мир перекинуть, как только ты об этом попросишь. А я к тебе вообще-то по делу пришла, а не только душу излить.

— Даже так? И что за дело?

— Вот, — я вытащила из сумки один из шариков и вложила его в руку Ворона. — Сможешь это продать?

— Ни х… — окончание слова он проглотил, так как принципиально не матерился при женщинах. Но сейчас я бы его не осудила. — Это золото?

— Угу. Так сможешь?

— Сколько времени ты здесь будешь? — Его серые глаза приняли очень расчетливое выражение.

— Я уже завтра днем уйду. Но это не мне, это родителям. Если справишься, возьмешь себе четверть суммы, а остальное им на счет. Хорошо?

— Ты в курсе, что здесь граммов семьсот золота? — поинтересовался в ответ Ворон. — А один грамм сейчас стоит больше полутора тысяч…

— Ого! Я не знала. Ну, его же, наверное, можно распилить и продать по частям, да? Его и еще вот эти, — подумав, я добавила еще пять шариков и половину своего монетного запаса. Сумма, получившаяся при перемножении названных собеседником чисел, оказалась столь астрономической, что мне попросту не верилось.

Вместо ответа он застонал и уткнулся лбом в стол.

— Ты чокнутая. Как ты вообще себе это представляешь?

— Не знаю, — я простодушно пожала плечами. — У тебя же знакомый ювелир был вроде?