Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ) - Сергей Симонов

   В начале апреля Хрущёв вдруг вернулся к подготовленной Сергеем ещё в конце 1953 года записке о «деяниях» академика Лысенко. Тогда он эту записку бегло просмотрел, сунул в стол и, видимо, за остальными делами позабыл о ней на 2 с лишним года. Теперь же Никита Сергеевич вернулся к этому вопросу.

   Поводом послужило направленное 11 октября 1955 года в ЦК КПСС «Письмо трёхсот», подписанное большой группой советских учёных, содержавшее жёсткую критику Лысенко и его роли в печальном состоянии советской биологии и сельского хозяйства.

   При первом прочтении письма Хрущёв, симпатизировавший Лысенко, сначала возмутился, но затем, вспомнив о давнем разговоре с сыном и о записке Сергея, задумался. Тем временем разгорелась широкая научная дискуссия. Многие учёные осуждали Лысенко. Хрущёв не мог не прислушаться к мнению большинства. Тем более, что теперь у него была возможность «заглянуть за горизонт».

   Ещё раз перечитав записку, он вызвал старшего лейтенанта Селина, руководителя группы, отвечавшей за печать и размножение «документов 2012».

   – Андрей Викторович, – обратился Хрущёв к Селину. – Вам там, в машине, относительно генетики ничего не попадалось?

   – Так точно, товарищ Первый секретарь, там есть целая папка с книгами по теме генетики. Но мы до неё с печатью пока не добрались, – отрапортовал Селин. – Задача была поставлена в первую очередь печатать материалы по промышленности, сельскому хозяйству и оборонной тематике...

   – А можете подготовить небольшую подборку, страниц на 50-100, чтобы наши учёные могли по ней оценить значение генетики и роль, отводящуюся ей в будущем? – попросил Хрущёв.

   – Будет сделано, – заверил старший лейтенант.

   Затем Никита Сергеевич позвонил академику Келдышу и задал ему необычный вопрос:

   – Мстислав Всеволодович, вы кого-нибудь из наших крупных специалистов-генетиков лично знаете? Кому можно было бы доверять?

   – Вот так, с ходу, не скажу, – ответил Келдыш. – Не моя тематика, сами понимаете. Надо навести справки.

   – Как что узнаете – мне перезвоните, – попросил Хрущёв.

   Келдыш позвонил через полчаса.

   – Никита Сергеич, есть у нас в Ленинградском университете очень хороший специалист, профессор Лобашёв, Михаил Ефимович. Человек надёжный, войну прошёл, сражался ополченцем на Ленинградском фронте. А что, надо ему что-то передать?

   – Да, Мстислав Всеволодович, очередная порция сведений для анализа, на этот раз — по генетике. Спасибо что помогли. – поблагодарил Хрущёв.

   При очередной встрече с Келдышем Хрущёв вручил ему подготовленную Селиным подборку по генетике и попросил переслать профессору Лобашёву для оценки.

   Отчёт Михаила Ефимовича о роли генетики в биологии подействовал на Хрущёва посильнее удара кувалды. Оказалось, что гены не только существуют (в 1956 году это считалось спорным утверждением) но и играют важнейшую роль во всех вопросах биологии.

   Прочтя в своём кремлёвском кабинете отчёт Лобашёва, Хрущёв несколько минут сидел молча. Затем позвал своего помощника Шуйского и сказал:

   – Пиши, Григорий Трофимыч: «Академика Лысенко Трофима Денисовича от обязанностей президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина освободить» Подписи: Хрущёв, Косыгин.

   Президентом ВАСХНИЛ был назначен заместитель Председателя Совета Министров СССР Лобанов Павел Павлович.

   Сообщение было опубликовано в «Правде» 10 апреля 1956 года. (Дата опубликования и персоналии – реальные. Обоснование – АИ. В действительности Лысенко был освобождён от должности 10.04.56, но затем, в 1962-63 гг вернул утраченные позиции. В данной АИ этого не произойдёт )

   В первой половине апреля обсуждался вопрос о реформе Военно-Воздушных Сил в связи с развитием современных видов вооружений. Предлагалось в том числе отказаться от штурмовой авиации, заменив её истребительно-бомбардировочной.

   Хрущёв подготовился к этому обсуждению, изучив вопрос по «документам 2012». Из них он узнал, что расформирование штурмовой авиации было одним из решений, позднее поставленных ему в вину.

   Ранее он сам поддерживал эту точку зрения, но, ознакомившись с особенностями нескольких локальных войн на Ближнем Востоке и в Азии, пришёл к выводу, что штурмовики списывать со счетов ещё рано. К тому же, зная, что в конце года вероятен конфликт в зоне Суэцкого канала, он решил как минимум дождаться его итогов.

   На заседании Президиума, заслушав проект Постановления, Никита Сергеевич сказал:

   – Считаю это решение преждевременным и недостаточно обоснованным. Мы тут дружно готовимся к атомной войне с США, но при этом забываем о том, что нам необходимо защищать зоны наших интересов и наших союзников. И не обязательно локальный конфликт перерастёт в ядерный. Штурмовая авиация в локальных конфликтах будет незаменима. Нам, напротив, надо этот вид авиации развивать. Тем более, что в Великую Отечественную штурмовики показали себя просто замечательно. У нас сейчас новые штурмовики разрабатываются?

   – Так точно. Сергей Владимирович Ильюшин сейчас готовит к серийному выпуску свой Ил-40, – маршал Жуков слегка замялся. – Правда... мы думали, что этот проект придётся отменять... В связи с предлагаемым решением. Уже и проект постановления написали... (К апрелю 1956 г была выпущена установочная серия из 5 штурмовиков Ил-40П на заводе № 168 в Ростове. http://www.airwar.ru/enc/attack/il40.html 13 апреля 1956 г вышло постановление о снятии Ил-40 с серийного производства и прекращении всех работ по самолёту, а 20 апреля 1956 г – постановление о расформировании штурмовой авиации.)

   – Преждевременно, – нахмурился Хрущёв.

   – Так... Вы же сами в своё время высказывались, что штурмовая авиация в нынешний век ракетно-ядерного оружия устарела...

   – Мало ли о чём я в своё время высказывался! – буркнул Никита Сергеевич. – Я что, папа римский? Ошибиться не могу? С тех пор поступили новые данные, обстановка изменилась... Короче, никаких расформирований! Пусть Ильюшин свой штурмовик пускает в серию и совершенствует.

   В результате расформирование штурмовой авиации было признано нецелесообразным. В Ростове развернулось серийное производство Ил-40. Самолёт был показан руководству страны на авиапразднике в июне 1956 г и получил заслуженно высокую оценку.

6. Визит в Великобританию

   14 марта отправился в заграничную поездку в Англию министр электроэнергетики Георгий Максимилианович Маленков. Хотя из Президиума ЦК его выставили, Маленков абсолютно не унывал, и должностью министра электроэнергетики казался вполне доволен. В конце концов, это не послом в Монголию уехать.

   Визит Маленкова был связан не только с ознакомлением с британской энергетикой. В прошлом году в Женеве Хрущёв принял приглашение британского правительства посетить Великобританию с официальным визитом. Это должен был стать первый визит Никиты Сергеевича в капиталистическую страну. Поэтому он предварительно заслал Маленкова «в разведку» – выяснить обстановку, а заодно и посмотреть, как его примут.

   Британские официальные лица и пресса проявляли к Маленкову особое внимание, пытаясь выяснить через него скрытый политический расклад в Кремле. В конце концов, Маленков ещё недавно был главой советского правительства, и теперь, «в жесткой схватке проигравший Хрущёву очередной раунд в кремлевской борьбе за власть», как писали британские газеты, он был особенно интересен для Запада.

   Визит Маленкова оказался очень успешным. Интерес к нему был велик с самого начала – с момента прилёта советской делегации на новейшем реактивном пассажирском лайнере Ту-104.

   В 1956 году вся пассажирская авиация была ещё поршневой. Единственный на Западе реактивный пассажирский самолёт – английская «Комета-4» – в это время не летал. После нескольких катастроф полёты были приостановлены. И тут в лондонском аэропорту приземляется советский реактивный лайнер, к тому же явный родственник среднего бомбардировщика. Первые два-три дня Ту-104 был более популярен в Англии, чем Маленков.

   Советская делегация посетила центр ядерных исследований в Харуэлле, а также осмотрела строящиеся атомные электростанции. Особо отмечалось, что мощность этих электростанций значительно превосходит нашу Обнинскую. Это были уже промышленные станции, тогда как Обнинская была ещё полуэкспериментальной.

   Вернувшись в Москву, Маленков поспешил на доклад к Хрущёву на дачу. Они долго гуляли по уже очистившимся от снега дорожкам, Маленков рассказывал, как их хорошо встретили, подтвердил, что Хрущёва в Англии ожидает вполне тёплый приём и со стороны руководства, и простых британцев.

   Это была крайне важная информация – если бы приём, оказанный Маленкову, оказался более холодным, Хрущёв готов был отказаться от визита.