Полосатый катафалк (Сборник) - Росс МакДональд

Она довольно кивнула, будто такой конец ее вполне устраивал.

— Могу поспорить, она ушла от вас из-за другой женщины.

— Нет. Главное, ей не нравилась моя профессия. Сейчас я от нее тоже не в восторге.

— Мне было бы безразлично, чем человек зарабатывает на жизнь. Мой бывший муж был всего лишь букмекером, ну и на здоровье. Ну а вы-то кто?

— Детектив.

— Как интересно! — Но ее тело напряглось, а в глазах появилось недоверие.

— Успокойтесь. Если бы я был таким детективом, которого вы опасаетесь, я бы не сказал вам об этом, верно?

— Я не боюсь.

— Прекрасно. У вас нет оснований. Я — частный детектив из Лос-Анджелеса.

— Ральф интересовался такой работой. Поэтому вы его знаете?

— Отчасти. Давайте поговорим о нем. Можете ли вы мне что-нибудь сообщить о работе, которую он потерял?

— Он был там почти слугой. За такую работу он брался в тех случаях, когда не мог найти ничего более подходящего. Работал он в доме какого-то богача вверх по берегу озера. Однажды вечером, когда семья отсутствовала, он показал мне дом. Шикарный!

— Я видел дом Блэквеллов.

— Да, правильно.

— Сколько времени Ральф там работал?

— С неделю.

— Почему они его уволили?

— Мне он не говорил, что его уволили. Он сказал, что ушел оттуда, потому что получил то, что хотел. Семья же возвращалась на юг.

— Не понимаю.

— Семья заперла дом и вернулась в Лос-Анджелес или где они там живут. Ральф думал, что они проживут дольше, но они передумали.

— Я не понял, что хотел получить Ральф.

— Я тоже. Но вы же знаете Ральфа. Он любит напускать на себя таинственность. Ральф Симпсон, знаменитый детектив. Так остроумно!

— Он занимался слежкой в доме Блэквелла?

— Так он утверждал. Я не всегда верю тому, что говорит Ральф. Он не пропускает ни одного детективного фильма и частенько путает их содержание с тем, что делает сам… Я сама иногда делаю то же самое, тогда жизнь кажется более заманчивой.

— Скажите мне точно, что вам сообщил Ральф.

— Не смогу, у меня плохая память. Как он утверждал, началось с того, что погибла Долли. Эта история потрясла его. Он очень любил Долли.

— Вы говорите о той Долли, которую убил Брюс Кэмпион?

Услышав мой вопрос, она вскочила с кровати:

— Вам вовсе не надо так повышать голос! У меня есть соседи, да и управляющий вечно ко мне придирается.

— Извините. Вопрос очень важный.

— Могу поспорить, вы работаете над убийством Долли, верно?

— Да. Ральф тоже?

— По-моему, он считал, что да. Но он не был настоящим детективом. Тут требуется кто-то поопытнее. Долли была очаровательной девчонкой. Она не заслужила такой смерти.

Подойдя ко мне, она вздохнула:

— Это ужасный мир!

— Во всяком случае, в нем существуют ужасные люди. Вы знаете Брюса Кэмпиона?

— Нельзя сказать, что я знаю его. Один раз Ральф водил меня к ним, когда Долли была еще жива. В то время она была от него без ума, ходила за ним по пятам, как пуделек.

— Как к ней относился Кэмпион?

— Хорошо. Вообще-то он почти не обращал на нее внимания.

Мне кажется, ему просто была нужна натурщица. Он меня просил позировать, но я отказалась, сказала, что не пала так низко, чтобы позировать для грязных картин.

— Он писал такие картины?

— Я так решила. Долли признавалась, что он заставляет ее полностью раздеваться… Лично мне известна только одна важная причина для того, чтобы женщина обнажалась перед мужчиной.

— Зачем же Кэмпион женился на ней, если ему была нужна всего лишь натурщица.

— Он хотел большего. Так всегда бывает. Да и он вынужден был на ней жениться. Она забеременела от него.

— Долли вам так и сказала?

— Ей не нужно было мне говорить, я сама все увидела, когда мы с Ральфом к ним пришли.

— Вы помните, когда это было?

— Где-то в конце прошлого лета, в последних числах августа или в начале сентября. Они еще не были женаты, но рассуждали об этом, во всяком случае, Долли. Ральф захватил с собой бутылку вина, мы выпили за их счастье. Но это не очень-то помогло, верно? Она мертва, а он в бегах. — Фон дотронулась до моего плеча: — Он действительно ее убил?

— Все указывает на него.

— А Ральф уверял, что это не так. Будто бы имеются другие улики, но копы закрывают на них глаза. Возможно, он говорил правду… или же это была очередная его фантазия? В отношении Ральфа никогда не можешь быть уверенным, в особенности когда дело касается одного из его друзей.

Фон глубоко вздохнула.

— Когда Ральф все это сообщил вам?

Она снова села рядом:

— В тот последний вечер, когда он тут был. Мы долго сидели и разговаривали.

— Он не назвал вам другие улики?

— Нет.

— И ничего не показывал?

— Нет.

— Что у него было с собой, когда он ушел отсюда?

— Та одежда, которую он обычно носил. — Помолчав, она неохотно добавила: — Ой, чуть не забыла про узел. Он оставил его у меня за день или два до того, как закончилась его работа. И Ральф сказал, чтобы я не развязывала узел. Все же я его пощупала. Мне показалось, что внутри лежит одежда.

— Какая одежда?

— Не знаю. Узел был большой. Я пыталась расспросить его про узел, но он молчал.

— Не были ли это украденные вещи, как вы считаете?

Фон решительно покачала головой.

— Нет, конечно. Ральф не вор.

— Что он за человек?

— Я думала, что вы знаете его.

— Не так хорошо, как вы.

Немного подумав, она ответила:

— Мне нравится Ральф. Я не хочу его критиковать. У него множество хороших идей. Беда в том, что он никогда не претворяет их в жизнь. Он постоянно меняет свои намерения, потому что никак не может решить, кем же ему стать. Припоминаю, что, когда мы были детьми, он постоянно рассуждал о том, что будет знаменитым адвокатом-криминалистом. А потом даже не пытался поступить в колледж. Так продолжается всю его жизнь.

— Давно ли он знаком с Кэмпионом?

— Да лет десять. Они были друзьями в армии во время войны в Корее. Помню, как они вспоминали о тех днях.

— Меня интересует их хижина. Как вы считаете, вы могли бы найти ее снова?

— Сейчас?

— Да.

Она взглянула на часы.

— У меня свидание. Он должен прийти с минуты на минуту.

— Выставите его.

— Мне нужно оплачивать квартиру, мистер. Во всяком случае, там вы не найдете Брюса Кэмпиона… Он занимал ее прошлым летом. Кто-то разрешил ему там пожить.

— И все же я хочу ее видеть.

— Завтра. Накормите меня завтраком, и я покажу вам ее. Она находится в лесу на той стороне озера… Захватите несколько сандвичей, мы устроим пикник…

— Я люблю ночные пикники.

— Но у меня свидание.

— Сколько вы рассчитываете от него получить?

Она нахмурилась.

— Я не думаю об этом в таком плане. Они дают мне деньги на игру. Никто не говорит, что я должна пустить их на ветер.

— Я спрашиваю, сколько стоит пара часов вашего времени?

Она заморгала своими невинными глазами.

— Двадцать. И обед.

Мы сели в мою машину и поехали по дороге, которая ответвлялась от шоссе в северном направлении и проходила по густому лесу. Над неровной темной линией макушек деревьев я видел почти столько же ярких звезд, как и в Мексике. Становилось холодно. Фон подвинулась ко мне.

— Включите, пожалуйста, отопление… Я даже не знаю вашего имени.

— Лью Арчер.

Я щелкнул выключателем.

— Красивое имя… — Помолчав, девушка спросила: — У вас есть пистолет?

— Несколько, но с собой ни одного… А сегодня он не помешал бы…

— Вы предполагаете, что Кэмпион скрывается здесь?

— Возможно, и он может быть опасен.

Она нервно захихикала:

— Мне он показался маменькиным сыночком в своем нелепом берете и с бесконечными разговорами о живописи.

— Он не маменькин сынок, а куда более сложный человек.

— Что вы имеете в виду?

— Пора вам кое-что узнать. Фон. Убили не одну Долли. В мае месяце Ральф Симпсон был заколот ледорубом. Вскоре после того, как его видели в последний раз. Кэмпион — основной подозреваемый.

Она резко втянула в себя воздух и долго его не выпускала. Я почувствовал, как напряглось ее тело. Потом она торопливо заговорила:

— Вы наверняка ошибаетесь. Возможно, Брюс Кэмпион на самом деле задушил Долли, никогда не знаешь, что муж сотворит со своей женой, если она ему надоест. Но ничего подобного он не сделал бы Ральфу. Ведь Ральф преклонялся перед ним, считал его величайшим художником.

— Как Кэмпион относился к Ральфу?

— Он его любил. Они прекрасно ладили… Ральф гордился тем, что настоящий художник дружит с ним. Ведь ему самому хотелось научиться рисовать.

— Я знавал многих художников, дружить с ними непросто.

— Но они не втыкают ледорубы в людей!