Отвага - Паскаль Кивижер

Он не вернется.

Внезапно Жакар другими глазами взглянул на пейзаж, расстилавшийся вокруг. Мыс Забвения. Крест Четырех Дорог. Дорожный указатель: «Западный лес». Здесь он вызвал брата на поединок, там скрывался, там сулил Виктории золотые горы. Это никогда не повторится. Все кончено! Его нутро отчаянно сопротивлялось. Каждый мускул, каждая клеточка, каждый атом, все естество, вся плоть хотели жить во что бы то ни стало. Даже если ему отчаянно повезет и он выдержит все испытания Гиблого леса, его мир необратимо изменится. Это никогда не повторится. Все кончено! Привычная жизнь останется позади вместе с этой дорогой.

Толпа вдоль дороги – живая рама, толпа позади – стадо овец. Жакар не замечал толпы, шел в полном одиночестве. Вдруг у границы Западного леса к нему бросилась женщина, грязная, в лохмотьях, с таким же чумазым ребенком на руках. Король резко остановился, схватился за рукоять меча, поискал глазами Ланселота. Неожиданно нищенка протянула ему бутон пиона. Удивленный Жакар взял цветок.

Женщина тут же смешалась с толпой, а король продолжил путь. Не замечать присутствия подданных он больше не мог. Теперь он разглядывал их. Ожесточенные лица с обострившимися чертами. В глазах напряженное стремление выжить на каменистой земле под жестоким гнетом. Во времена Альберика, долго странствуя по всему королевству, днем с огнем было не отыскать хоть одно такое вот изможденное лицо. Сейчас почти у всех впалые щеки. Женщина подарила ему цветок. Цветок! Надо же. А он? Скорее всего, забрал у нее последнее. Бремя собственных грехов и злодеяний навалилось на Жакара, и корона со скипетром стали еще увесистей. Каждый проклятый подданный у обочины утяжелял его ношу. За секунду или две Жакар увидел собственное отражение в их глазах и почувствовал жгучую ненависть к самому себе. Теперь он охотно простил Сильвена Удачу. Понял его, даже проникся к нему симпатией. Да-да, если бы Жакар встретил Сильвена сейчас, он бы пожал ему руку, а не отправил на виселицу. Сильвен здесь присутствовал вместе с другими садовниками и работниками фермы. Однако Жакар об этом так и не узнал. И Сильвен не смог бы догадаться, что король мысленно помирился с ним.

Изможденный монарх опирался на скипетр, как на посох. Ближе к полудню он свернул на проселочную дорогу, ведущую к лачужке пастуха, и от усталости на ходу проваливался в сон, грезил наяву. Ему снилось, будто он поймал и загрыз куропатку. Жакар очнулся голодным как зверь. Снилось, будто он тонул в Овечьей бухте. Он очнулся, умирая от жажды. Снилось, будто он снял заклятие, обвел другой магический круг мечом Петра и принес королевству мир и покой, о чем никто и мечтать не смел. Он очнулся с радостью и умиротворением: законная справедливая власть восторжествовала! Сон это или явь? Впервые в жизни Жакар позаботился о всеобщем благополучии, неотделимом от собственной выгоды. Впервые в жизни стал настоящим королем.

К счастью, толпа мало-помалу редела и разбредалась. До Гиблого леса оставалось полчаса хода, и Жакар войдет туда один. Король наконец-то остался наедине с самим собой. Общество не из приятных, но все же получше грязного нищего сброда. Полчаса длились бесконечно, и Жакар вдруг заметил, что и его самого рядом нет. Он развоплотился.

На далекой башне пробило полдень, когда Жакар остановился на пустынной опушке Гиблого леса. Он потратил восемь часов на дорогу, которую прежде прошел бы всего за четыре. За пустошью плотный серый занавес кустов и деревьев закрывал доступ в запретное закулисье мрачного театра. Ноги Жакара сами стремительно несли его вперед по красноватой глине, даже вопреки его воле.

Мушкетеры не решились последовать за королем. Герцог Инферналь, долгие годы дышавший ему в затылок, тоже внезапно замешкался и отстал. По привычке приложив руку к сердцу, смотрел ему вслед, верней, на корону, на мантию с горностаем, на скипетр, рывший бесплодную землю, и жалел, что столько сокровищ пропадет вместе с ним. Относительно смены власти он нисколько не беспокоился: королева вот-вот родит наследника престола, которому понадобится регент. А на эту должность нет кандидата достойнее его. Собственно, лучшего и желать нельзя: наконец-то он сядет не на краешек трона, а на весь трон, целиком, с удобством и вальяжностью.

Свита отступилась, предоставив короля его судьбе, зато Гиблый лес ждал его с нетерпением. Ветви берез призывно махали, листья-сердечки радостно трепетали, птицы щебетали… Ждал и Лисандр, спрятавшись в канавке, где погиб Стикс.

Последний шаг Жакар сделал без колебаний и страха. Плавно поднял руку, коснулся бересты наугад. Березы вздрогнули и расступились перед ним. Ветви сплелись, образовав подобие готической арки, корни легли ему под ноги удобной лестницей. Король выронил пион, что распустился в его руке. Пион принадлежал королевству и должен остаться в нем.

Жакар ни секунды не колебался, потому что издавна шел сюда, от первого до последнего дня. Сын колдуньи и короля, песий побратим, отцеубийца, братоубийца, дважды цареубийца, обманщик, мошенник, грабитель… Перед странной аркой мрачная история его жизни завершилась. Осталось лишь переступить порог. Гиблый лес открывается только своим. Ни обман, ни топор не помогут, только волчья кровь в жилах.

Мантия сразу же покрылась пылью, в клинке отразился синий гриб. Портал за ним сомкнулся мгновенно, будто его и не было. Для тех, кто остался по ту сторону Гиблого леса, Жакар исчез, растворился во мгле.

Его правление закончилось.

78

Невероятный покой.

Настороженность, напряжение.

Многовековое ожидание беззвучно вибрировало в тишине.

У корней деревьев разбегалось множество манящих тропинок. Жакар не знал, какую выбрать. Он в жизни не видел ничего прекраснее величественного собора с красными стволами-колоннами и узором из зеленого мха. Решив, что, по существу, красота ничего не значит, выбрал недавно протоптанную тропу. Свита животных сейчас же последовала за ним, как совсем недавно следовала людская свита. Белки, лисы, волки, лани, козы, кабаны, фазаны, совы, ласки, бобры, медведи – хищники и добыча мирно шествовали рядом. Еще недавно он бы с наслаждением на них поохотился. А теперь нет. Он стал убежденным вегетарианцем. Только пить хотелось по-прежнему.

Во рту у Жакара совсем пересохло, будто он наелся сухого горького мела. Он искал хоть каплю воды – и вдруг заметил ее, большую, сияющую, в венчике вьюнка. Хрустальный шар в нежно-розовом бокале. Жакар наклонился и выпил ее. Одной капли хватило, чтоб утолить его жажду и полностью очистить сознание. Наступившая ясность показалась ему нестерпимой.

Только тут он почувствовал мощное магнитное поле Гиблого леса. Сидра рассказывала ему об этом явлении, и все равно он подивился его силе. Гранаты в короне задрожали, будто хотели выскочить из гнезд. Повинуясь безжалостному давлению, король опустился на древесный корень, затем улегся на землю. Его как будто прибили гвоздями к дерну. Навалился неодолимый сон. Нет-нет,