Игра теней - Тэд Уильямс

Покрытый искусной резьбой свод пещеры, где располагался Город фандерлингов, славился на весь Эон. В прежние мирные времена люди приезжали издалека, из Перикала или с острова Девон, исключительно для того, чтобы полюбоваться причудливым каменным лесом — шедевром нескольких поколений мастеров.

Потолок палаты гильдии каменотесов был не столь знаменит и, разумеется, значительно уступал своду пещеры размерами. Но он тоже мог поразить воображение, даже избалованное разнообразными впечатлениями. Естественная впадина, образовавшаяся под фундаментом замка Южного Предела, была облицована плитами из дымчатого кварца, известняка и прочих камней. Их украшала столь затейливая резьба, что творению подземных мастеров могли бы позавидовать боги.

Чет нередко любовался этой красотой — его дедушка был одним из резчиков, превративших потолок в произведение искусства, — но всякий раз при виде изумительной резной картины у него захватывало дух от восторга. Особенно ему нравилось смотреть на потолок, стоя в отдалении от всех в церемониальном зале. Отсюда каменный свод представлялся окном, сквозь которое проглядывали иные миры. Когда глаза привыкали к темноте, Чет различал вырезанные на каменных плитах фигуры в длинных одеяниях и масках, в ниспадающих до пят покрывалах. А потом потрясенный зритель сознавал, что не только он смотрит на искусно сделанные изображения, но и таинственные фигуры взирают из-под свода, только их взоры устремлены не на него, а в священные глубины, в пропасть Дж'еж'крал, обитель повелителя Горячего Мокрого Камня — бога Керниоса, как зовут его большие люди.

В устройстве большого зала была некая хитрость, и теперь Чет по достоинству оценил ее. Он стоял на судном месте и ожидал, пока смолкнет эхо, многократно повторявшее каждое слово. Скамьи и четыре кресла, предназначенные для магистров и смотрителей, располагались вокруг врезанного в пол огромного зеркала из серебристой слюды, в котором полностью отражался покрытый резьбой потолок. Таким образом, Чет и остальные фандерлинги сидели у края великой бездны, заглядывая в глаза бога.

В прежние спокойные времена впечатляющее зрелище порой отвлекало Чета от насущных проблем. Сегодня, когда вся гильдия каменотесов собралась, дабы обсудить его странные деяния, отражение в зеркале внушало ему благоговейный страх.

— Ты и в самом деле это сделал?

Главным обвинителем Чета, как нетрудно было предугадать, стал его собственный брат Нарост.

— Ты не можешь себе представить, какой жгучий стыд я ощущаю при мысли, что один из нашей семьи…

— Прошу вас, магистр, не спешите с выводами, — перебил его Киноварь. — Никто из нас пока не уверен в том, что мастер Чет совершил нечто неблаговидное. И говорить о позоре, который он навлек на семейство Голубого Кварца, явно преждевременно.

— Он навлек позор не только на свое семейство, но на весь клан Кварца! — рявкнул Гелиотроп, магистр ветви Дымчатого Кварца.

Невероятно толстый и пучеглазый, он предпочитал во всем соглашаться с Наростом и спешил выразить полную солидарность с ним. Единомышленников у него хватало — судя по неприязненным взглядам, которые бросали на Чета магистры ветвей Черного, Молочного и Розового Кварца, они тоже считали, что он достоин самого сурового осуждения.

«Приятно видеть единодушие в лоне благородного семейства», — с горькой иронией подумал Чет. Ему оставалось лишь надеяться, что прочие члены огромного клана Кварца, до сей поры хранившие молчание, проявят большую широту взглядов.

— Чужаки проникли в святилище тайн? — Гелиотроп покачал головой, словно не верил в это святотатство. — Большие люди скрываются от своих законных правителей здесь, в Городе фандерлингов? Ты лишился рассудка, Чет, если допустил такое.

— Мы учтем ваше мнение, магистр, — произнес Киноварь, всем своим видом показывая, что он это мнение не разделяет.

Будучи магистром клана Быстрой Ртути и одним из самых влиятельных представителей всего дома Металла (многие полагали, что в самом скором времени он сменит на посту старика Олово Негашеная Известь и станет одним из четырех великих смотрителей, достигнув, таким образом, самого почетного положения в Городе фандерлингов), Киноварь мог оказать Чету немалую поддержку. К тому же суждения его неизменно оставались разумными и справедливыми.

— Полагаю, прежде чем сокрушаться о попранных традициях и вздыхать о том, что нас запятнали позором, нам необходимо выслушать других магистров или достопочтенных смотрителей, — изрек он.

Со скамьи поднялся Окалина, ставший магистром семейства Гнейс после того, как отец его был возведен в ранг великого смотрителя. Взгляд его, полыхавший злобой, не предвещал ничего хорошего.

— Я хотел бы знать, Чет Голубой Кварц, какие причины побудили тебя дать приют в своем доме большому человеку, — отчеканил он. — Твой поступок находится за пределами моего понимания, однако его печальные последствия очевидны для всех нас. Этот человек — преступник, за ним охотятся шпионы нынешнего правителя королевства. Если его найдут здесь, в Городе фандерлингов, нас ожидает жестокая кара.

— Вы просите меня объяснить причины, магистр, — повторил Чет, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я охотно сделаю это. С придворным лекарем Чавеном Макаросом я знаком много лет, он достойный и благородный человек. Он был одним из самых уважаемых советников короля Олина. Чавен утверждает, что братья Толли пролили немало крови, силой захватили трон и вознамерились его убить, дабы навсегда заткнуть рот свидетелю своих злодеяний. Я не вижу причины, чтобы не доверять словам моего давнего друга. В конце концов, я простой труженик, привык работать резцом и плохо разбираюсь в политике. Но даже я понимаю, что называть Чавена преступником до крайности несправедливо.

— Преступник он или нет, ты помогаешь ему скрываться от властей и навлекаешь опасность на всех нас, — подала голос Гиацинт Малахит, одна из немногих женщин-фандерлингов, удостоенных звания магистра. — Чет, все мы знаем тебя, ты добрый отзывчивый человек, всегда готовый прийти на помощь. Но поступать по велениям собственной совести — это одно, а подвергать риску родной город — совсем другое. Подумай только, по твоей милости гнев правителей замка может обрушиться на всех нас, и тогда…

Звук, напоминающий скрежет камней, увлекаемых прибоем, не дал ей договорить. Это откашливался один из великих смотрителей, Сард Смарагд из клана Дымчатого Хрусталя. В отличие от магистров, смотрители не должны были вставать во время своей речи. Древний Сард остался сидеть в кресле, подобный ветхому мешку с костями. Высоко над его головой висела великая Астион, печать Города фандерлингов, сверкающая, как вправленная в камень звезда.