Лейна - Петрова Елена

– Поясни свою мысль, а то у меня голова квадратная после разговора с начальством, – устало попросила я, выдергивая из воздуха чашку с кофе.

Орк многозначительно пошевелил кустистыми бровями, и я смущенно махнула рукой – на столе появился кофейный сервиз и бутылка коньяка.

– Поясняю, – усмехнулся Нэркос. – То, что вместо денег, услуг или иных способов возместить ущерб с тебя потребовали вернуть рабов, означает только одно – кому‑то мы очень понадобились. Причем этот неведомый кто‑то предпочитает действовать чужими руками и не раскрывать свое инкогнито. Предполагаю, что нужны не все мы, а только те двое, что пришли с Рассветного!

– Ну до этого мы и сами додумались, – фыркнул Кэртен.

"Кэри, не перебивай, мне хотелось бы выслушать, что пришло в голову этому старому интригану!" – мысленно просемафорила я Демиургу.

Нэркос продолжил как ни в чем не бывало:

– Итак, мы выяснили, что из всех нас неизвестного интересуют только Лита и малыш. Хотелось бы знать, чем они так отличаются от остальных эльфов…

Мы переглянулись, и Харон кивнул Лите. Девушка кратко рассказала о Рассветных кланах, войне и невольничьем рынке.

– Значит, вы действительно особенные, – задумчиво протянул орк. – Народ, близкий к своему Творцу, владеющий тайными знаниями, – это легенда в любом мире. Похоже, кто‑то очень не хотел, чтобы вы продолжали существовать, вас сочли опасными! И уничтожили…

– Полагаю, что не всех, – тихо перебила я. – Не забывай, что Литу сначала пытались купить…

– Нет, не всех, – кивнул эльфийке Нэркос. – Не удивлюсь, если несколько твоих сородичей до сих пор живы.

– Контрольная группа… – пробормотала я.

– Что? – насторожился Кэртен. Остальные перевели на меня вопросительные взгляды.

– Это понятие моей родины… правда, мы никогда не применяли его к разумным существам… насколько я знаю. – Последнее утверждение было произнесено не слишком уверенным тоном. – В общем, для изучения популяции каких‑либо животных выбирается контрольная группа, за которой ведется непрерывное наблюдение. Все особенности поведения записываются. Затем ученые, пользуясь этими записями, изучают и сравнивают данный вид животных с подобными им. Черт, ну я же не специалист! К тому же не вижу смысла уничтожать остальную популяцию, а здесь именно так и происходит! Ведь рабов с Рассветного целенаправленно вырезали на Арене, на наших глазах. Я не понимаю!…

– Да, но ты забыла одну простую деталь: животные, которых вы изучаете, не кажутся вам достаточно опасными! – перебил меня Нэркос.

– Хмм… самый страшный зверь – это человек… Полагаю, что ты прав! Но в этом случае встает другой вопрос: тот, кто уничтожил Рассветные кланы, должен был спланировать данную операцию с начала до конца и обладать достаточной властью, чтобы влиять на магистрат… а это значительно сужает круг подозреваемых. – Прищурив глаза, я стала отстукивать на столешнице замысловатый ритм.

– Ты даже не представляешь, насколько сужает, – тихо произнес Харон. – Ровно до тринадцати Творцов…

– Харон, между прочим, в Совет Тринадцати входит и мой прадед! – напряженно отозвался Кэртен.

– Угу, но туда же входит и Рыжий Бес Сарен. Да и леди Алоисия – далеко не ангел! К тому же, насколько я успел узнать Торна… Не думаю, что его стали бы посвящать в детали подобной операции. Я даже не уверен, что она спланирована Советом, это вполне могла быть… индивидуальная акция.

– Если это кто‑то из Совета, то у нас большие проблемы, – поежилась я. Легко чувствовать себя уверенной, когда отвечаешь только за себя, но если от твоих решений зависит жизнь почти двух десятков разумных существ… Не уверена, что я готова к такой ответственности!

"Хватит паниковать, подруга! – раздался в голове насмешливый голос Кэртена. – Мы вместе в это вляпались, вместе будем и выбираться!"

Вздохнув, я покосилась на Литу. Эльфийка застыла, судорожно сжимая в руке чашечку с кофе.

– Осталось найти причину. – Харон откинулся на спинку кресла.

– Думаю, их несколько, но могу назвать одну из основных, – сказала я. – Вы сами говорили, что уровень Дара Литы почти как у Универсала. Живут эльфы долго, Одаренных среди них много… а на Эдеме все меньше рождается истинных Творцов. Думаю, что, уничтожая Рассветные кланы, Совет старался предотвратить возможную угрозу будущему Эдема, а контрольная группа эльфов с Рассветного нужна для того, чтобы изучить, каким именно образом леди Тилии дер Шант удалось привить Дар своим Творениям. Кстати, за эту теорию говорит также то, что всех прочих эльфов с Рассветного постарались уничтожить в кратчайшие сроки. Геноцид в чистом виде…

– Но, Лейна, это же ужасно, – растерянно прошептал Харон.

– А рабские клетки и гладиаторская Арена на Эдеме – это не ужасно?! ‑ огрызнулась я. Виновато вздохнула и прошептала: – Прости, Харон, знаю, что ты ни при чем, просто жутко нервничаю…

– Принято, – грустно улыбнулся он.

– Что делать будем, братцы‑кролики? – уточнила я, плеснув в кофе щедрую порцию коньяка.

– Понятия не имею, – пожал плечами Харон.

Наши вопросительные взгляды уперлись в невозмутимо пьющего кофе Нэркоса. Тот приподнял брови, сделал еще глоток и отставил чашку.

– Ну что я могу посоветовать… Как я понял, сейчас перевезти Литу и ребенка в безопасное место вы не можете? Значит, лучший вариант – оставить ее здесь и максимально замаскировать вход. Лейна, тебе лучше вести себя поскромнее – не демонстрировать характер, никуда не влипать и держаться подальше от вашего учителя, а твоим друзьям – осторожно расспросить своих высокопоставленных родственников о происходящем. Больше я ничего придумать не могу, слишком мало информации.

– Можно еще покопаться в Межмировом Архиве и поговорить с Хранителями Знаний, – предложила я. – Готова это взять на себя.

– А я пороюсь в информационных хранах и сводках с биржи, – предложил Харон.

– Думаю, прадед не откажется со мной встретиться, – усмехнулся Кэри.

Демиурги кивнули и поднялись. Нэркос допил кофе, ухмыльнулся и вышел вслед за ними. Проводив его взглядом, я подошла к Лите и обняла дрожащую девушку. Чем можно помочь в такой ситуации, я просто не знала и чувствовала себя поразительно беспомощной…

Выбравшись с пляжа в комнату, мы потратили несколько часов, пытаясь замаскировать арку. Было очевидно – сделать вид, что ничего не было, не получится. Слишком многие мои однокурсники успели вкусить радостей пляжа. Но поскольку спрятать магические следы столь большой группы нам, скорее всего, не удалось бы (а рисковать, понятное дело, не хотелось), мы придумали довольно простой ход – сделать рядом аналогичную арку на похожий пляж, продублировать там беседку с напитками, водяные горки и другие маленькие радости… и надеяться, что подмену не заметят. В конце концов, кто будет вглядываться в береговые очертания и считать сосны, если есть возможность выпить и повеселиться?

Надо ли говорить, что великая миссия досталась мне? Единственным плюсом данной ситуации было то, что однажды это уже удалось… вопрос только в том – как я умудрилась это сделать?

Кэртен и Харон в это время навешивали пачки охранных Сетей на настоящий переход, используя какие‑то семейные тонкости, передающиеся из поколения в поколение…

Пожалуй, самое удивительное, что нам удалось! Хотя и далеко не сразу. После многократных усилий я расслабилась и перестала анализировать свои желания. Просто прикрыла глаза и услышала плеск волн, знакомый крик чаек и шелест ветвей. Правда, найденный пляж оказался далеко не идеальным и потребовал многочасовой доработки, а первичную арку пришлось маскировать зеркалом, но результат того стоил. Пройти в зазеркалье или провести кого‑либо могли только мы трое, любой другой ощутил бы под рукой лишь холодную гладь стекла, а убедиться, что пляж – обманка, можно было бы при сравнении с оригиналом, но, увы, дорога туда отныне закрыта.

В конце концов лучший способ что‑либо спрятать – положить этот предмет на видное место…

Харон дер Альтер

Странно… не сказал бы, что моя жизнь была скучна. Отнюдь нет! Скорее она была просто другой до встречи с этой сумасшедшей девчонкой‑смеском. Возможно, более счастливой… или просто бездумной… У нее необычный взгляд на окружающий мир, и это заразно. Скажи мне кто‑то год назад, что я, потомственный аристократ, стану выкупать рабов, чтобы освободить их, рассмеялся бы этому идиоту в лицо.

И теперь я стою перед весьма неприятным выбором… нежеланным, но необходимым. Можно закрыть глаза на все произошедшее и убедить себя, что все это было просто шуткой. Неудачной, но все же… Отойти в сторону и забыть. Или идти вперед, понимая, что выступать против Совета Тринадцати глупо, самоубийственно… но это – единственно правильный путь в данной ситуации.